Тайные ячейки и тренировочные лагеря «Аль-Каиды». Боевики-джихадисты рассуждают о войне с «неверными», готовясь к очередной боевой вылазке. Инструктаж взрывников-самоубийц перед главным и единственным заданием их короткой жизни.
Сотни часов видеозаписей, сделанных оперативниками «Аль-Каиды», стали основой для создания беспрецедентного документального фильма «Кровавой тропой» (Path of Blood). Он выходит на экраны 13 июля, в пятницу, в Нью-Йорке, а неделю спустя начинает демонстрироваться в Лос-Анджелесе, после чего выйдет по всей стране.
Фильм режиссера Джонатана Хэкера (Jonathan Hacker) рассказывает о трудной борьбе вооруженных подразделений и спецслужб Саудовской Аравии с сетью ячеек террористической организации «Аль-Каида» на территории этой страны. В 2001 году Осама бин Ладен, стоя у пещер Тора-Бора, приказал своим ближайшим помощникам отправиться в Саудовскую Аравию, чтобы разжечь там пламя смуты. Его цель – завоевать святую для мусульман землю двух главных мечетей, Мекку и Медину, свергнуть династию Саудов, основать исламскую империю и объявить джихад против Запада. Собственно, он был фактически объявлен терактами 11 сентября 2001 года.
В фильме мы увидим, как смертников готовят в секретных лагерях, как они записывают свои видеопослания, как их везут на задание. Главари ячейки «Аль-Каиды» рассуждают о своей «высокой миссии», о неприятии аморального Запада, о приверженности идеалам исламизма. А вот и их жертвы, безжизненные тела безвинно убитых, лежащие среди дымящихся развалин, причем в большинстве своем тоже мусульмане. Боевик, он же отец семейства, обучающий своего сынишку умению убивать. Захваченный в заложники американский подрядчик, не военный, которого допрашивают, жестоко пытают и обезглавливают.
Джонатан Хэкер – продюсер и режиссер документального кино, лауреат многих наград. Он изучал современную историю в Оксфордском университете, а затем посещал киношколу Университета Южной Калифорнии (USC) в Лос-Анджелесе. Известен документальными сериями об истории Secret Agent и Timewatch на телеканале BBC. В ряде программ, включая «Первые самоубийцы-взрывники Британии» (Britain’s First Suicide Bombers) впрямую касался темы «Аль-Каиды».
Режиссер Джонатан Хэкер по телефону ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Джонатан, как вы получили доступ к этому уникальному видеоматериалу? Саудовцы вам его передали для фильма?
Джонатан Хэкер: Да, материал уникален – более 500 часов видео, сделанного «Аль-Каидой». Но уникален, в каком-то смысле, и наш подход к этому материалу. Мы постарались оставить зрителя наедине с этими свидетельствами, не навязывая своей точки зрения. Мне бы очень хотелось приписать себе все лавры, но заслуга в получении этих материалов от саудовцев принадлежит не мне, а нашим исполнительным продюсерам Аделю Алабдулкариму и Абдулрахману Альрашеду. Шесть лет назад они узнали об этом видеоматериале, захваченном саудовскими службами безопасности у боевиков «Аль-Каиды». Продюсеры провели долгие переговоры с тогдашним министром внутренних дел Саудовской Аравии Мухаммедом ибн Наифом и получили все материалы, включая и съемку, сделанную саудовским спецназом.
О.С.: Как известно, Саудовская Аравия – монархия, общество жесткого авторитарного типа, где мало что выплывает наружу. Почему, по-вашему, они решили обнародовать эти материалы?
Д.Х.: Наверное, у них были свои соображения, но они почему-то не поделились ими со мной (смеется). Я могу только предполагать. У Саудовской Аравии в мире сложилась не самая лучшая репутация. Многие считают их спонсорами международного терроризма, закономерно вспоминая теракты 11 сентября (15 из 19 террористов-угонщиков были гражданами Саудовской Аравии. – О.С.). Для саудовцев показать, как они решительно и жестко воюют с террористами «Аль-Каиды», наверное, правильный пиаровский шаг.
О.С.: То есть речь шла о пропагандистской акции с их стороны?
Д.Х.: Тут нужно сразу уточнить. Мы не испытывали от саудовцев ни малейшего давления. Они совершенно не вмешивались в процесс работы над материалом. Они только попросили «размыть» на видео лица отдельных людей, агентов спецслужб и жертв терактов, и фактические данные на удостоверениях личности, попавших в кадр. У нас было больше свободы во время работы в Саудовской Аравии, чем когда я снимал фильмы о деятельности ЦРУ и британских контртеррористических служб. Для понимания всей сложности борьбы с джихадистами, нужно не забывать, что Осама бин Ладен считал саудовскую монархию своим злейшим врагом и ставил целью захватить власть в этой стране.
О.С.: Что для вас было главным в этом проекте?
Д.Х.: Для большинства жителей Запада джихадисты – двухмерные, примитивные существа. Очень важно показать их неоднозначность, трехмерность. Я вовсе не призываю им сочувствовать, но понять, прочувствовать их мотивацию на психологическом уровне мне показалось насущным делом. Темные закоулки человеческой души нужно обязательно исследовать. Пока же мы наблюдаем попытки сводить все объяснения к одурачиванию рекрутируемых в самоубийцы.
О.С.: Я смотрел на этих молодых парней, будущих камикадзе, и не мог отделаться от простой мысли: почему они предпочитают смерть жизни?
Д.Х.: У них свое понимание веры. Они трактуют постулаты ислама совершенно буквально, как, наверное, понимали постулаты христианства в Европе в средние века. Скажем, так буквально они воспринимают обещание 72 девственниц, которые ожидают мученика в раю.
О.С.: Имеет хождение версия, что смертников зомбифицируют с помощью сильных наркотиков...
Д.Х.: Могу уверить, что они никогда не прикасались к психотропным препаратам, так же как и к каким-либо другим наркотикам и алкоголю, никогда не занимались сексом. Речь идет о другом, об их буквальной вере в том, что они лишатся девственности в самый момент взрыва. Для них жизнь на земле — это тест, который они должны пройти прежде чем попадут в рай, который они воспринимают как совершенно материальное место. Ведь и мы порой верим в те вещи, которые не можем объяснить. Скажем, садимся в огромный реактивный самолет и полагаем, что он обязательно полетит, при этом мы мало что понимаем в законах аэродинамики. Просто видели много раз, как другие люди садятся в самолеты.
О.С.: В вашем фильме звучит фраза: «Они любят смерть с такой силой, с какой вы любите жизнь». Может, это и есть главное объяснение?
Д.Х.: Да, культ смерти в философии джихадистов присутствует. И западному человеку нужно понять, что есть и такая философия. Это важно, потому что подобный строй мысли никуда не уходит и нам еще долго предстоит иметь с ним дело.
О.С.: Вы ставите знак равенства между «Аль-Каидой» и «Исламского государства»?
Д.Х.: Это фактически очень близкие по духу и теологии организации. Неверно считать, что ИГ заменил «Аль-Каиду», последняя еще очень сильна в Йемене, в ряде африканских государств. Есть отдельные технические различия, но по сути, это очень близкие одна другой структуры.
О.С.: Несколько слов об отборе материала и монтаже.
Д.Х.: С самого начала нам хотелось рассказать драматичную историю войны саудовских спецслужб с ячейками «Аль-Каиды». Что-то вроде триллера с игрой в кошки-мышки. Очень трудно шел процесс идентификации отдельных людей в кадре, мы много сил и времени потратили на это, как и на перевод диалогов с разных диалектов арабского языка.
О.С.: В фильме есть сцены, которые трудно смотреть. Скажем, эпизод, когда террористы пытают американца-подрядчика. Вы для себя ставили ограничители в показе зверств террористов?
Д.Х.: Когда снимаешь картину о Зле, нужно, чтобы зрители ощутили это Зло. Мы договорились, что лица жертв не показываем на экране. Сам момент убийства мы тоже решили не показывать. Но допрос террористами подрядчика, который мы включили в фильм, очень наглядно выявляет садизм и психопатологическую экзальтированность этих молодых парней, которые явно вошли во вкус безнаказанного насилия.
О.С.: Будучи выпущенным в эти дни на экраны США, фильм попадает в гущу ожесточенных споров о мусульманах и терроризме. Не кажется ли вам, что могут найтись люди, которые увидят в фильме подтверждение своим мыслям о враждебности ислама американским ценностям?
Д.Х.: Думаю, это совсем не так. Сегодня в исламском мире идет настоящая война между традиционным исламом и его радикальным ответвлением, взятым на вооружение «Аль-Каидой» и ИГ. Надеюсь, наш фильм может помочь лучше понять глубинные механизмы этого конфликта. Война Запада с исламистским экстремизмом — это часть большой войны между самими мусульманами. Мы должны понимать всю сложность ситуации. Барак Обама своим известным утверждением, что ИГ не представляет ислам, вряд ли послужил лучшему пониманию роли ислама в распространении терроризма. Я вовсе не внушаю зрителям, мол, вот это хорошо, а вот это плохо. Фильм – своего рода платформа для самостоятельного мышления.
О.С.: А Саудовская Аравия покажет фильм?
Д.Х.: Не знаю, вообще мы ориентировали фильм на западную аудиторию. Саудовцы и без того хорошо знают, что у них происходит. И потом – они только что в принципе разрешили открывать в стране кинотеатры.
