Новость о том, что фильм азербайджанского режиссера Теймура Гаджиева «К вечеру» включен в "Неделю критики" Каннского кинофестиваля, стала одной из самых позитивных за последние месяцы, отмечает азербайджанское информагентство «The First News».
Напомним, что фестиваль в Канне был отменен из-за пандемии коронавируса, но руководство смотра обнародовало списки фильмов, отобранных для показа, и обещало способствовать их продвижению к зрителю.
«К вечеру» – четвертый короткометражный фильм Теймура Гаджиева. Это первый фильм из Азербайджана, отобранный в программу «Неделя критики» за всю ее 58-летнюю историю. По словам режиссера, он был снят за четыре дня.
Это история о сложных отношениях мужа и жены, решенная в жанре меланхолического «роуд муви», причем путешествие совершается из пекла урбанизма в самый идиллический сельский ландшафт. Фильм снят компаниями Fil Production и Mandarin Agency при поддержке Общественного телевидения Азербайджана.
Родился Теймур Гаджиев в 1982 году в Баку. По специальности, полученной в Бакинском университете, он экономист-кибернетик. Магистратуру по маркетингу закончил в США, в стенах университета Уэст-Тексас A&M. Вернулся в Баку, работал директором по маркетингу нескольких банков и других коммерческих структур. Спродюсировал рекламные ролики и более дюжины фильмов, включая ленту «Врозь», включенную в каннскую программу «Двухнедельник режиссеров» в 2014 году.
«Кино захватило мое воображение, – сказал Теймур Гаджиев в интервью Русской службе «Голоса Америки» в 2014 году. – Имена Эйзенштейна, Феллини, Антониони, Мельвиля, Параджанова и, в особенности, Тарковского коренным образом поменяли мое представление о мире».
Его режиссерский дебют «Рана» показали на фестивале коротких фильмов в Палм-Спрингс, второй фильм «Шанхай, Баку» – на фестивале в Тампере. Третий фильм Теймура Гаджиева «Соль, перец по вкусу» показывался в официальной программе Международного Роттердамского кинофестиваля, одной из самых престижных площадок для мирового авторского кино.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» по Скайпу побеседовал с Теймуром Гаджиевым, находящимся в Баку.
Олег Сулькин: Теймур, вы помните, мы беседовали с вами шесть лет назад. Тогда вы больше занимались продюсированием фильмов других режиссеров. А сейчас?
Теймур Гаджиев: А сейчас я больше продюсирую свои собственные режиссерские работы. Тогда, шесть лет назад, я снял свою первую самостоятельную короткую картину «Рана». И теперь, сняв четыре фильма как режиссер, я могу сказать, что, похоже, наверстал профессиональные навыки, ведь у меня нет специального кинематографического образования. А продюсерство дало возможность войти в кинопроизводство, освоить его законы.
О.С.: На меня сильное впечатление произвела ваша вторая картина – «Шанхай, Баку». Действующая железная дорога прорезает перенаселенный столичный квартал, который иначе как трущобой не назовешь. Поезда проносятся на расстоянии вытянутой руки от дверей и окон жилых домов, дети играют на рельсах, жильцы привычно ставят мешки мусора на платформы вагонов. Какая-то фантасмагория. А сейчас этот район Баку существует?
Т.Г.: Власти вроде обещали его реконструировать. Я там несколько лет не был, но я не верю, что за такое короткое время можно что-то сделать. Это огромное и весьма самобытное пространство существует с 50-х годов, причем совсем рядом с выставочной городской магистралью имени Гейдара Алиева и суперсовременными небоскребами.
О.С.: Стилистика трех остальных ваших картин отличается от репортажного документализма «Шанхая, Баку». В них вы вглядываетесь в реальность, но сохраняете метафизическую загадочность, какую-то недосказанность. Вы свои фильмы продумываете изначально подробно?
Т.Г.: Все делается достаточно импровизационно, хотя я и придерживаюсь заданного дискурса. Диалоги никогда не пишу заранее. Не переношу заученных разговоров. Что-то должно происходить неожиданно даже для меня самого.
О.С.: Получается, что вы задаете зрителю домашнее задание.
Т.Г.: В первом фильме («Рана») это было скорее неумение, ощупывание инструментария. В «Шанхае» пошло по-другому, там больше агрессии формы. В третьей картине, «Соль, перец по вкусу», конечно, не все мне удалось, но уже близко к тому, что я хотел. И, наконец, в четвертой картине «К вечеру» я, надеюсь, приблизился к тому кино, которое не требует слов, к восприятию кино по Эйзенштейну и Ролану Барту.
О.С.: «К вечеру» начинается с типично городской экзистенциальной истории и заканчивается символичным общим планом сельской идиллии. Насколько это противопоставление важно для вас?
Т.Г.: Для меня важно было передать тотальное отчуждение. У каждого из героев свои проблемы. Такого отчуждения как сейчас не было никогда. И Азербайджан стремительно движется в этом направлении. Характерно, что западные критики обратили внимание на эту тенденцию.
О.С.: Вас сильно расстроила отмена Каннского фестиваля?
Т.Г.: И да, и нет. Шесть лет назад я там был как продюсер фильма «Врозь». Еще раз приезжал туда два года назад еще с одним продюсерским проектом. Так что я неплохо представляю себе этот фестиваль. Очень приятно, что мою новую картину «К вечеру» отобрали для «Недели критики». Несмотря на отмену, устроители фестиваля обещают ее показать в Париже, во Французской синематеке, в конце октября. Надеюсь, ситуация с вирусом к тому времени улучшится, и мы туда поедем представлять картину.
О.С.: Вы предварили два ваших фильма цитатами из Аллена Гинзберга, писателя, лидера движения битников. Одна из этих цитат: «Никто из нас не понимает, что мы делаем, но мы все равно делаем красивые вещи». Чем вам близок этот подход?
Т.Г.: Я это не анализировал. Просто мне это очень близко. Как и то, что за семьсот лет до него написал персидский поэт-суфий 13-го века Джалаладдин Руми: «Как кисть в руке художника, мы и понятия не имеем, где мы».
О.С.: В недавнем интервью вы резко охарактеризовали деятельность министерства культуры Азербайджана. В чем причина вашего недовольства?
Т.Г.: Уже почти семь лет в местной прессе я и мои коллеги периодически критиковали их за непрофессионализм и развал национального кинематографа. Недавно уволили прежнего министра и назначили нового временно исполняющего обязанности. Сейчас ждем его конкретных действий, надеюсь, здравый смысл возобладает.
О.С.: Шесть лет назад вы мне сказали, что нужно смести барьеры, мешающие талантливой молодежи воплощать свои замыслы.
Т.Г.: Никто барьеры не снес, никто ничего не сделал. Ситуация в коммерческом кино еще хуже, чем в государственном. Даже массовое, жанровое кино не смогли развить. Все, что нам удалось сделать, сделано вопреки.
О.С.: Вы собираетесь снимать полнометражное кино?
Т.Г.: Я в процессе написания сценария с моим товарищем из Московской школы нового кино Ринатом Бекчинтаевым. Ринат – очень талантливый парень, который видит многое, что не доступно другим.
О.С.: Я прочитал, что ваша супруга Рагима активно вам помогает в творческом процессе.
Т.Г.: Да, ее поддержка очень важна. Когда у меня опускаются руки, она вселяет в меня силы и уверенность. Я с ней часто советуюсь, ценю ее мнение. Она один из ключевых членов моей команды.
О.С.: Как на вашу жизнь влияет пандемия коронавируса?
Т.Г.: Нехорошо влияет. Странная какая-то городская жизнь. Я концентрируюсь на творчестве, стараясь не зацикливаться на нынешней ситуации. Для меня крайне важно восстановить приоритет изображения над словом, а этого чрезвычайно сложно добиться.
