Контрадмирал США в отставке Марк Монтгомери: «Я верю, что время на стороне Украины»

О ходе украинского наступления, необходимом Украине вооружении, тренировках на F-16, об атаках украинскими морскими дронами и операциях в Крыму журналист Украинской службы «Голоса Америки» Алексей Коваленко поговорил с контр-адмиралом ВМС США в отставке Марком Монтгомери.

Алексей Коваленко: Эксперты соглашаются, что украинское контрнаступление развивается, но сопровождается значительными потерями. Какова ваша оценка?

Марк Монтгомери: Конечно, было бы замечательно, если бы контрнаступление проходило быстрее - как с точки зрения Украины, так и западных союзников. Но это, можно назвать, «тиранией ожиданий». До конца не было понятно, насколько хорошие оборонительные позиции удалось создать россиянам. Также есть влияние процесса принятия решений, который лишил Украину некоторых критических элементов, необходимых для проведения этого контрнаступления – будь то кассетные боеприпасы, достаточное количество тяжелой артиллерии, авиация. Всего этого не хватало или же поставки значительно задерживались.

А.К.: Чего из вами перечисленного, по вашему мнению, не хватает больше всего?

М.М.: Украинцам требуется техника для разминирования, верно? - То, что позволит им пройти через минные поля, чтобы прорвать оборонительные позиции россиян. Во-вторых, им необходимы кассетные боеприпасы. Им бы они может и не понадобились, если бы у них хватало артиллерийских орудий и 155-миллиметровых снарядов. У нас этого нет и не будет, поэтому им нужны кассетные боеприпасы.

И очень помогло бы получить ракеты ATACMS для нанесения ударов на большие расстояния. Поэтому, кассетные боеприпасы, вооружение для разминирования и ATACMS – три наиболее важных вещи. Конечно, хорошо бы еще усилить воздушные силы, но ожидать этого в ближайшем будущем не стоит.

А.К.: Газета The New York Times недавно опубликовала статью, в которой высокопоставленные американские чиновники анонимно заявили, что Украина допускает ошибку, при контрнаступлении не сконцентрировав силы на одном направлении. Институт изучения войны (ISW) с такой оценкой не согласился. Есть ли у этой оценки какие-то основания?

М.М.: Во-первых, мы все знаем, что у победы тысяча родителей, а поражение – сирота. Когда дела идут не настолько хорошо, как хотелось бы, всегда откуда-то появляются разные люди, всякие анонимные источники в Пентагоне, которые говорят, что нужно все делать по-другому. Но то, что они говорят, не имеет значения.

Если бы советник президента США по нацбезопасности Джейк Салливан с подиума заявил, что украинцам стоило бы следовать нашим советам, я бы к такому прислушался. Но он говорит совершенно иное.

А.К.: 82-я бригада ВСУ – ее считают одной из наилучше оснащенных и укомплектованных – присоединилась к контрнаступлению. Что это может означать?

Н.М.: Каждая воинская часть, особенно с солдатами, прошедшими подготовку в Германии, других странах Западной Европы, в Соединенных Штатах, имеет свою ценность, а ценность столь заслуженной украинской бригады еще более возрастает. Это может свидетельствовать, что украинское Минобороны или Генштаб нашли уязвимую точку в российской обороне.

Но это также может означать, что украинцы продолжают зондировать [российскую линию обороны]. Я бы пока не делал слишком серьезных выводов, но скажу, что Украина должна гордиться эффективностью таких подразделений и тем, что за последние девять лет смогла создать им столь высокую репутацию.

А.К.: Что по вашему мнению, может стать переломным моментом для украинского контрнаступления?

М.М.: Воздушные силы. Понимаете, США никогда бы не позволили своей армии или морской пехоте воевать без воздушной поддержки или непосредственно сразу после обеспечения американского господства в воздухе. На этой войне ни одна из сторон не контролирует воздушное пространство, ни одна из сторон не доминирует в воздухе.

А.К.: Пентагон анонсировал, что США будут обучать украинских пилотов управлению F-16. Норвегия, Дания и Нидерланды предоставят Украине суммарно около 60 таких истребителей. Достаточно ли этого, чтобы изменить ситуацию на поле боя?

М.М.: Это вопрос долгосрочной, а не краткосрочной перспективы. Подозреваю, что в этом году вы не увидите F-16 в украинском небе. Необходимо много тренировок летчиков, что займет определенное время, также нужно обучать и механиков - истребители ведь должны проходить техобслуживание после каждого полета.

Хотя F-16 достаточно просты в обслуживании, но они все равно требуют серьезных технических знаний. Поэтому нужна тренировка механиков, тренировка пилотов, и на все нужно время. Если все пойдет хорошо, то, наверное, можно будет ждать появления F-16 в Украине следующей весной или летом.

Требуется со временем увеличить количество пилотов – около 100 пилотов на 60 самолетов. Думаю, что это наиболее разумное соотношение. Кроме того, нужно еще найти этих пилотов, не опустошая ряды тех, кто каждый день защищает украинское небо.

А.К.: Мы часто слышим, что война в Украине - марафон, а не спринт. На чьей стороне время?

М.М.: Точно не на стороне Евгения Пригожина. Я верю, что Запад продолжит поддерживать Украину. Украинцы продемонстрировали преданность борьбе за собственную территорию, за свое право выбирать демократический образ жизни. Я верю, что время на стороне Украины. Но оно не будет на стороне Украины, если мы не предоставим ей нужное вооружение. Если же мы будем продолжать предоставлять необходимое оружие и начнем делать это своевременно, время будет на стороне Украины.

А.К.: Вы в шутку заметили, что время не играет в пользу Пригожина. Как новости о гибели Евгения Пригожина и Дмитрия Уткина, а также об увольнении генерала Сергея Суровикина повлияют на ход войны?

М.М.: За последние 18 месяцев Путин убил, посадил в тюрьму или снял с должностей нескольких успешных российских военачальников. Он остается с главой генштаба Герасимовым, который стабильно демонстрирует свою некомпетентность. Я подозреваю, что показатели российских сил это не улучшит.

Мы увидим, каким будет результат через несколько месяцев. Не думаю, что Путин оказал себе какую-то услугу. Ему приходится играть картами, которые у него есть, которые у него еще остались, а осталось их уже очень мало.

А.К.: Украина уже много раз успешно использовала морские дроны. Какое влияние они могут оказать на ход войны?

М.М.: Стоит сказать, что украинцы хорошо работают с дронами украинского производства, а также с противокорабельными ракетами Harpoon, которые вынудили российский флот держаться вдалеке от украинских берегов. Это позволяет приблизить войну к российским портам.

Есть значительный рост числа атак на Керченский мост, что свидетельствует о растущих рисках для россиян, их экономической и военной жизнеспособности. Я думаю, что это замечательно. Недавно украинцы провели специальную операцию в Крыму, чтобы продемонстрировать слабость российской обороны и нанести ущерб некоторым логистическим центрам. Эти атаки на мост, на порты и корабли очень важны.

А.К.: Вы упомянули специальную операцию в Крыму, проведенную в День независимости Украины. Как вы можете оценить сложность и важность этой операции?

М.М.: Результаты оценивать народу Украины, но важно, что президент Зеленский напомнил людям, что одна из его «красных линий» – возвращение Крыма и восстановление государственных границ Украины.

Насколько это было трудно? - Что ж, я не информирован о маршрутах выдвижения и отхода, но предполагаю, что это была сложная операция – требовалось просочиться через российскую оборону. Считаю, что за последние 18 месяцев украинские бойцы спецподразделений показали себя с наилучшей стороны. Не стоит удивляться их способности делать такие вещи. На месте россиян я был бы очень обеспокоен безопасностью логистических линий внутри самой России.

А.К.: Учитывая ваш опыт, можете прокомментировать, насколько сильны украинские военно-морские силы?

М.М.: Украинские морские силы очень невелики, но думаю, что они делают замечательную работу. Они инновационно используют противокорабельные ракеты и дроны. В некоторых случаях это меняет всё. Риска высадки российского десанта на украинский берег нет именно благодаря украинским противокорабельным ракетам.