Российскую сторону в «Поединке» представляет Федор Лукьянов – главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», член президиума Совета по внешней и оборонной политике, американскую сторону - Дональд Дженсен, аналитик Центра трансатлантических отношений в Школе международных исследований имени Пола Нитце при Университете Джонса Хопкинса.
Взгляд из Москвы:
Защитит ли Россия Иран?
Взгляд из Вашингтона:
Напряженность в Ормузском проливе нарастает
В конце 2011-го казалось, что тучи над Ираном всерьез сгущаются. История с якобы разоблаченным заговором с целью убить саудовского посла в Вашингтоне, доклад МАГАТЭ, заявления высокопоставленных официальных лиц США и Израиля о возможности военного удара с целью остановить реализацию ядерной программы. Символично название статьи в новом номере журнала Foreign Affairs – «Время атаковать Иран», в которой автор аргументирует, почему силовой сценарий наименее негативен из всех. Если к этому добавить вполне циничные рассуждения политтехнологов о том, что в избирательный год Бараку Обаме совсем не помешала бы победоносная кампания, картина складывается вполне стройная.
При этом, правда, все прекрасно понимают, что военная акция против Тегерана в 2012 году в разгар того, что следует за «арабской весной» (а последствия совершенно пока непонятны) – предприятие более чем рискованное. С одной стороны, Иран – в центре сложной региональной интриги, в которой участвуют ведущие арабские страны, прежде всего богатые нефтяные монархии Персидского залива, Саудовская Аравия и Катар. Их задача – максимально расшатать региональное влияние Тегерана и весь «шиитский пояс», при этом собственно ядерное оружие, к которому стремится Иран, лишь один из составных элементов. Это обстоятельство, как представляется, благоприятствует силовой акции. Складывается странная, если пользоваться терминологией Дональда Рамсфельда, «коалиция добровольцев» против Ирана – США, Израиль, Саудовская Аравия и ряд ее союзников.
С другой стороны, весь региональный баланс и так уже рассыпался, дальнейшая дестабилизация приведет к совсем уже непредсказуемому развитию событий. У Ирана совсем недавно фактически появился новый союзник – Ирак. Перед новым годом США завершили вывод войск из этой страны. И хотя назвать багдадское правительство проиранским в полным смысле этого слова, вероятно, нельзя, оно не может действовать против воли Ирана. Если же Тегеран будет оказывать давление на Багдад в том или ином направлении, то, скорее всего, политика Ирака претерпит изменения. Не случайно, кстати, сейчас Ирак одна из немногих арабских стран, которая не участвует в кампании давления на Дамаск, главного регионального союзника Ирана.
Российская позиция в отношении складывающейся ситуации не вполне четкая. В принципе, Москва всегда выступала против слишком жесткого давления и тем более против военных действий. Базовая позиция России, которая нарушалась лишь однажды, в ливийском случае, заключается в том, что вмешательство в чьи-то внутренние дела недопустимо, тем более что зачастую предлог и реальная цель совершенно не совпадают (см. примеры Ирака и Ливии). Но если отвлечься от теоретических установок, может выясниться, что Москва не так уж и против силовой акции.
Во-первых, она, вероятно, все-таки замедлит обретение Ираном ядерного оружия, и Россию вполне это устраивает, ее ядерный Иран совершенно не вдохновляет, как, впрочем, и никого. Во-вторых, конфликт резко взвинтит цены на нефть, что в краткосрочной перспективе России выгодно, хотя долгосрочный выигрыш сомнителен. В-третьих, есть шанс на то, что Соединенные Штаты увязнут в иранской ситуации, а это значит, что у них будет куда меньше возможностей проявлять активность на постсоветском пространстве. К тому же чем больше сложностей у Америки в Центральной Евразии, тем больше она зависит от тех или иных услуг России. С Афганистаном и транзитом это уже очевидно, Иран может сделать Москву еще более незаменимым партнером.
Это все не означает, конечно, что Россия будет поддерживать военную акцию или активной к ней подзуживать. Но и жесткого противодействия, вероятно, ожидать не стоит, скорее Москва займет китайскую позицию: мы против, вы неправы, но делайте, что хотите.
Как бы то ни было, 2012 год обещает стать годом иранской проблемы, а вот по его итогам, вероятно, можно будет с больше определенностью прогнозировать, будет ли очередная война в Персидском заливе.
Напряженность в Ормузском проливе нарастает
Все это происходит на фоне обострения отношений с Ираном, который недавно провел 10-дневные учения в Персидском заливе, в рамках которых прошли испытания ракет дальнего действия. Иран пригрозил в случае введения санкций против своего нефтяного сектора перекрыть доступ к Ормузскому проливу, через который проходит 40% мирового объема морских поставок нефти. Кроме того, Тегеран угрожает принять меры, если к его берегам вновь приблизится американский авианосец.
На этой неделе Иран также сообщил, что в стране были изготовлены и протестированы топливные стержни для ядерного реактора. Это достижение, само по себе вряд ли способное приблизить иранцев к созданию атомной бомбы, призвано, по-видимому, продемонстрировать, что международные санкции неспособны замедлить их технический прогресс. Тегеран, вероятно, также рассчитывает укрепить свои позиции в отношениях с группой «5+1», куда входят США, Россия, Франция, Германия, Китай и Великобритания. На этой неделе Иран предложил возобновить переговоры с группой.
Некоторые западные эксперты полагают, что Иран в прошлом преувеличивал свои достижения в области ядерных технологий, чтобы обеспечить себе дополнительный инструмент давления в этих переговорах. Более того, нынешняя конфронтация с США и другими странами Запада позволит Ирану обуздать оппозиционеров и укрепить власть приверженцев жесткой линии, в особенности «Стражей Исламской революции», полномочия которых легитимируются, в основном, за счет антиамериканских настроений.
Россия на этой неделе обошла вниманием иранскую ядерную угрозу, следуя давно избранной линии поведения, нацеленной на поддержание экономических и оборонных связей с Тегераном. Москва поддерживает позицию Запада лишь тогда, когда ей самой это выгодно. Российские власти не раз призывали США воздержаться от военных действий против Исламской республики. Россия построила в Иране ядерную АЭС «Бушер» и поставляла для него топливо. Более того, по мнению властей двух государств, Иран и Россию объединяет общая цель – ограничить влияние США в Центральной и Юго-Западной Азии, а также на Ближнем Востоке. В ходе беспорядков в Сирии обе страны поддержали режим президента Асада.
В то же время Москва до некоторой степени разделяет беспокойство Запада по поводу иранской ядерной программы. В ряде случаев она поддерживала санкции ООН, хотя, как и Китай, стремилась их смягчить. Действуя в рамках «перезагрузки» отношений с США, Россия в конце концов уступила призывам усилить давление на Иран (отменив поставку в Тегеран зенитных ракетных систем С-300). В итоге в последние месяцы отношения между Москвой и Тегераном несколько осложнились. Впрочем, учитывая грядущее возвращение Владимира Путина на пост президента и недавние разногласия между Россией и США по ряду вопросов, вполне вероятно, что в скором времени произойдет новое сближение с Тегераном.
Многие из санкций, введенных против Ирана в последние годы, не принесли значительных результатов. Однако наиболее жесткие ограничения, похоже, возымели некоторый эффект. Как сообщают, цены на продукты питания в стране стремительно растут. Иранская валюта – риал – за прошедший месяц потеряла 40% своей стоимости. Через два месяца в стране должны пройти парламентские выборы, и, вероятно, на этот раз иранские лидеры предпочтут избежать массовых арестов, последовавших за скандальными президентскими выборами 2009 года. Западные державы, тем временем, заявляют, что готовы перейти к переговорам в том случае, если Тегеран всерьез отнесется к их требованиям по поводу ядерной программы. И хотя пока обе стороны твердо стоят на своем, Москва (как и Пекин) , вероятно, будет прилагать максимальные усилия, чтобы усадить их за стол переговоров.