«Я хотела узнать, кто запускает этих адских птичек» — автор расследования об операторах дронов-убийц

Ксения Туркова: Как возникла идея узнать, кто управляет дронами? И что было той ниточкой, за которую вы потянули? Игры в Иране?

Елизавета Чип: Нет, это не были игры в Иране, они появились, когда мы этот клубочек начали разматывать. В первую очередь меня просто невероятно впечатлили видеокадры первых дронных атак на Киев, я увидела, как наши полицейские сбивают их из ружей прямо в городе, в столице. И меня настолько это поразило! Засела в голове мысль: кто же запускает этих «адских птичек», кто учит этих людей, кто они? Собственно, с этого все и началось. Пришлось проанализировать абсолютно весь цикл подготовки российских операторов дронов.

Мы стали смотреть, где их готовят, как готовят. Выяснилось, что сама отрасль подготовки дронов не так давно появилась в России, они около 10 лет назад начали этим так активно заниматься. Потом появилась информация про игры «Соколиная охота» в Иране. И тут все застопорилось — буквально два-три дня я думала, что упустила тему. Дело в том, что Минобороны РФ во всех своих официальных сообщениях давало информацию о том, что игры «Соколиная охота» проходили в иранском городе Исфахан. Но когда я начала смотреть по иранским сайтам, иранским СМИ, искать по поисковым запросам «Соколиная охота Исфахан», «операторы дронов Исфахан», я ничего не могла найти. Ну просто ничего! И меня это так удивило, я думала: ну как так? Соревнования позиционируются как международные, то есть их и та сторона должна была освещать. Где, что, почему? И тут выяснилось вранье Минобороны РФ: дело в том, что абсолютно все иранские источники писали указывали в качестве локации соревнований город Кашан. А это две большие разницы. Если в Исфахане находится самый большой военный аэродром Ирана, то аэродром в Кашане — это «сердце» беспилотной иранской авиации.

К.Т. Вы думаете, это было сделано специально, чтобы скрыть информацию?

Е.Ч. Я в этом уверена, выглядит именно так. Почему не написать о том месте, в котором все было в реальности? Авиабаза в Кашане была секретной до 2021 года. Потом ее обнаружили израильтяне и сразу обвинили Иран в подготовке на этой базе дронных террористов из Ливии, Сирии и ряда других стран. Плюс где-то за месяц до «Соколиной охоты» на этой базе в Кашане как минимум дважды была российская делегация. Они туда приезжали, потому что иранцы, собственно, им демонстрировали ударные дроны, в том числе дроны «Шахед». И об этом в том числе говорила и американская разведка, у них такие данные были.

К.Т. Трудно ли было идентифицировать этих людей? Насколько я понимаю, вашим основным инструментом были соцсети, как уже не первый раз происходит, потому что россияне оставляют «цифровой след».

Е.Ч. Было довольно тяжело их идентифицировать, но, в общем, не труднее, чем других. В чем заключается сложность? В том, что, как правило, российские военные, во-первых, свои соцсети закрывают, а во-вторых, редко кто называется там своим настоящим именем — они прячутся под никами. И в этом случае это не было исключением. Один из идентифицированных нами военных, Сергей Созинов, хоть, к нашему удивлению, и имел незакрытый аккаунт, но там были другие имя-фамилия. Кроме того, он выкладывал свои фотографии и из Исфахана, и из Кашана, то есть фото своего пребывания там во время «Соколиной охоты». И это еще раз подтвердило, что наша идентификация была верной. Так что да, по соцсетям их удалось найти. И не только по соцсетям. Мы используем большое количество инструментов. Как, например, удалось узнать, что они все из города Коломны и что они военные 924 центра беспилотной авиации Российской Федерации? Помогли реестры, потому что кто-то зарегистрировал машину на адрес этого центра, кто-то в каких-то документах указал 924 центр своим местом проживания и так далее.

К.Т. Вы в вашем видео показываете звонки россиянам, но мы не знаем, что там в самом начале. Какой была первая реакция, когда вы звонили и представлялись?

Е.Ч. Первой реакцией было удивление. На самом деле мало кто хочет открыто общаться, тем более — признавать, что это именно они совершают преступления. Но вот, например, Евгений Глухов — один из идентифицированных нами операторов дронов — очень спокойно отреагировал, пошел на контакт очень легко. Конечно, я ему объяснила, зачем я звоню. Конечно, был вопрос про Иран, и он сказал: «Я восхищен той информацией, которую вам удалось добыть. Большая часть этой информации правдива». Но когда я захотела уточнить, в какой именно области правда, он не захотел комментировать и так стал вальяжно говорить, типа «Какой смысл в этом разговоре с вами?». И его риторика абсолютно изменилась, когда я спросила, понимает ли он, что, атакуя гражданскую инфраструктуру Украины дронами-камикадзе, он совершает военное преступление, он военный преступник. Он стал говорить: «Я не военнообязанный, я вообще не военный, впервые слышу о каких-то “Шахедах” и вообще занимаюсь криптовалютой», то есть пошел на попятную.

К.Т. Вы установили личности четырех операторов дронов. Вы ставите себе задачу идентифицировать всех, кто управляет дронами в Коломне?

Е.Ч. Я бы хотела идентифицировать всех участников российской команды, которая была на соревнованиях «Соколиная охота», но пока удалось только четверых. По правилам этого конкурса, там участвуют тринадцать человек. У нас есть номера их телефонов, и мы могли бы установить, с кем они общались, когда общались… Но, к сожалению, у нас пока нет таких инструментов. Может быть, распространение информации поможет: кто-то нас услышит и поможет провести это расследование по телефонным разговорам.

К.Т. Вам известно о других таких центрах, как в Коломне, откуда управляют дронами?

Е.Ч. Вообще саму подготовку операторов дронов в России проводит ряд военных учреждений Минобороны, которые специализируются именно на авиации. Но особенность 924 центра в том, что он единственный в России, который ставит на вооружение армии РФ абсолютно все беспилотники. Они проводят тестирование, доработку. Там же обучают операторов дронов, причем учат для всех родов войск, то есть у них нет там конкретной специализации. И еще такой момент, который указывает на то, что соревнования «Соколиная охота» могли быть очень удобной ширмой для обучения именно российских операторов «Шахедов». До прошлого года — а «Соколиная охота» проводится уже шесть лет подряд — ни разу именно специалисты этого центра не принимали участия в этих состязаниях. Почему? Потому что они выступали в роли судей отборочных этапов в России.

К.Т. Сотрудничаете ли вы с международными инстанциями и организациями, передаете ли вы им ту информацию, которую нашли? Я имею в виду, что это может быть полезным для последующего наказания за военные преступления.

Е.Ч. Если кто-то захочет, мы с удовольствием передадим абсолютно все доказательства, которые собрали — без вопросов. Но пока таких запросов не приходило от международных организаций.