«Я представляю здесь один из армянских think tank’ов, – сказал директор ереванского Центра региональных исследований Ричард Гирагосян, – причем такой, где акцент делается на thinking (мыслях), а не на танках..»
Поразмышлять тут и вправду есть о чем – вот, пожалуй, одно из очень немногих утверждений, под которым, вероятно, подписались бы все те, к кому обращался политолог. А именно – участники участники состоявшейся 17-го октября конференции по Нагорному Карабаху, организованной вашингтонским Институтом Карнеги.
Об искусстве диалога
«Укреплять армяно-азербайджанский диалог», – так можно было бы перевести название форума, если бы не вкравшееся в него уточняющее словечко «track II». В переводе с современного политического означающее народную дипломатию.
Почему на третьем десятилетии Нагорно-Карабахского противостояния взоры обратились к «track II» – об этом долго гадать не приходится. Нынешнему поколению еще слишком памятно начало спора о Карбахе – первого открытого территориального спора между республиками СССР. Спора, пламя которого вырвалось наружу еще в те времена, когда лишь очень немногие предчувствовали, что к аббревиатуре «СССР» скоро потребуется добавить эпитет «бывший». Но вот уж двадцать лет как нет на карте Советского Союза, а конфликт – тут как тут. Поскольку между непререкаемо суверенными Азербайджаном и Арменией возникло в бывшем советском Закавказье еще одно – не признанное международным сообществом образование: Нагорно-Карабахская республика. И поскольку официальный Баку рассматривает территорию последней как незаконно отторгнутую и оккупированую иностранными войсками. Тогда как карабахские лидеры, декларируя готовность к самым разным вариантам решения проблемы, тверды в одном: под азербайджанским суверенитетом Карабаху больше не быть.
«В общем, страна как страна, – так – в телефонном интервью Русской службе «Голоса Америки» – охарактеризовал положение в непризнанной республике заведующий сектором Кавказа московского Института этнологии и антропологии Сергей Арутюнов. – У жителей есть паспорта, т.е. ездить они могут. Связи с Арменией, конечно, тесные...»
Дело этим, впрочем, не исчерпывается – поскольку, как и после любого военного конфликта, в дело вступил и такой фактор, как беженцы. На чем акцентирует внимание в первую очередь сторона, последней понесшая территориальные потери. «Количество перемещенных лиц среди азербайджанцев составляет сегодня около шестисот тысяч человек», – эти данные привел на вашингтонской конференции один из азербайджанских журналистов.
Слова и вещи
Это – сегодня. А вчера? Столько дипломатических усилий, и... «В действительности далеко не все ресурсы были использованы тогда и используются сегодня, – заявил бывший посол США в России Джеймс Коллинз. – Где, к примеру, голос бизнес-сообщества? Если бы был по-настоящему поставлен вопрос : сколько стоит продолжение конфликта, то политикам пришлось бы задуматься...»
«Дипломатов, пытавшихся достичь мирного урегулирования, часто упрекают в том, что их работа шла за закрытыми дверями, – констатировал независимый политолог из Баку Табиб Хусейнов. – Отчасти это справедливо, но есть и другая сторона дела: как только она становится более видимой за стенами кабинетов, участники переговоров начинают обращаться не друг к другу, а к широкой публике. Вольно или невольно играя на обострение...»
«Главное – это то, что между азербайджанским и армянским обществом сегодня пролегает пропасть, – продолжал азербайджанский аналитик. – И в первую очередь – в понимании причин и сущности карабахского, да и в целом армяно-азербайджанского противостояния. И эту ситуацию недопустимо упрощать. У меня есть друг-армянин. Близкий друг – мы хорошо знаем семьи друг друга, детей друг друга. Но наши взгляды на армяно-азербайджанский конфликт остаются противоположными...»
«Общественное мнение – по обе стороны конфликта – формируется крайне националистическими группировками, – подчеркнула аспирантка Кембриджского университета Ирина Капланян. – В результате – даже если говорить только о жителях Нагорного Карабаха – то обе общины, и армянская и азербайджанская, оказываются отключены от реальности. От того, что происходит на другой стороне. И наша задача – создать умеренное понимание конфликта – чтобы его хотя бы можно было попросту обсуждать...»
«Хочу подчеркнуть, что азербайджанское руководство практически ежедневно делает воинственные заявления по поводу Нагорно-Карабахской республики, – заявил советник Оффиса Нагорно-Карабахской республики в Соединенных Штатах Арам Аветисян. – По существу, готовя общество к войне...»
«Хотел бы напомнить, что такого государственного образования, как "Нагорно-Карабахская республика" (пунктуация говорящего – А.П.), не существует», – заявил в ответ советник посольства Азербайджана в США Насими Агаев. «Более того, – продолжил дипломат, – вышеуказанный оффис квалифицируется как иностранное лобби и регистрируется не Госдепартаментом как посольство, но – Министерством юстиции. Потому что, подчеркну еще раз, незаконный режим, установленный Арменией в Нагорном Карабахе, не признан ни одной страной мира. В том числе – и Соединенными Штатами».
Запад и Восток
И все же: объединяет ли хоть что-то конфликтующие стороны? «И у Армении, и Азербайджана – одна и та же проблема, – убежден Ричард Гирагосян, – недостаток легитимности (законности) руководства. В Армении это выплеснулось на поверхность в момент политического кризиса первого марта. Ну, а в Баку – там власть попросту перешла от отца к сыну. И именно из-за отсутствия устойчивых демократических институтов ни тот, ни другой лидер неспособны на решительные усилия во имя достижения мира. Правда, армянское руководство проявило подлинно государственный подход в вопросе армяно-турецкого урегулирования. Но в карабахском вопросе перемен ждать не приходится».
А усилия международного сообщества – в последние недели проявляющего острый интерес как раз к армянским проблемам? «Если вы о визите Саркози в закавказские столицы, – ответил Гирагосян, – то тут и в самом деле было немало интересного. В Ереване французский президент пробыл два дня, а в Баку – два часа. Но причина тому – пятьсот тысяч французских граждан армянского происхождения. Т.е., попросту говоря – выборы во Франции, а вовсе не ситуация в Закавказье».
Карабах, Армения, Азербайджан: глобальное измерение этнического конфликта
Размышления о мирном процесе
