В Латвии продолжается активное обсуждение публикации документов из архивов Комитета Государственной Безопасности времен Латвийской Советской Социалистической Республики. Среди опубликованных документов, прозванных «мешками ЧК» – алфавитная и статистическая картотека агентов, картотека учета внештатных оперативных работников КГБ ЛССР, телефонная книга сотрудников, а также учетные списки ЦК компартии Латвии из фондов государственного архива.
Среди тех, кто в разные годы был завербован в качестве агента КГБ, немало известных в стране деятелей культуры, священнослужителей и политиков. При этом ряд фигурантов объясняют свое попадание в «мешки ЧК» тем, что однажды были вызваны на допрос по поводу своих контактов с иностранцами, никаких показаний в разговоре с сотрудниками «органов» они не давали, но после допроса поставили свою подпись под протоколом и понятия не имели, что тем самым были зачислены в осведомители госбезопасности с присвоением псевдонима.
Правда, бывший сотрудник КГБ ЛССР Борис Кирпичников в интервью, которое он дал изданию Kompromat.lv, утверждает, что подобные оправдания – «самое обыкновенное словоблудие». Вспоминая о своей работе с вербуемыми, Кирпичников откровенничает: «у меня никогда не было так называемого "балласта" – все, кого завербовал – реально работали, приносили не только устную информацию… но и абсолютно все мои агенты составляли собственноручно подготовленные письменные "отчеты" – агентурные сообщения».
Не путать «русскоязычных» с «советскоязычными»
Главный редактор Kompromat.lv Леонид Якобсон в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» замечает: «это было, скорее, исключением, чем правилом, что на кого-то для статистики завели карточку. То есть, что штатный сотрудник КГБ вдруг решил увеличить количество завербованных им агентов за счет приписок. В это не особо верится, потому что “контора” была очень серьезная, и “левых карточек” там почти не было».
По мнению Леонида Якобсона в данном случае было бы неверным разделять жителей Латвии на «русскоязычных» и коренных. «Мы сейчас стараемся термин “русскоязычные” не употреблять, потому что речь, скорее идет о “советскоязычных”. Это люди, которые четко отстаивают доктрину наследия Советского Союза и не признают факт оккупации Латвии. “Советскоязычные” не имеют национальности – туда входят частично и русские, и белорусы, и украинцы, и евреи, и латыши. И эти люди считают, что если человек помогал оккупационному режиму, то ничего страшного в этом нет. И, разумеется, они не переносят никаких сравнений советского режима с нацистским, прислуживать которому считается преступлением, и коллаборационистов судили – поясняет Якобсон.
В целом же, главный редактор Kompromat.lv считает публикацию архивов КГБ ЛССР правильным шагом, замечая: «Это нужно было сделать уже давно. Нужно было произвести люстрацию, фигуранты списков не должны были допускаться до политики, так же как это происходило в Германии после войны. Но лучше поздно, чем никогда, и нужно всем осознать, что сотрудничество с оккупационным режимом не проходит бесследно».
«Пока все это довольно рыхло и неубедительно»
Латвийский политолог Янис Икстенс не склонен преувеличивать значение обнародования архивов КБГ ЛССР. В беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» он напомнил: «Некоторые из фигурантов этих “мешков” были известны давно, например – господин Годманис, бывший премьер-министр. Он судился и доказывал, что сознательно не сотрудничал с КГБ. Есть там и некоторые другие, которые также прошли путь судебных разбирательств, и в большинстве случаев суд признавал, что никакого сознательного содействия спецслужбам не было».
Политолог добавил, что опубликование в Латвии архивов КГБ не повлекло заметных сиюминутных последствий, однако не исключил, что такие последствия могут наступить в дальнейшем.
Пока нет никаких сведений о конкретных результатах агентурной работы фигурантов этих архивов. Именно поэтому, считает Янис Икстенс, нет повода ожидать начала так называемой «охоты на ведьм». «Факт сотрудничества с КГБ устанавливается только судом, а суд свои решения выносит, основываясь во многом, на показаниях бывших офицеров КГБ, то есть “кураторов” завербованных агентов. И так как все это довольно рыхло и неубедительно, то, даже имея доступ к картотеке Комитета госбезопасности, проводить травлю людей совершенно неуместно, и этого не наблюдается. По крайней мере, я не заметил ничего подобного ни в латышской прессе, ни в соцсетях», – утверждает Янис Икстенс.
«Заградительная планка для осведомителей КГБ уже существует»
Историк Марис Зандерс упомянул, что открытию «мешков ЧК» предшествовали долгие дебаты в латвийском обществе, где упоминались различные теории заговоров. «Поэтому я считаю, что правильно было открывать архивы и заканчивать это дело. Другое дело, что у нас получилось, как в поговорке: мы поставили телегу перед лошадью. То есть, действовали в неправильном порядке. Поэтому мы, словно, попали в заколдованный круг, когда люди, упомянутые в карточках, комментируя свое попадание в эти списки, говорят: – или что такого не может быть, или, что это – типичная формальность, никакого сотрудничества с КГБ не было, и их совесть чиста», – рассказывает Зандерс в разговоре с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
Поэтому, до тех пор, пока не будет опубликована та часть архивов, где говорится о том, какими были донесения агентов, дальнейшая дискуссия на эту тему, по мнению латвийского историка, не имеет смысла. Пока же планируется, что содержимое следующей части «мешков ЧК» будет обнародована в мае следующего года.
Марис Зандерс сомневается в том, что полная публикация архивов КГБ ЛССР повлияет на политический расклад в стране в свете возможных внеочередных выборов в Сейм. «В настоящий момент законодательство Латвии подразумевает, что, если человек сотрудничал с КГБ, или продолжал состоять в компартии после августовского путча, он ограничен в своих политических правах. Так что заградительная планка для таких людей уже существует и им все равно “не светит” сесть в депутатское кресло.
Другое дело, что в этих списках есть и лица духовного звания, и представители творческой интеллигенции, и им очень неприятно, что их сотрудничество с КГБ открылось. Ну, а что делать?», – задается риторическим вопросом собеседник «Голоса Америки».
«Я приравниваю преступления советского режима к деяниям нацистов»
Своими соображениями на тему «что делать?» делится Леонид Якобсон. Причем, его рекомендации относятся не только к ныне живущим фигурантам «мешков ЧК», но и к потомкам тех осведомителей, которых уже нет в живых. По мнению главреда Kompromat.lv, в данном случае полезно вспомнить опыт денацификации в послевоенной Германии. «Конечно, кому-то было неприятно прочитать, что его дедушка служил нацистам. Но немцы через это прошли, это помогло им искупить вину и избавиться от прошлого. Я приравниваю преступления советского режима к деяниям нацистов. Поэтому для меня все очевидно, если ситуацию поменять местами. Там достаточно было узнать, работал ли человек на гестапо и сдавал ли евреев, или нет. И то же самое здесь: кого агент КГБ сдавал “органам”, в какой форме он это делал? Когда люди это узнают, все встанет на свои места.
Ведь многие здесь понимают, что если бы не 50 лет советской оккупации, в Латвии сейчас все было бы по-другому, мы жили бы на уровне самых развитых стран Евросоюза», – заключает Леонид Якобсон.
