Комментируя ситуацию вокруг кризиса в Украине в беседе с корреспондентом Грузинской службы «Голоса Америки», Ян Бжезинский, старший научный сотрудник вашингтонского исследовательского центра «Атлантический совет», отметил, что «сейчас перед Украиной стоит вопрос о ее третьем шансе».
«Первый, – продолжает политолог, – она не использовала, пока шла к независимости – погрязнув в коррупции, неэффективности, нерешительности. Она не воспользовалась моментом, как, например, это сделали поляки, выйдя из Варшавского договора и проведя болезненные, но крайне необходимые политические и экономические реформы. Украина своим первым шансом не воспользовалась. Потом была "оранжевая революция" 2004 года, когда к власти пришло правительство, пользовавшееся в тот момент громадной поддержкой населения и утратившее власть в обстановке внутренней борьбы, коррупции и неэффективности. Сегодня у Украины – третий шанс. Выборы 25 мая, в результате которых мандат перешел к Петру Порошенко, поддерживаемому не только западной, но и восточной частью страны, открыли стране дорогу к возможным политическим и экономическим реформам. Да, они (эти реформы) не будут безболезненными, но они крайне необходимы для претворения в жизнь стремления всей Украины – стать частью Европы».
«Я думаю, – сказал Бжезинский-младший, – что Украина встала на этот путь. Проблема, однако, в том, что эти усилия подрываются ее соседом – Россией. Москва применила экономические и политические рычаги, а также военную силу, чтобы дестабилизировать страну и аннексировать Крым. Куда идет Россия? Как показал кризис в Украине, под руководством Владимира Путина – не по лучшему пути. Страна стала неспокойной, воинственной…Путин вновь напомнил Европе ужасы суверенитета по этническому признаку – заявив, что защита любой ценой всех этнических русских – где бы они ни были – его обязанность. В прошлом веке подобный принцип нес Европе разрушение, причем неоднократно».
«В долгосрочной перспективе, – продолжал собеседник «Голоса Америки», – я все же верю, что Россия пойдет по правильному пути – этому будет способствовать смена поколений. С развитием экономики у россиян появится возможность лучше познакомиться с иными ее моделями, а также со свободами и с преимуществами для общества, проистекающими из альтернативных вариантов. Выгоды, о которых я говорю, – верховенство закона, подлинно рыночная экономика, отсутствие коррупции – приведут к изменениям в России; страна захочет стать (подлинно) европейским государством. Вся проблема состоит в том, что этого не произойдет в ближайшем будущем – на это может уйти десятилетие, а то и два. А сегодня Россия становится все более агрессивной по отношению к соседям и менее предсказуемой».
Яну Бжезинскому был задан вопрос: как Соединенным Штатам и Западу в целом следует реагировать на слова Владимира Путина о его приверженности делу деэскалации кризиса в Украине?
«В последние несколько месяцев, – ответил эксперт, – мы неоднократно слышали заявления Владимира Путина о стремлении добиться деэскалации кризиса в Украине, но конкретных шагов не видели. Можно сказать, что он даже усилил давление. Только на прошлой неделе в Луганск и Донецк – это было зафиксировано – были переброшены значительные партии оружия. Таким образом, ответ прост – надо смотреть на то, что Путин делает, а не только слушать, что он говорит. Путин часто делает заявления, цель которых – сбить Запад с толку – с тем, чтобы он изменил жесткую позицию по вопросу о санкциях. Я считаю, что более жесткие санкции необходимы. Санкции, которые мы уже ввели – незначительны, и они не оказали существенного влияния на экономику, не изменили расчетов Путина в отношении Украины: он продолжает поддерживать сепаратистов, предоставлять им базы для подготовки и современное оружие. Санкции не возымеют действия на Путина до тех пор, пока он не поймет, что они очень серьезны. Необходим переход к секторальным санкциям. Сложившаяся ситуация меня удивляет. На мой взгляд, проблема Запада – в недостатке стратегического прогнозирования, в моральной слабости, в игнорировании потребностей, которые возникают у стран, переживающих (иностранную) интервенцию. А в какой-то мере – в своекорыстии корпораций».
«ВВП Евросоюза, – пояснил свою мысль Ян Бжезинский, – 12 триллионов долларов. Это – глобально интегрированная экономика. 30 процентов импортируемых ЕС энергоресурсов, он закупает у России. ЕС может покупать энергоносители у других стран – и, конечно, делает это. Евросоюз поддерживают США с их 16 триллионами ВВП. Почему бензоколонка с двумя триллионами долларов может запугивать 12-ти и шестнадцатититриллионные экономики? Если мы намерены ввести серьезные санкции против двухтриллионной бензоколонки, у которой один крупный клиент – ЕС, то, несмотря на некоторые потери европейской экономики – она все еще оправляется от рецессии – мы нанесли бы по экономике России настоящий удар. Что, в свою очередь, приведет к смене настроений даже в той авторитарной стране, какой является Россия сегодня – в том, что касается стремления Путина заполучить часть Украину, если не всю Украину».
