В начале июня 2010 года Мэтью Купфер, студент Университета Брандайс, приступил к работе в качестве волонтера в одном из НПО, расположенных в городе Ош, – чтобы всего лишь через несколько дней оказаться в самом эпицентре разыгравшейся на юге Кыргызстана трагедии.
«Будучи типичным американцем, я не знал, что такое война, – вспоминает Мэтт. – До этого видел войну только по телевизору. Нам не приходится страдать от того, кто-то разрушает наши дома и убивает наших родственников…» Напомним, что жертвами четырехдневной вспышки насилия стало около 470 человек, в основном – этнических узбеков. Более 400 тысяч человек были вынуждены покинуть свои дома.
«Я жил в узбекской семье, – рассказывает Мэтт. – Точнее, жена была таджичкой, а муж – узбеком. Дом находился в узбекской махалле – недалеко от центра, на Курманжан Датки. Тахмина – по профессии врач, а Акмол – владелец двух аптек. (Имена супругов изменены – Э.М.). Дома говорили по-узбекски и по-русски; впрочем, возможно, что Акмол и Тахмина владели и кыргызским языком».
Уже в мае чувствовалось, что конфликт назревает, вспоминает Мэтт. «Я читал, – продолжает он, – о нескольких межэтнических столкновениях, закончившихся потасовками, – в Оше и в Джалалабаде. Но мне и в голову не приходило, что драки перерастут во что-то больше».
Вечером 10 июня Мэтт услышал за воротами дома крики. «Я подумал: пьяные», – рассказывает он. Однако крики не прекращались. На следующий день все остались дома: в городе было неспокойно. Ходили слухи об изнасиловании нескольких студенток-кыргызок (согласно распространяемой версии, виновные были узбеками; позднее выяснилось, что слухи не соответствовали действительности).
О том, что творилось вокруг, Мэтт, Тахмина и Акмол узнавали по спутниковому телевидению, а также из передач Би-Би-Си и Аль-Джазиры. По кыргызскому телевидению шли передачи о животных…
Утром 12 июня они увидели, что на входе в их дом кто-то краской написал «SOS». Акмол сразу попытался стереть надпись. Сегодня известно, что такие надписи появились в те дни на многих домах, где проживали этнические узбеки.
На следующий день к ним зашла коллега Тахмины – кыргызка по национальности. Чтобы себя обезопасить, сказала она, необходимо выбраться из города. И предложила встретиться со своими родственниками на трассе неподалеку от дома: согласно ее плану, они должны были укрыть Тахмину, Акмола и Мэтью в своем доме.
Акмол предпочел остаться дома – а Тахмина, ее подруга и Мэтт вышли из дома через задний двор и отправились в путь.
«Мы шли по огуречному полю – очень красивому», – рассказывает Мэтт. Внезапно он увидел поднимающийся в небо дым в разных частях города. Примерно через час беглецы добрались до трассы. По дороге им встретился еще один узбек, также искавший убежища. Навстречу по трассе медленно ехал танк.
Беглецов уже ждала машина, в которой сидели четверо мужчин. Водитель взял Мэтта и коллегу Тахмины. Саму же Тахмину он брать не пожелал, приняв ее за узбечку.
«Я не знал, что это за люди, – вспоминает Мэтт. – Все они были вооружены. Они могли быть попросту бандитами. Один из них положил свою винтовку мне на колени, и я чуть не умер от страха». «Прежде, – рассказывает Мэтт, – мне не приходилось держать в руках ружья, хоть я и из Аризоны, где огнестрельное оружие есть у многих».
В конце концов Мэтта привезли в пригородный микрорайон «Актилек»; как и ожидалось, родственники коллеги Тахмины приютили его в своем доме. Юноша сразу же позвонил в посольство США и попросил эвакуировать его из зоны конфликта. Чтобы услышать в ответ лишь одно: «Будьте осторожны!».
Тахмине пришлось добираться до «Актилека» пешком. Но родственники сослуживицы приняли и ее. «Да, нас приютили кыргызы, – продолжает свой рассказ Мэтт. – Мы провели там полтора дня, все было спокойно, и мы пили чай». И все же было по-прежнему неясно: «Что же происходит вокруг?»
«Не переживайте!», – сказал молодому американцу внук хозяина дома. «Мой русский оставлял желать лучшего; мне показалось, будто он сказал, что мне не выжить, и меня снова охватил страх», – вспоминает Мэтт.
Ходили слухи, что в конфликт вмешивается какая-то «третья сторона».
«Когда 14 июня мы вернулись домой, Акмол выглядел совершенно изможденным, – продолжает молодой американец. – Все это время он читал Коран. А ведь раньше Акмол совсем не обнаруживал интереса к религии…»
К тому времени жители махалли воздвигли баррикады из цементных плит и железных контейнеров, чтобы защищаться от погромщиков.
Вскоре Мэтта вместе с другими иностранцами эвакуировали из Оша. Когда он уезжал, местные жители предлагали ему деньги и еду. «Это мне особенно запомнилось, – вспоминает он, – ведь все это время мы почти ничего не ели: питались в основном старыми борсоками» (традиционное мучное изделие – Э.М.).
В махалле, где жил Мэтт, в дни погрома было убито двадцать человек. Как рассказал Акмол, они погибли, защищая своих соседей.
