МОСКВА —
Шесть лет назад компания Apple объявила о выпуске своей первой модели телефона – iPhone 1. Он был представлен на выставке MacWorld 9 января 2007 года, а в продажу поступил 29 июня 2007 года. Оригинальная модель с сенсорным экраном вместо обычной кнопочной клавиатуры обладала встроенной флэш-памятью от 4 до 8 Гб, снимала фотографии, проигрывала музыку и обеспечивала выход в Интернет.
Выступая тогда на Macworld, Стив Джобс представил iPhone как «революционное коммуникационное устройство»: широкоэкранный iPod, интернет-коммуникатор и мобильный телефон. Несмотря на скепсис аналитиков – генеральный директор Microsoft Стив Балмер откровенно посмеялся над новинкой, - рынок немедленно отреагировал на официальную презентацию устройства.
Акции Apple выросли на 8%, а котировки компаний традиционных производителей сотовых телефонов пошли вниз. С тех пор iPhone побил все рекорды популярности, став законодателем мод на рынке смартфонов.
Появление мобильного телефона от Apple в 2007 году совпало с изменением названия компании. Корпорация, которая ранее именовалась Apple Computers, потеряла второе слово в названии, демонстрируя свое желание занять достойное место не только в области компьютерной техники, но и в сегменте бытовой электроники. За пять лет Apple произвела и продала примерно 250 млн айфонов.
Размышляя о судьбе смартфонов в России, «Голос Америки» решил обратиться к человеку, для которого новые коммуникационные и информационные технологии являются специальностью – к заведующему кафедрой новых медиа журфака МГУ Ивану Засурскому.
Евгения Кузнецова: Сейчас есть и активные сторонники, и противники дигитализации общества. Как вы считаете, смартфоны, предоставляющие множество функций, но отвлекающие их, по мнению скептиков, от реальной жизни – зло или благо?
Иван Засурский: Разумеется, это благо. Дело в том, что компьютер с одной кнопкой размером с карман был мечтой человечества, начиная с 70-х годов.
А Джобс был совершенно ненормальный человек, который мог заставить своих инженеров совершить это невозможное, хотя для этого нужно было изобрести целую систему алгоритмов управления. И именно благодаря Джобсу появились когнитивные интерфейсы, а у людей появился новый контакт с машиной. Конечно, Билл Гейтс тоже сыграл в этом важную роль, но именно Джобс упростил взаимодействие людей с миром машин. То есть организовал его, возможно, и Гейтс, но для людей модернизировал Джобс.
Мы совершили огромный рывок в коммуникационных технологиях, потому что основная проблема всегда была в степени удобства, так очень большое количество людей не принимают технологии. Очень важно, чтобы устройства, возможно, не самые совершенные, были очень простыми, потому что пользователи не очень хотят вникать во всякие сложности.
Главной проблемой «доайфонных» технологий была косность мышления их создателей. Инженеры, которые их создавали, находились в рабстве у своей – какой-то машинной – логики. Вот, в старых телефонах Nokia обязательно нужно было блуждать по длинным меню – это свидетельство машинного, линейного мышления, отраженное в технике.
Именно визуальное пространство – тачскрин – как мне кажется, и стало революционным открытием.Неудивительно, что потом последовали и iPad, и iPod Mini, и Samsung, и все остальное.
То, что это началось с iPhone, не должно умалять тот факт, что это величайшая революция, благодаря которой люди смогут нормально ориентироваться в информационном обществе.
Е.К.: Часто говорят, что эти изобретения спровоцировали появление зависимости от социальных сетей…
И.З.: Это зло находится в самих людях. Дело в том, что у них есть склонность впадать в зависимость. И, поверьте, люди, которые склонны впадать в зависимость, впадают в зависимость от чего угодно – на тех, кто к этому не склонен, iPhone так не повлияет. Кроме того, в данном случае зависимость – другое слово для обозначения привязанности к самым эффективным технологиям, которые дают минимальный эффект и обеспечивают максимальный контроль над информационной средой.
Е.К.: Что ждет нас дальше? Станет ли реальностью научная фантастика о вмонтированных в мозг чипах?
И.З.: Русский ученый Владимир Вернадский был одним из основоположников русского космизма и, при этом, изучал биологию, биохимию, геохимию... Он очень интересно относился к эволюции: считал, что из биосферы возникает ноосфера – некое пространство, в котором живет информация.
По отношению к ноосфере мы являемся окружающей средой. Это как новая форма жизни, которая выражает сочетание людей и технологий. Конечно, это дар божий, но проблема заключается в том, что эта среда нестабильна.
В случае каких-то катаклизмов и изменений в окружающей среде, обеспечивающей энергосистемы, эта цивилизация не сможет продолжаться.
Мне кажется, что посредством информационных технологий сейчас возникает новое общество – более активное, более способное, некий коллективный разум. Но пока что этому разуму не хватает информации, чтобы решать проблемы.
Пока он, состоящий из блогов, соцсетей и iPhon’ов с Instagram’ами и Foursquare’ами (приложения для iPhone – ГА), может только задавать вопросы.
Эта среда сейчас забирает себе очень много энергии, поэтому пока она и разрушительна. Так что вопрос следует поставить так: как насытить этот разум информацией? Коллективный разум в этом случае сможет и решать проблемы, но для этого нужно сделать так, чтобы все наше наследие было оцифровано и доступно, чтобы наука и искусство были доступны онлайн.
Е.К.: Мы движемся к этому?
И.З.: Мы за это боремся, потому что и в Америке, и в России огромные силы и огромные ресурсы инвестированы в традиционные модели бизнеса, в науку и в медиа, которые основаны на традиционной модели копирайтов для материальных носителей. Они предполагают, например, что распространение чужой работы – это воровство, в то время, как в цифровой среде работает система копирования, в которой каждая копия – это оригинал.
Как при этом сформулировать главные государственные и общественные интересы? Что станет главным благом для информационного общества? Я думаю, что это потребление информации, максимальное насыщение этой среды. Среда должна быть насыщена библиотеками и текстами, а кроме того, она должна быть связана между различными видами носителей и интегрирована, в том числе и с мобильными устройствами.
Е.К.: Вы сами этим занимаетесь?
И.З.: Я борюсь за это. Но делать это непросто, потому что эта деятельность почти не получает поддержки на высоком уровне: проходят и «большие восьмерки», и «двадцатки», но их участниками теме электронного права не было уделено никакого внимания. Многие этого не хотят, потому что большинство медийных компаний имеет право на копирайт, и они являются столпами политических систем во многих странах …
Выступая тогда на Macworld, Стив Джобс представил iPhone как «революционное коммуникационное устройство»: широкоэкранный iPod, интернет-коммуникатор и мобильный телефон. Несмотря на скепсис аналитиков – генеральный директор Microsoft Стив Балмер откровенно посмеялся над новинкой, - рынок немедленно отреагировал на официальную презентацию устройства.
Акции Apple выросли на 8%, а котировки компаний традиционных производителей сотовых телефонов пошли вниз. С тех пор iPhone побил все рекорды популярности, став законодателем мод на рынке смартфонов.
Появление мобильного телефона от Apple в 2007 году совпало с изменением названия компании. Корпорация, которая ранее именовалась Apple Computers, потеряла второе слово в названии, демонстрируя свое желание занять достойное место не только в области компьютерной техники, но и в сегменте бытовой электроники. За пять лет Apple произвела и продала примерно 250 млн айфонов.
Размышляя о судьбе смартфонов в России, «Голос Америки» решил обратиться к человеку, для которого новые коммуникационные и информационные технологии являются специальностью – к заведующему кафедрой новых медиа журфака МГУ Ивану Засурскому.
Евгения Кузнецова: Сейчас есть и активные сторонники, и противники дигитализации общества. Как вы считаете, смартфоны, предоставляющие множество функций, но отвлекающие их, по мнению скептиков, от реальной жизни – зло или благо?
Иван Засурский: Разумеется, это благо. Дело в том, что компьютер с одной кнопкой размером с карман был мечтой человечества, начиная с 70-х годов.
А Джобс был совершенно ненормальный человек, который мог заставить своих инженеров совершить это невозможное, хотя для этого нужно было изобрести целую систему алгоритмов управления. И именно благодаря Джобсу появились когнитивные интерфейсы, а у людей появился новый контакт с машиной. Конечно, Билл Гейтс тоже сыграл в этом важную роль, но именно Джобс упростил взаимодействие людей с миром машин. То есть организовал его, возможно, и Гейтс, но для людей модернизировал Джобс.
Мы совершили огромный рывок в коммуникационных технологиях, потому что основная проблема всегда была в степени удобства, так очень большое количество людей не принимают технологии. Очень важно, чтобы устройства, возможно, не самые совершенные, были очень простыми, потому что пользователи не очень хотят вникать во всякие сложности.
Главной проблемой «доайфонных» технологий была косность мышления их создателей. Инженеры, которые их создавали, находились в рабстве у своей – какой-то машинной – логики. Вот, в старых телефонах Nokia обязательно нужно было блуждать по длинным меню – это свидетельство машинного, линейного мышления, отраженное в технике.
Именно визуальное пространство – тачскрин – как мне кажется, и стало революционным открытием.Неудивительно, что потом последовали и iPad, и iPod Mini, и Samsung, и все остальное.
То, что это началось с iPhone, не должно умалять тот факт, что это величайшая революция, благодаря которой люди смогут нормально ориентироваться в информационном обществе.
Е.К.: Часто говорят, что эти изобретения спровоцировали появление зависимости от социальных сетей…
И.З.: Это зло находится в самих людях. Дело в том, что у них есть склонность впадать в зависимость. И, поверьте, люди, которые склонны впадать в зависимость, впадают в зависимость от чего угодно – на тех, кто к этому не склонен, iPhone так не повлияет. Кроме того, в данном случае зависимость – другое слово для обозначения привязанности к самым эффективным технологиям, которые дают минимальный эффект и обеспечивают максимальный контроль над информационной средой.
Е.К.: Что ждет нас дальше? Станет ли реальностью научная фантастика о вмонтированных в мозг чипах?
И.З.: Русский ученый Владимир Вернадский был одним из основоположников русского космизма и, при этом, изучал биологию, биохимию, геохимию... Он очень интересно относился к эволюции: считал, что из биосферы возникает ноосфера – некое пространство, в котором живет информация.
По отношению к ноосфере мы являемся окружающей средой. Это как новая форма жизни, которая выражает сочетание людей и технологий. Конечно, это дар божий, но проблема заключается в том, что эта среда нестабильна.
В случае каких-то катаклизмов и изменений в окружающей среде, обеспечивающей энергосистемы, эта цивилизация не сможет продолжаться.
Мне кажется, что посредством информационных технологий сейчас возникает новое общество – более активное, более способное, некий коллективный разум. Но пока что этому разуму не хватает информации, чтобы решать проблемы.
Пока он, состоящий из блогов, соцсетей и iPhon’ов с Instagram’ами и Foursquare’ами (приложения для iPhone – ГА), может только задавать вопросы.
Эта среда сейчас забирает себе очень много энергии, поэтому пока она и разрушительна. Так что вопрос следует поставить так: как насытить этот разум информацией? Коллективный разум в этом случае сможет и решать проблемы, но для этого нужно сделать так, чтобы все наше наследие было оцифровано и доступно, чтобы наука и искусство были доступны онлайн.
Е.К.: Мы движемся к этому?
И.З.: Мы за это боремся, потому что и в Америке, и в России огромные силы и огромные ресурсы инвестированы в традиционные модели бизнеса, в науку и в медиа, которые основаны на традиционной модели копирайтов для материальных носителей. Они предполагают, например, что распространение чужой работы – это воровство, в то время, как в цифровой среде работает система копирования, в которой каждая копия – это оригинал.
Как при этом сформулировать главные государственные и общественные интересы? Что станет главным благом для информационного общества? Я думаю, что это потребление информации, максимальное насыщение этой среды. Среда должна быть насыщена библиотеками и текстами, а кроме того, она должна быть связана между различными видами носителей и интегрирована, в том числе и с мобильными устройствами.
Е.К.: Вы сами этим занимаетесь?
И.З.: Я борюсь за это. Но делать это непросто, потому что эта деятельность почти не получает поддержки на высоком уровне: проходят и «большие восьмерки», и «двадцатки», но их участниками теме электронного права не было уделено никакого внимания. Многие этого не хотят, потому что большинство медийных компаний имеет право на копирайт, и они являются столпами политических систем во многих странах …
