На протяжении десятилетий медийный ландшафт в Украине был динамичным, но ведущие голоса СМИ, определявшие повестку дня, в большинстве случаев контролировались олигархами.
После полномасштабного вторжения России 24 февраля, многие новостные телеканалы Украины объединили свое вещание, чтобы предоставлять критически важную информацию.
То, как агрессия России изменила современную новостную экосистему в Украине, обсуждали в вашингтонском «Атлантическом совете».
Преодоление шока
«Первые два часа [в первый день вторжения] у нас вообще не было никакой информации от правительства. Единственная информация, которую мы получили, была от наших подписчиков из социальных сетей. В первые дни и часы все сводилось к вопросам очевидцев: “Где был ты?”, “Можем ли мы поговорить с тобой?”. По-другому было нельзя: нам нужно было быть с людьми, потому что они старались понять ситуацию, в которой оказались. Однако в скором времени понадобилась уже квалифицированная информация: больше военных экспертов, психологов, а не политологов, поскольку важно было привнести как можно меньше политики в информацию в такие минуты», – вспоминает Маричка Падалко журналист и ведущая украинского телеканала «1+1».
26 февраля по инициативе Министерства культуры и информационной политики Украины, а также ведущих медиагрупп Украины – 1+1 media, StarLight Media, Медиа Группа Украина, Inter Media Group и телеканала Рада – стартовал общенациональный телевизионный эфир «Єдині новини».
Александр Ткаченко, министр культуры и информационной политики Украины, считает медиамарафон телеканалов весьма успешным и полагает, что он должен продлиться до самой победы Украины.
«Фактически, новостные редакции продолжают существовать под контролем руководителей телеканалов, и каждые шесть часов обмениваются новостями. Мне сложно говорить о достоверных данных по телепросмотрам, потому что исследований по понятным причинам. Тем не менее, у нас есть данные из онлайн-СМИ и от пользователей OTT-платформ. В начале доля телесмотрения медиамарафона была около 37%. Сейчас это в среднем около 20% доли медиарынка, но мы должны учитывать, что это неточная информация. Самое главное, что данные опросов показывают, что о медиамарафоне знают до 95% населения, и около 60% доверяют нашим новостям», – пояснил министр.
Цензура есть?
Медиамарафон можно считать большим достижением работы украинских СМИ и примером патриотического консенсуса всех сторон медийного рынка страны, отметили выступающие. Вместе с тем наблюдатели уже предупреждают о возможном появлении новых проблем с цензурой, и вероятном подавлении политически разнообразных мнений в стране после войны.
Маричка Падалко отметила, что, «безусловно, военная цензура играет свою роль, и она сталкивается со множеством ситуаций, когда она и ее коллеги не имеют права говорить о планах ВСУ и даже не рассказывать зрителям и слушателям о каких-либо действиях разведки и военных».
Александр Ткаченко однозначно отверг слухи о распространении военной цензуры на политическую жизнь в стране и о существующих отказах политикам в эфире медиамарафона.
«Всегда есть эфирное время для выступления лидеров разных партий. Однако мы пытаемся дать прежде всего новости с фронта, а также, рассказать о ситуации вокруг Украины от лица официальных представителей, используя надежные источники», – подчеркнул Ткаченко.
Большие опасения у наблюдателей вызывает отсутствие на период войны каких-либо разоблачительных материалов в отношении украинских чиновников и олигархов.
Главный редактор «Украинской правды» Севгиль Мусаева рассказала, что издание продолжает следить за многими острыми темами, хотя и «не публиковало уже давно никаких антикоррупционных расследований».
«Самоцензура во время войны является одним из самых важных моментов, но она не должна навредить [журналистским расследованиям]. Поскольку сейчас стало сложнее работать даже со всем накопленным ранее запасом расследований, мы пока больше заняты выявлением важных деталей того, как Россия делает все возможное, чтобы избежать санкций, как российские олигархи избегают санкционных ограничений. Мы также [концентрируемся] на освещении военных преступлениях», – пояснила она.
Независимые СМИ и будущее украинской журналистики
Один из наблюдателей за развитием украинского медиарынка, научный сотрудник «Атлантического совета» Майкл Боцюркив (Michael Bociurkiw, Atlantic Council), выражает надежду, что «в рамках своего рода восстановительного периода Украины после войны ситуация сложится таким образом, что средства массовой информации не будут зависеть от олигархов».
«Приятно видеть, что независимая и расследовательская журналистика возрождается прямо сейчас, спустя 150 с лишним дней после начала войны. Мы слышим, что и “Нью-Йорк таймс”, и “Вашингтон пост” открывают постоянные корпункты в Киеве. У CNN два корпункта. Стремительно развиваются украинские социальные медиа», – так описывает ситуацию в СМИ Украины Майкл Боцюркив, подчеркивая при этом, что «люди в Украине должны быть бдительными в отношении соцсетей, так как есть способы, которые применяет Кремль, чтобы к концу войны не оказалось, что те или иные популярные сайты принадлежат РФ».
Независимые СМИ должны быть финансово независимыми
Уже сегодня речь идет о предоставлении финансовой поддержки активным независимым украинским СМИ, которая необходимо им для противостояния российской пропаганде, возможности пережить войну и встроится в послевоенный медиарынок.
Ольга Руденко, главный редактор издания Kyiv Independent, рассказала, что с самого начала полномасштабной войны, издания, публикующие информацию на разных языках, «были сосредоточены на сборе средств, особенно среди западной аудитории».
«Все это позволило совершить прорыв, и западная аудитория заинтересовалась Украиной. Наша кампания по сбору средств принесла нам более миллиона фунтов стерлингов. В настоящее время у нас более 6000 человек, которые выделяют пожертвования. Пускай это небольшие пожертвования, но это те люди, которые пытались поддержать нас. Таким образом, мы обеспечили финансовое будущее нашего издания в ближайшей перспективе», – заявила Ольга Руденко.
Один из приоритетов – информация с оккупированных территорий
Главный редактор «Украинской правды» Севгиль Мусаева самым сложным в работе СМИ Украины в настоящий момент считает получение правдивой информации из оккупированных территорий.
«В каждом оккупированном городе у нас есть гражданские журналисты и люди, которых мы знали до войны. Именно они помогают нам, пишут, сообщают нам все детали. К сожалению, российские войска отключают Google и Facebook. А часто – даже интернет, целиком. Две недели назад, когда была совершена атака под Новокаховкой, я спросила одного из наших гражданских журналистов, “как дела?”. Он ответил мне только два или три дня назад, что у него нет интернета. Все это время я не знала, жив ли он, или с ним самим что-то случилось», – рассказала Севгиль Мусаева.
«Информационный Рамштайн»
В то время, как рекламный рынок Украины упал на 90%, Россия значительно увеличила свои расходы на дезинформацию и пропаганду. Кроме того, российские «информационные войска» работают при содействии армии троллей и хакеров. Не так давно, международное вещание Украины на русском языке «FreeДОМ» подверглось кибератакам со стороны страны-агрессора с целью заблокировать распространение правдивой информации о войне в Украине для русскоязычной аудитории.
Александр Ткаченко выступает с идеей создания системы международного противостояния российской пропаганде.
«В ситуации, когда у нашего государства едва хватает ресурсов, чтобы содержать проекты типа “FreeДОМ”, я считаю важным рассказать о том, что я обсуждаю с моими коллегами-министрами в Европе и США идею создания “информационного Рамштайна”. Нас поддерживают, предоставляя оружие, но нам нужны скоординированные усилия цивилизованного мира для борьбы с российской пропагандой. Кроме того, нам важно собрать средства для поддержания независимых СМИ в Украине, потому что многие из них находятся под угрозой закрытия или сокращения сотрудников поскольку наши собственные ресурсы для продолжения борьбы на информационном фронте очень малы. И делать это необходимо в самое ближайшее время», – подчеркнул украинский министр информации.
В условиях войны и недостатка финансирования, медийная карта Украины потерпела изменения
