Выступая в Тегеране на торжествах по случаю 31-й годовщины Исламской революции, президент Ирана Махмуд Ахмадинежад заявил, что его страна «стала ядерной державой». По его словам, Иран обогатил первую партию урана до 20-процентного уровня. Президент Ахмадинежад добавил, что Иран способен обогащать уран и до 80-процентного уровня, но делать этого не будет, поскольку в этом нет необходимости.
Белый дом заявил в четверг, что США не верят в то, что Иран располагает техническими возможностями для обогащения урана до 20-процентного уровня. Пресс-секретарь президента США Роберт Гиббс сказал, что в основе подобных заявлений Ахмадинежада «лежит политика, а не физика».
В четверг Иран отметил годовщину Исламской революции 1979 года, в результате которой к власти пришел клерикальный режим. По данным национального телевидения, в праздновании приняли участие «десятки миллионов людей, тем самым продемонстрировав верность исламскому строю». Между тем, как сообщают антиправительственные веб-сайты Ирана, полиция применила дубинки и слезоточивый газ против сторонников оппозиции, также пытавшихся провести демонстрации. Есть сведения, что в ходе волнений в Тегеране получил травмы один из лидеров реформистов, Мехди Карруби. Ранее сообщалось, что министерство связи Ирана намеренно тормозит электронный трафик в Интернете и закрыло доступ к почтовому сервису американской компании Google – Gmail. По мнению обозревателей, эти меры были призваны осложнить координацию действий оппозиции в ходе годовщины Исламской революции.
Накануне США наложили санкции на структуры иранского Корпуса стражей Исламской революции с целью ограничить деловую активность лиц, причастных к ракетно-ядерной программе Тегерана. Президент Барак Обама также заявил, что партнеры по «шестерке» (США, Россия, Китай, Великобритания, Франция и Германия) «в ближайшие недели» выработают новые санкции в отношении Ирана.
Однако многие американские эксперты сомневаются в действенности новых санкций. По мнению Дэниела Брумберга, исполняющего обязанности директора Центра изучения и предотвращения конфликтов при Американском Институте мира, санкции являются в значительной мере политической мерой, которая может послужить сигналом – «с одной стороны, Конгрессу США, и с другой стороны, Израилю – о том, что администрация Обамы занимает жесткую позицию в этом вопросе. Введение новых санкций также откладывает возможность нанесения военного удара по Ирану». Большинство экспертов сходятся во мнении, что стратегическую цель – остановить ядерную программу Ирана – санкции не достигнут.
Координатор программы ближневосточных исследований Университета штата Мичиган Grand Valley Джеймс Гуд в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» назвал тактику усиления давления на иранский режим «проблематичной». «В течение последних 7-8 лет США применяли санкции против нескольких стран, и ни в одном из случаев это не привело к успеху, в частности, к смене режима, – сказал он. – Часто эти государства, против которых вводятся санкции, находят поддержку у других стран, что в итоге приводит к потере влияния США в регионе».
По мнению профессора Гуда, проблема частично заключается в том, что Китай и Россия не готовы на все сто процентов поддержать режим санкций против Ирана. Он также отметил, что в самом иранском правительстве существуют разные мнения о целесообразности ядерной программы, но введение новых санкций заставит разные элементы режима сплотиться воедино, «в то время как продолжающиеся в Тегеране дискуссии могут заставить режим изменить свою позицию».
Профессор Гуд считает, что позитивные перемены в Иране могут произойти в результате действий оппозиции, а не благодаря давлению извне. «Важно помнить, что истеблишмент в Тегеране не является монолитом, – сказал он. – Я думаю, что движение сторонников реформ может способствовать тому, что дискуссии в самом режиме станут более острыми. Мы наблюдаем этот процесс с июня, когда прошли президентские выборы. На мой взгляд, введение эмбарго или ужесточение санкций позволит режиму увязать эти меры с действиями оппозиции и заклеймить сторонников реформ как проводников интересов враждебных государств».
Иной точки зрения придерживается профессор международных отношений Университета Восточной Каролины Джалил Рошандел, поддерживающий контакты с оппозиционерами в Иране. «Режим и так утверждает, что оппозиция инспирирована Западом», – сказал он Русской службе «Голоса Америки». При этом, утверждает эксперт, на самом деле оппозиция не имеет связей с Западом и представляет собой движение, корни которого следует искать в иранском обществе.
Пока, отметил профессор Рошандел, режиму удается контролировать ситуацию. Он объясняет это, по крайней мере частично, отсутствием у оппозиции эффективных лидеров. «Мир-Хусейн Мусави и Мехди Карруби (баллотировавшиеся в президенты в июне прошлого года – М.Г.) возглавляют лишь часть оппозиции, – сказал эксперт. – Но оппозиция сегодня – куда более масштабное движение, чем то, что мы видим на улицах».
Президент вашингтонской неправительственной организации «Завтра без террора» (Terror Free Tomorrow), бывший федеральный прокурор Кен Боллен в беседе с корреспондентом «Голоса Америки» обратил внимание на результаты опроса, который ему удалось провести в Иране накануне июньских президентских выборов. По данным этого независимого опроса, Махмуд Ахмадинежад в то время пользовался значительной поддержкой иранского населения. Однако, подчеркивает Боллен, более 90 процентов людей, собиравшихся голосовать за Ахмадинежада, также говорили, что для них приоритетными направлениями в политике президента, помимо экономики, являются свобода слова и демократические выборы. «Иными словами, – говорит Боллен, – это те ценности, которые режим растоптал после выборов. Из этого можно сделать вывод, что прибегая к репрессивным мерам, режим теряет сторонников даже среди тех, кто поддерживал его полгода назад, и теряет легитимность в глазах всех иранцев».
В то же время Боллен отмечает, что сегодня получить достоверную информацию об уровне поддержки иранского режима практически невозможно.
По словам профессора Рошандела, 65 процентов населения Ирана составляют люди в возрасте до 35 лет, и их взоры устремлены на Запад. «Они ждут моральной поддержки со стороны Запада, – утверждает профессор Рошандел. – Сегодня многие в Иране задаются вопросом: действительно ли Соединенные Штаты и Запад в целом верят в демократию? Сторонники так называемого «зеленого» движения в Иране (т.е поборники реформ – М.Г.) думают, что Запад забыл о них. Если Европейский Союз еще говорит о нарушениях прав человека иранским режимом, то Соединенные Штаты, похоже, не уделяют этой проблеме должного внимания».
Профессор Рошандел призвал администрацию Обамы усилить давление на иранский режим. «Обама должен поднять свой голос в защиту оппозиции в Иране, – сказал он. – Я убежден, что Запад должен оказать политическое и дипломатическое давление на режим. И уж если речь идет о санкциях – в эффективность которых я не верю – то это должны быть санкции в поддержку борцов за свободу».
Именно такой подход предложили сенаторы Джон Маккейн и Джо Либерман. Они представили в четверг законопроект, предусматривающий составление списка официальных лиц в Иране, участвующих в нарушениях прав человека. Этим лицам должен быть запрещен въезд в США, а их счета и любая собственность на территории США подлежат аресту. Сенатор-республиканец Маккейн заявил, что американцы обязаны оказать «моральную и материальную» поддержку иранцам, ведущим борьбу за свободу и демократию.
Независимый сенатор Либерман выразил уверенность в том, что «триумф иранского народа над фанатичным режимом в Тегеране – это лишь вопрос времени». При этом сенатор Либерман подчеркнул, что предлагаемые им и сенатором Маккейном меры не привязаны к санкциям, которые Совет безопасности ООН наложил или может наложить на Иран в связи с его ядерной программой.
Профессор Джалил Рошандел указывает, что лидеры националистической, «зеленой» оппозиции не выступают против ядерной программы Ирана.
Кен Боллен считает, что определенная логика есть и в позиции тех, кто призывает США более активно выступать в поддержку иранской оппозиции, и в позиции тех, кто, наоборот, ратует за более осторожный подход. «Я думаю, что следует прислушаться к мнению самих поборников демократии в Иране, – сказал он, – не экспертов, не американцев иранского происхождения, а именно лидеров оппозиционного движения в самом Иране. Если они просят США оказать им более активную поддержку, то нам следует это сделать, а если нет – то нет. Я уверен, что у нас есть неафишируемые каналы связи с ними. Может быть, администрация Обамы так и поступает. Это был бы наилучший вариант».
