Накануне, 7 июля, исполнился ровно год, как известный российский журналист Иван Сафронов, советник главы «Роскосмоса» и бывший спецкор газет «Коммерсант» и «Ведомости», был арестован ФСБ по обвинению в госизмене. По оценке правозащитников и независимых экспертов, дело Сафронова носит заказной характер и шито белыми нитками.
Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков в связи с печальной годовщиной заявил, что в Кремле следят за резонансным делом, но вмешиваться в ход расследования не собираются, и отказался вдаваться в детали.
Сафронов содержится в СИЗО «Лефортово». За год его дело не сдвинулось с места. Более того, журналисту даже не предъявили конкретное обвинение. О ходе следствия вообще мало что известно, поскольку его «засекретили».
По версии ФСБ, Сафронов завербован чешскими спецслужбами, которым якобы передал некие данные. Доказательств на сей счет никаких не предъявлено. Журналист вины за собой не признаёт. К тому же он никогда не был носителем секретной информации по роду своей деятельности.
Ранее адвокаты Сафронова сообщили СМИ, что следователь по особо важным делам ФСБ полковник юстиции Александр Чабан предлагал журналисту пойти на сотрудничество, за что ему позволили бы сделать звонок матери. Он отказался от сделки.
Уголовного дело возбуждено также против одного из адвокатов Сафронова – Ивана Павлова, что вызвало сильное возмущение его коллег.
Геннадий Гудков: «“Карающие органы” могут делать, что хотят, и никто им тут не указ»
Оппозиционный политик, в прошлом офицер советских спецслужб Геннадий Гудков думает, что обвинение против Сафронова «высосано из пальца». Поэтому, по его словам, дело журналиста и пробуксовывает. «На самом деле это похоже на разборку, заказанную сверху, – добавил он в комментарии для Русской службы «Голоса Америки». – Скорее всего, это месть Сафронову за его прежние расследования. За какое конкретно, мы с вами не скоро узнаем, если только по прошествии многих лет откроют архивы… Вполне возможно, что Ивана “закрыли” по совокупности “грехов”. Тут можно только гадать».
Все усугубляется тем, что следователи включили так называемый «режим секретности», констатировал Геннадий Гудков. «В переводе на общедоступный язык, это означает, что «карающие органы» могут делать, что хотят, и никто им тут не указ, – подчеркнул он. – Такой режим подразумевает полную безнаказанность органов и исключает объективное рассмотрение вопроса в принципе. В России отсутствует институт честной, непредвзятой экспертизы. Экспертиза вся ведомственная, она выполняет заказы. Любую экспертизу по вашему желанию. По большому счету степень жесткости приговора определяется соотношением сил. Если журналисты будут активно поддерживать Сафронова, ему могут вынести относительно мягкий приговор, а если широкой огласки не будет, могут дать и на полную катушку. Доказать же что-либо, оправдаться решительно невозможно. А как, на основании чего – все же засекречено».
Так как сейчас вся власть отдана силовикам, а ФСБ ключевое звено этой системы, то вырвать из ее лап жертву трудно, практически не реально, резюмировал политик.
Андрей Колесников: «Это часть общей картины давления на гражданское общество»
Руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги Андрей Колесников тоже считает, что дело Сафронова показывает, насколько сильна в России власть «КГБ-ФСБ». По его мнению, следователи «маринуют» это дело несмотря на то, что все процессуальные действия уже совершены и можно принимать дальнейшие решения. «Показательно то, что Сафронову никто не состоянии помочь, включая его прямого начальника (главу Роскосмоса Дмитрия Рогозина – В.В.), – рассуждает собеседник «Голоса Америки». – Когда даже на таком уровне не могут решить проблему, это значит, что тут задействованы очень серьезные силы и против них ничего сделать невозможно. Кроме того, до сих пор непонятно, в чем его, собственно, обвиняют. В делах, которые ведут ФСБ, это, увы, не редкость. Потому что силовики практически бесконтрольны – со стороны общества уж точно. Сейчас они готовят либо показательный процесс, либо затевают что-то еще, не сулящее Ивану ничего хорошего. Есть, правда, слабая надежда на то, что, если дело дойдет до суда, то к процессу будет приковано большое внимание, и это сыграет свою роль».
Пока широкого общественного резонанса в стране не случилось, заметил Андрей Колесников. Как ему представляется, отчасти так произошло из-того, что в России подобных дел довольно много:
«В основном процессы касаются ученых, которых огульно обвиняют в шпионаже или измене родине, – пояснил он. – В этом смысле дело Сафронова прозвучало все-таки громче других, поскольку возмутилось журналистское сообщество. К сожалению, общественный резонанс крайне мало волнует как обвинителей, так и власти. ФСБ чувствует себя в стране полным хозяином. К тому же сегодня в стране преследуются не только отдельные журналисты, но и целые издания, которые объявляют, к примеру, иностранными агентами. Это часть общей картины давления на гражданское общество». Картина эта мало кого радует, но еще меньше хоть кого-то удивляет, заключил политолог.
В июне нынешнего года суд пролонгировал арест Сафронова до 7 октября.
