После заключения временного соглашения участникам переговоров, представляющих Иран и шесть ведущих мировых держав, предстоит сосредоточить внимание на разработке всеобъемлющего плана действий. Цель этого плана – убедиться в том, что иранская ядерная программа преследует исключительно мирные цели.
В соответствии с временным соглашением, Иран замораживает свою ядерную программу на шесть месяцев.
Дэрилл Кимбалл, исполнительный директор организации Arms Control Association, останавливается на основных моментах:
«Иран обязан прекратить обогащение урана до 20 процентов и приступить к утилизации существующих запасов урана, обогащенного до 20 процентов. Иран обязуется не предпринимать какие-либо дальнейшие шаги по увеличению числа центрифуг или установки новых видов центрифуг на своих ядерных объектах. Кроме того, Иран приостанавливает работу над созданием тяжеловодного реактора в Араке».
Этот объект в Араке только строится, и если он будет построен, он сможет производить плутоний, который, как и высокообогащенный уран, является важным компонентом ядерного оружия. Однако Иран уже давно настаивает на том, что его ядерная программа преследует исключительно мирные цели, такие как выработка электроэнергии.
Как отмечает Кимбалл, временное соглашение также предусматривает инспектирование иранских ядерных объектов западными странами:
«Очень важно то, что Международное агентство по атомной энергии получает беспрецедентный доступ к важнейшим иранским ядерным объектам, причем проверки могут проводиться ежедневно. Мы считаем, что это фактически лишает Иран возможности незаметно нарушить условия соглашения».
Иными словами, благодаря этим инспекциям Иран практически не сможет работать над созданием ядерного оружия в тайне от западных стран.
В обмен на эти уступки были ослаблены некоторые экономические и финансовые санкции, действующие в отношении Ирана.
Джоэл Рубин, эксперт по Ирану из организации Ploughshares Fund, занимающейся вопросами глобальной безопасности, говорит, что Тегеран потребует большего.
«Иран добился незначительного ослабления санкций. По оценкам, это позволит получить шесть-семь миллиардов долларов, в основном с замороженных счетов, на которых хранятся средства, полученные от продажи нефти. Кроме того, допускается продажа продукции нефтехимической промышленности и продажа золота в ограниченном объеме. Однако инфраструктура режима санкций, действующих в отношении Ирана, остается без изменений».
В ближайшие месяцы участники переговоров попытаются договориться о заключении всеобъемлющего соглашения, которое установит постоянные лимиты, ограничивающие масштабы деятельности в рамках иранской ядерной программы.
Многие аналитики, в том числе Дэрил Кимбалл, говорят, что предстоящие переговоры будут гораздо более трудными и сложными:
«Главный вопрос: насколько Иран готов сократить свой потенциал для обогащения урана? Что он согласится сделать в плане отказа от некоторых проектов, вызывающих наибольшую обеспокоенность, таких как тяжеловодный реактор в Араке, который теоретически может производить оружейный плутоний, и в обмен на какие послабления в действующем режиме санкций? Это будут очень трудные переговоры».
Джоэл Рубин из организации Ploughshares Fund отмечает также другие сложные вопросы, которые необходимо будет решить участникам переговоров:
«Главное, что беспокоит международное сообщество, – это количество центрифуг, их качество, местонахождение объектов, на которых осуществляется обогащение топлива, и где сосредоточена ядерная инфраструктура. Все это необходимо определить и обсудить количество и качество центрифуг и то, какая инфраструктура может существовать. Будут обсуждаться вопросы, связанные с порядком инспектирования, соответствием международным протоколам и тем, каким образом Иран сможет совершенно четко продемонстрировать, что его ядерная программа преследует исключительно мирные цели».
Иран будет требовать от Запада дальнейшего ослабления санкций, а затем и их полной отмены. Как отмечают аналитики для того чтобы следующий раунд переговоров оказался успешным, потребуются высочайшие дипломатические навыки и желание идти на компромисс.
В соответствии с временным соглашением, Иран замораживает свою ядерную программу на шесть месяцев.
Дэрилл Кимбалл, исполнительный директор организации Arms Control Association, останавливается на основных моментах:
«Иран обязан прекратить обогащение урана до 20 процентов и приступить к утилизации существующих запасов урана, обогащенного до 20 процентов. Иран обязуется не предпринимать какие-либо дальнейшие шаги по увеличению числа центрифуг или установки новых видов центрифуг на своих ядерных объектах. Кроме того, Иран приостанавливает работу над созданием тяжеловодного реактора в Араке».
Этот объект в Араке только строится, и если он будет построен, он сможет производить плутоний, который, как и высокообогащенный уран, является важным компонентом ядерного оружия. Однако Иран уже давно настаивает на том, что его ядерная программа преследует исключительно мирные цели, такие как выработка электроэнергии.
Как отмечает Кимбалл, временное соглашение также предусматривает инспектирование иранских ядерных объектов западными странами:
«Очень важно то, что Международное агентство по атомной энергии получает беспрецедентный доступ к важнейшим иранским ядерным объектам, причем проверки могут проводиться ежедневно. Мы считаем, что это фактически лишает Иран возможности незаметно нарушить условия соглашения».
Иными словами, благодаря этим инспекциям Иран практически не сможет работать над созданием ядерного оружия в тайне от западных стран.
В обмен на эти уступки были ослаблены некоторые экономические и финансовые санкции, действующие в отношении Ирана.
Джоэл Рубин, эксперт по Ирану из организации Ploughshares Fund, занимающейся вопросами глобальной безопасности, говорит, что Тегеран потребует большего.
«Иран добился незначительного ослабления санкций. По оценкам, это позволит получить шесть-семь миллиардов долларов, в основном с замороженных счетов, на которых хранятся средства, полученные от продажи нефти. Кроме того, допускается продажа продукции нефтехимической промышленности и продажа золота в ограниченном объеме. Однако инфраструктура режима санкций, действующих в отношении Ирана, остается без изменений».
В ближайшие месяцы участники переговоров попытаются договориться о заключении всеобъемлющего соглашения, которое установит постоянные лимиты, ограничивающие масштабы деятельности в рамках иранской ядерной программы.
Многие аналитики, в том числе Дэрил Кимбалл, говорят, что предстоящие переговоры будут гораздо более трудными и сложными:
«Главный вопрос: насколько Иран готов сократить свой потенциал для обогащения урана? Что он согласится сделать в плане отказа от некоторых проектов, вызывающих наибольшую обеспокоенность, таких как тяжеловодный реактор в Араке, который теоретически может производить оружейный плутоний, и в обмен на какие послабления в действующем режиме санкций? Это будут очень трудные переговоры».
Джоэл Рубин из организации Ploughshares Fund отмечает также другие сложные вопросы, которые необходимо будет решить участникам переговоров:
«Главное, что беспокоит международное сообщество, – это количество центрифуг, их качество, местонахождение объектов, на которых осуществляется обогащение топлива, и где сосредоточена ядерная инфраструктура. Все это необходимо определить и обсудить количество и качество центрифуг и то, какая инфраструктура может существовать. Будут обсуждаться вопросы, связанные с порядком инспектирования, соответствием международным протоколам и тем, каким образом Иран сможет совершенно четко продемонстрировать, что его ядерная программа преследует исключительно мирные цели».
Иран будет требовать от Запада дальнейшего ослабления санкций, а затем и их полной отмены. Как отмечают аналитики для того чтобы следующий раунд переговоров оказался успешным, потребуются высочайшие дипломатические навыки и желание идти на компромисс.
