Накануне 12-й годовщины августовской войны в Грузии в эксклюзивном интервью для Грузинской службы “Голоса Америки” Ян Бжезинский (Ian Brzezinski), старший аналитик Атлантического Совета, занимавший в администрации президента Джорджа Буша-мл. пост заместителя помощника министра обороны, поделился своими оценками событий тех дней, а также взглядами на нынешнюю ситуацию в регионе.
«Голос Америки»: В 2007 году на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности президент России Владимир Путин заявил, что существующая модель современного мира «не только неприемлема, но и вообще невозможна». Вскоре после этого последовало российское вторжение в Грузию. Как Вы считаете, Путин сумел разрушить мировой порядок и подорвать глобальную безопасность?
Ян Бжезинский: По крайней мере можно сказать, что он постарается это сделать. И он упорно, если не агрессивно, работает в данном направлении... Его действия: вторжение в Грузию, вторжение в Украину, стремительное увеличение военных расходов, наращивание вооруженных сил на восточной границе НАТО, излишне провокационные военные действия в Средиземном море, в Атлантическом и Тихом океанах, в Арктике, военные учения с участием более ста тысяч военнослужащих, которые могут потенциально быть очень дестабилизирующими, – все это гораздо более конфронтационный подход к миропорядку, который, как он считает, угрожает его личным интересам в России.
ГА: Не понадобилось ли Западу слишком много времени для того, чтобы осознать реальную опасность, исходящую от России?
Ян Бжезинский: Да, Западу понадобилось на это слишком много времени и сегодня последствия этой бездеятельности, запоздалой реакции налицо в своём крайнем проявлении в Грузии и Украине, значительные части которых оккупированы Россией. Мы не ответили надлежащим образом. Нам необходимо реагировать гораздо более последовательно и решительно на этот вызов.
ГА: Как Вы думаете, предвидел ли Путин со стороны Запада именно такую реакции, которая и последовала на российское вторжение в Грузию?
Ян Бжезинский: Скажем так: Путин был удивлен слабостью реакции западных стран на осуществленную Россией агрессию. Россия оккупировала Грузию и в течение года дипломатические и экономические санкции против России почти полностью испарились. Россия оккупировала <часть территории> Украины, и да, в ответ на это было введено больше санкций, но вопрос в следующем: являются ли они достаточно жесткими для того, чтобы вынудить Путина пересмотреть свои планы? Нет.
Нам нужно наложить гораздо более жесткие отраслевые санкции на их энергетические рынки, чтобы заставит Путина пересмотреть те расчеты, которыми он руководствовался при осуществлении агрессии. Нам необходимо быть немного более жесткими в соблюдении политической изоляции российского руководства. Путину не должно быть позволено появляться или же быть приглашенным на такие мероприятия как G7 или G8, потому что там представлены демократические лидеры, а не агрессоры или авторитарные деятели.
ГА: Итак, Вы думаете, что после 2008 года в Кремле возникло ощущение безнаказанности. Считаете ли Вы, что это было важным фактором в использовании той же тактики в случае Украины?
Ян Бжезинский: Вторжение в Грузию было трагедией для Грузии, но при этом тогда наглядно проявилась некомпетентность российских военных сил. Можно сказать, что сравнительно небольшая грузинская армия оказала чрезвычайно решительное противостояние превосходящим по количеству российским военным силам. И русским удалось победить на начальных этапах военных действий не из-за их компетентности, а просто благодаря многочисленности. Затем вмешались западные лидеры и бизнесмены. В Санкт-Петербурге состоялись конференции по развитию бизнеса, призванные помочь российской экономике. Я думаю, что Путин сделал из этого следующие выводы: у него должны быть лучше подготовленные военные силы, и, второе, Запад реально не настроен жестко реагировать на российскую агрессию. Так что неспособность Запада придерживаться жесткой позиции, реагируя на оккупацию Грузии, фактически вдохновила его быть готовым к вторжению в Украину, и когда в хаосе 2014 года появилась такая возможность, он ею воспользовался.
ГА: В Грузии часто обсуждают эту тему, т. е. в чем причина того, что даже после войны в Грузии, Запад не смог определить угрозу, исходящую от России? Была ли надежда что такое больше не повторится, что Россия изменится, сможет стать партнером?
Ян Бжезинский: Всегда была надежда. Даже в определенных кругах на Западе почти с наивностью верили в то, что путем сотрудничества станет возможным изменить амбиции такого лидера как Путин. Честно говоря, я думаю в 2008 году часть людей не смогла осознать геополитическое значение российского вторжения в Грузию. Мне кажется, некоторые думали, что это маленькая страна, не входящая в НАТО, расположенная где-то далеко, у Черного моря, и что вряд ли в данном случае стоит сильно обострять отношения. И это был недальновидный подход, так как в результате, это оказалось поощрительным для Путина и создало контекст для более масштабного вторжения в Украину.
ГА: После смены власти в Грузии в 2012 году, были сделаны заявления, в том числе представителями грузинского руководства, насчет того, кто начал войну в 2008 году. Как вы думаете какое влияние могут оказать такие дискуссии на позиции Грузии на международной арене?
Ян Бжезинский: Я думаю, очевидны доказательства того, что Россия готовила это вторжение довольно долго... Это видно по предварительному размещению российской техники и военных сил в месяцы, предшествовавшие вторжению в Грузию в 2008 году. Дело в том, что Путин прагматик. Это человек, который тщательно готовится и терпеливо ждет возможности. И неважно, предоставило ли ему тогда грузинское правительство возможность или нет. Дело в том, что Путин готовился к такой возможности. А затем он вторгся, и вторгся с полномасштабной силой, явно предназначенной для захвата всей территории Грузии. И если бы не реакция Соединенных Штатов, это вторжение, вероятно, было бы успешным. Хотя в результате (реакции США - ГА), оно не оказалось полностью успешным, но, к сожалению, два важных региона Грузии остаются оккупированными по сей день.
ГА: Как не допустить того, чтобы Россия, выступающая против расширения НАТО, не использовала конфликты в Грузии и Украине в качестве препятствия для их членства в Альянсе?
Ян Бжезинский: Части территорий этих двух стран захватил Путин и они находятся под российской оккупацией... Отсутствие прогресса на их пути в НАТО фактически означает предоставление Путину права вето на членство в Альянсе. Это в корне неверно. Это дестабилизирует, и побуждает Путина быть еще более агрессивным и все более и более бесцеремонным. Украинцы и грузины заслуживают четкого пути, дорожной карты, контрольного списка того, что им нужно сделать, чтобы вступить в Альянс. И я бы добавил в отношение Грузии, что это страна, которая де-факто является членом Альянса уже более десяти лет. Маленькая Грузия представлена в миссии НАТО большим количеством военных, чем большинство наших союзников, большинство стран-членов НАТО. Это страна, которая делает то, что ожидается от члена НАТО и она имеет право иметь четкий план для членства. Непредоставление дорожной карты, по моему мнению, обрекает Украину и Грузию на уязвимость нахождения в серой зоне. А это стимулирует реваншистские амбиции лидеров вроде Путина. Так что, не предоставляя им четкого плана по членству, мы фактически способствуем региональной нестабильности. Нам нужно выйти за рамки этого. Необходимо, чтобы для этих двух стран был обозначен четкий путь к членству в НАТО.
ГА: Касательно так называемой продолжающейся «бордеризации» и «ползучей оккупации», т. е. передвижения российскими военными линии оккупации вглубь подконтрольной Тбилиси территории. Каким может быть ответ Запада на это специфическое проявление российской оккупации?
Ян Бжезинский: Я немного озадачен и встревожен молчанием западного сообщества в связи с этим... Знаете ли, это де факто вторжение, во многих отношениях это то же самое, может немного менее жесткое и травматичное, чем вторжения 2008 и 2014 годов, но последствия те же: это вопиющее игнорирование суверенитета соседнего государства. Необходимо чтобы за такие действия призывали к ответу. Именно поэтому я считаю, что «бордеризация» заслуживает как минимум очень жестких экономических санкций, в том числе отраслевых санкций. Я думаю, это единственный способ привлечь внимание Путина и убедить его в единстве Запада в вопросе противостояния российской агрессии, направленной против демократической Грузии.
ГА: Женевские дискуссии по стабильности и безопасности на Кавказе были созваны в 2008 году, но до сих пор не принесли результатов. Какие еще международные механизмы могут быть использованы для мирного решения конфликта?
Ян Бжезинский: Женевские переговоры должны быть продолжены, но я думаю они не будут эффективны до тех пор, пока Запад не задействует более эффективно и решительно свою экономическую, политическую, и военную силу. Необходимость использовать эти возможности давно назрела.
