«Ильхам Алиев применяет модную тактику — силу»

Ксения Туркова: Вы писали о том, что нынешнее обострение можно считать самым серьезным за последние два года. Можно ли говорить о неслучайности выбранного момента? Почему это происходит именно сейчас, после успешного контрнаступления Украины. Тут есть какая-то связь?

Аркадий Дубнов: Все говорят о том, что связь существует. Однако я очевидной связи не вижу. Можно, конечно, представить себе, что президент Азербайджана наблюдает за развитием ситуации на украинском направлении и, увидев, что Москва сегодня испытывает в некотором смысле военное ослабление, решает открыть второй фронт против Москвы. Но не это является, естественно, главной целью Азербайджана.

Целеполагание Азербайджана состоит в том, чтобы добиться от Армении беспрекословного выполнения всех условий, на которых Баку, основываясь на том, что он победил в 44-дневной войне двухлетней давности, требует получения дивидендов — бесповоротно и беспрекословно.

Главным из них, еще не полученным дивидендом, является коридор из материкового Азербайджана через Армению в Нахичевань. Армения это пока тормозит, при этом, правда, взяв на себя обязанность, согласно Трехстороннему соглашению 2020 года, выполнить это. И хотя срок выполнения еще не подошел, Азербайджан спешит и надеется, что применение силы покажет Еревану, что Баку ни перед чем не остановится и готов даже начать новую войну. Что называется, «можем повторить».

Это демонстрация абсолютно брутальной силы, которая уже привела к гибели 105 армянских военных.

Это чрезвычайно серьезное обострение.

К.Т.: Но наверняка момент все-таки был выбран не случайно: если он не связан с Украиной, то наверняка связан с саммитом ШОС.

А.Д.: Думаю, да, привязка к саммиту совершенно очевидна. Поэтому так называемые «армянские диверсанты», на которых ссылается как повод официальный Баку, появились не просто так за два дня до шанхайского саммита. И Баку даже не удосужились как-то документально подтвердить этот аргумент.

К.Т.: Насколько важно тут Путину показать, что он может играть роль миротворца в этом конфликте?

А.Д.: Ему, извините, деваться некуда, он не может не показывать свои ресурсы. Именно при участии Путина была остановлена та 44-дневная война в ноябре 2020 года.

Российские миротворцы, по тому соглашению, находятся в зоне Карабаха. Между прочим, в той зоне, где сейчас идет операция, их нет, это надо понимать.

В общем, Путин должен подтвердить свою роль миротворца, доказать это. И можно сказать, что первое доказательство он продемонстрировал, когда в ночь на 13 сентября ему позвонил Пашинян и сообщил о происходящем.

Согласитесь, нечастый случай, когда сообщают, что Путину звонит кто-то ночью. Путин, видимо, каким-то образом использовал свои ресурсы, может, даже позвонил Алиеву. И после этого вроде бы удалось заключить соглашение о перемирии к девяти утра, но оно продолжалось недолго. Второе обещание Путин дал на закрытом саммите ОДКБ в онлайне. Якобы было сказано о том, что Москва применит и другие средства, чтобы остановить этот конфликт, а какие — неизвестно. Единственное, что известно, — это то, что ОДКБ решило послать в зону конфликта своего генерального секретаря, представителя Беларуси.

Вот эти два свидетельства, которые должны сказать миру, что Путин в состоянии решить эту проблему. Но пока мы видим продолжение фактически уже идущей войны.

К.Т.: Сегодня журнал Politico написал о том, что возможности ЕС выступить в роли посредника на мирных переговорах вызывают некие сомнения, потому что Евросоюз все больше укрепляет энергетический альянс с Азербайджаном и из-за этого не может быть беспристрастным в этом конфликте. Какой может быть реакция ЕС, а также других глобальных игроков?

А.Д.: Вы подчеркнули очень верную деталь — Азербайджан занимает очень выгодную позицию.

Именно это обстоятельство и использует сегодня Ильхам Алиев, понимая, что его роль в обеспечении энергетической безопасности Европы чрезвычайно велика, поэтому он может быть уверен, что сильного давления Европа на него оказать не сможет, не посмеет. И Ильхам Алиев применяет самую модную, самую апробированную тактику в этой игре — он применяет силу, он выставляет ультиматумы и добивается решения своих проблем так же, как уже на другом фронте ведет себя еще одна мировая держава.

Вот и все. Против лома нет приема.

К.Т.: Кстати, по поводу этой мировой державы. Может ли Россия воспользоваться этой ситуацией, чтобы отвлечь внимание от Украины? Об этом, в частности, уже заявил госсекретарь США Энтони Блинкен.

А.Д.: Как бы Россия ни отвлекала мировую общественность, внимание к Украине вернется уже через несколько дней, и мы обнаружим новые перераспределения каких-то сил на украинских фронтах, и все вернется. Впереди зима, впереди энергетические проблемы той же Европы, в которых Европа будет обвинять Россию; Россия будет называть европейских деятелей несостоятельными и так далее. Так что Украина никуда не уйдет. Это все не более чем тактические большой геополитики.

К.Т.: Вы также писали о том, что сейчас, похоже выстраивается некий «бастион Востока» который будет противостоять «коллективному Западу». Что это за бастион и в чем будет заключаться его роль?

А.Д.: Я писал о том, что есть потенциальные бенефициары этого бастиона: я имею в виду в первую очередь Владимира Путина. В какой-то мере к нему может присоединиться председатель Китая — господин Си.

Саммит в Самарканде, как полагает Путин, может обеспечить установление новых мировых правил, нового мирового порядка — в противовес тому порядку, который был установлен Западом, в первую очередь объединенными Штатами (сегодня это называется «коллективным Западом», который диктует свои условия России, как говорит Владимир Путин).

Потенциал у такого рода попыток есть, но я хотел бы обратить внимание на недавнюю статью президента Узбекистана Шавката Мирзиёева, который является хозяином саммита ШОС в Самарканде и который довольно четко в своей статье дал понять, что Узбекистан не заинтересован участвовать в установлении новых разделительных линий. Узбекистан хочет мира, равных прав для всех стран и выбирает многовекторную политику. Если бы не было военных действий, то можно было бы сказать, что мы наблюдаем очень интересное движение геополитики. Но, к сожалению, гибнут люди.