Госдепартамент США обвиняет Иран в затягивании переговорного процесса по ядерному соглашению, или Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД), сообщают в воскресенье СМИ со ссылкой на заявление представителя внешнеполитического ведомства США Неда Прайса.
По словам Прайса, Тегеран, призывая дождаться смены власти в стране, прежде чем возобновлять переговоры в Вене, пытается снять с себя ответственность за тупик в переговорах.
Ранее МИД Ирана объявил, что Тегеран намерен вернуться к переговорам лишь после вступления в должность избранного президента страны Ибрагима Раиси, который будет приведен к присяге в начале августа. Представитель Госдепартамента США отметил, что подобный подход к решению важнейшей международной проблемы вызывает возмущение. Вместе с тем он подчеркнул, что США готовы вернуться к переговорам в Вене, «как только Иран примет необходимые решения».
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» обсудил с российским востоковедами вопрос о том, почему Тегеран, несмотря на очевидную заинтересованность в снятии американских санкций, не проявляет видимого желания ускорить переговорный процесс по ядерному соглашению.
Владимир Сажин: до инаугурации нового президента Ирана особых подвижек на этом фронте не произойдет
Старший научный сотрудник Центра изучения Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения Владимир Сажин считает, что, хотя официальные лица в Тегеране и заинтересованы в первую очередь не в реанимации СВПД, а в снятии американских санкций, они вполне сознают, что без решения ядерной сделки вопрос с санкциями не сдвинется с места из-за недвусмысленной позиции США. Однако, по мнению Сажина, на этом пути есть немало подводных камней.
«Безусловно, Ибрагим Раиси, стоящий на радикальных позициях, еще больший анти-западник и антиамериканист, чем его предшественник на посту президента, – констатирует Сажин. – Однако… и он, и его команда выступают за снятие санкций. Деваться некуда. Иначе о реальном движении в иранской экономике можно не мечтать. Она сейчас – в сильной стагнации. Сложное экономическое положение усиливает ситуация с COVID-19. Все это, вместе взятое, вызывает в стране серьезное социальное недовольство. Во многих местах проходят демонстрации протеста и митинги. Пока на них выдвигаются в основном экономические претензии, но они легко могут перекинуться в политическую плоскость».
Главная проблема торможения переговоров по СВПД в происходящей смене руководства Ирана, убежден Владимир Сажин. Ранее эксперт подчеркивал, что, пока на посту президента Ирана находится Хасан Рухани, окончательное решение по возрождению СВПД принято не будет. «Это никак не стыкуется с создавшейся политической обстановкой в Иране, – пояснял эксперт. – Если бы венским переговорщикам Рухани удалось благополучно решить этот вопрос, то весь успех приписали бы, условно говоря, либерально-реформаторской платформе, которая находится в сильной оппозиции к будущему правительству. Поэтому с самого начала было ясно, что до инаугурации нового президента и формирования правительства никаких особых подвижек на этом фронте не произойдет».
Вместе с тем Владимир Сажин надеется, что в конечном итоге проблема будет решена. По мнению российского аналитика, объективно это выгодно всем сторонам переговорного процесса по СВПД. «Конечно, иранская пропаганда подаст это как большую победу своей дипломатии и прочее, но при этом Тегеран просто будет вынужден пойти на определенные компромиссы. Безусловно, Кремль также не собирается допускать даже возможность создания ядерного оружия в Иране, недалеко от российских границ. Недаром представитель МИД РФ в Вене все время повторяет, что Москва – за как можно более скорое решение проблемы», – уточняет он.
Алексей Малашенко: «На Тегеран идет давление с разных сторон»
Руководитель научных исследований международного Института «Диалог цивилизаций» Алексей Малашенко оценивает ситуацию иначе. Новый президент Ирана – «сложная фигура», констатирует он. «Его, – поясняет Малашенко, – обвиняют… в участии в убийствах во время иранской революции 1978-79 годов и характеризуют по-разному, называя то ярым консерватором, то скрытым прагматиком. Думаю, что было бы логично дождаться, когда Ибрагим Раиси вступит в должность официально, и дать ему время разобраться во всех нюансах, связанных с СВПД. Как он поведет себя по отношению к США, пока большая загадка. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что риторика у него будет одна, а практические действия – совсем другие. По крайней мере, от него этого можно ожидать. Склоняюсь к тому, что к нему надо относиться как к трезвому политику, отсюда и все остальное».
К тому же Раиси вполне может стать преемником аятоллы Хаменеи, что многое поменяет, продолжает Малашенко. «Я не слишком верю заявлениям некоторых западных военных, что у Тегерана завтра будет бомба, – полагаю, иранцам при любых условиях не дадут ее сделать, – говорит российский аналитик. – Это политические угрозы. Думаю, что опасные игры вокруг СВПД еще некоторое время продолжатся. Но есть ощущение, что в иранском элите и обществе, например, уже устали от всего этого (в отличие от высшего руководства). Так что на Тегеран идет давление с разных сторон. Это может стать решающим фактором».
Что же касается политики Кремля по отношению к Ирану, то она, по мнению Малашенко, двойственна, но по-своему логична. «Естественно, ядерное оружие в руках Ирана нам совсем ни к чему, но и нажимать на Тегеран Россия особенно не собирается, да и вряд ли имеет для этого реальные рычаги», – считает эксперт.
