В России 16 апреля в тринадцатый раз состоялась телевизионная «прямая линия» с Владимиром Путиным». Формат, придуманный еще в 2001-м году специально для главы государства, тогда находившегося в середине первого срока своих полномочий, предусматривает видео-конференцию с различными городами России, а также вопросы гостей в студии и с помощью различных средств связи. На этот раз «прямая линия» продолжалась 4 часа, и в ее ходе Владимиру Путину было задано несколько десятков вопросов, включая и достаточно острые: о расследовании убийства Бориса Немцова и невозможности допросить свидетелей по этому делу, скрывающихся в Чечне, о социально-экономических трудностях и «патриотизме-ксенофобии», который усилился в российском обществе с момента аннексии Крыма в 2014 году.
Санкции останутся, но оптимизм есть
Владимир Путин начал свое общение с российскими гражданами с нескольких существенных заявлений. По его мнению, «вряд ли сейчас стоит ожидать снятия санкций, потому что это вопрос чисто политического характера, это вопрос стратегического для некоторых наших партнеров взаимодействия с Россией, сдерживания нашего развития».
В то же время, по словам президента России, российская экономика должна восстановиться достаточно быстро: «То, что мы сейчас видим, – и с укреплением рубля, и с ростом рынков, и по некоторым другим позициям, – я думаю, может быть, это произойдет быстрее. Где-то в районе примерно двух лет».
«Вассалами не будем»
Президент России в ходе ответов на вопросы крайне жестко отозвался о внешней политике Соединенных Штатов: «Некоторым крупным державам, супердержавам, которые претендуют на свою исключительность и считают себя единственным центром силы в мире, союзники не нужны – им вассалы нужны, имею в виду США. Россия в такой системе отношений существовать не может. Она не только не может поддерживать такие отношения, даже существовать не может. И это все должны понимать».
Путин говорит, что не знает, есть ли заказчик у убийства Бориса Немцова
Отвечая на вопрос политика и предпринимателя Ирины Хакамады о том, как, по мнению президента, идет следствие по делу об убийстве Бориса Немцова, Владимир Путин фактически заявил, что арестованные в ходе следствия люди являются исполнителями этого преступления: «Буквально через день, полтора максимум, следователям и ФСБ, и МВД, уже были известны имена исполнителей, вопрос был в том, где и как их арестовать».
Говоря о заказчиках этого преступления, Путин сказал следующее: «Вопрос, удастся ли выйти на заказчиков, есть ли заказчики, я пока не знаю. Это, конечно, станет известно в ходе той работы, которая сейчас ведется».
Владимир Путин не стал отвечать на вопрос главного редактора «Эха Москвы» Алексея Венедиктова о том, почему следственные органы не могут допросить одного из свидетелей, скрывающегося «на территории России в одном из субъектов федерации» (речь идет о Руслане Геремееве, по сведениям российских медиа, скрывающемся на территории Чечни).
Пожары, неплатежи и очереди
Между тем, на фоне общего позитивного настроя, который Владимир Путин демонстрировал в ходе 4 часов телевизионного общения, настроение задающих вопросы часто было совсем не позитивным. Рыдающая женщина из Хакассии в своем видеообращении спрашивала: «У нас в деревне сгорело восемь домов, один дом отстояли. У нас такой вопрос: будет ли вообще какая-нибудь помощь людям, потому что у людей вообще ничего не осталось, им очень сейчас тяжело». Владимир Путин, очевидно, был смущен зрелищем неподдельного горя и даже попробовал поговорить с женщиной, не поняв, что это видео было записанным. В конце концов, президент России просто огласил суммы денежной помощи, которая будет выплачена пострадавшим от пожаров.
Не слишком довольными выглядели и строители космодрома «Восточный», которые заявили Владимиру Путину, что без его личного контроля зарплату им могут и не выплатить. Ветеран Великой Отечественной войны сообщил президенту России, что, несмотря на все обещания власти, так и не получил жилищный сертификат. А когда речь зашла об аннексированном Россией Крыме, один из спрашивавших пожаловался на нескончаемые очереди на переправе.
На многие из заданных вопросов Владимир Путин не давал определенного ответа, хотя в нескольких случаях пообещал взять проблему под личный контроль.
Дмитрий Тренин: Путин повторил все уже известные тезисы
Директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин в интервью Русской службе «Голоса Америки» сообщил, что никаких особенно новых заявлений от Владимира Путина в ходе нынешней «прямой линии» он не услышал: «Я думаю, что это 4-часовое выступление президента перед народом своей страны вряд ли изменило хоть в чем-то базовую оценку Путина со стороны Вашингтона или в каких-то других столиц мира. Ничего принципиально нового здесь не прозвучало, никаких признаков, скажем так, неуверенности, задумчивости в отношении того, «правильным ли мы путем идем, товарищи». Более того – он подчеркнул и постарался доказать, что «вы на нас давите, а мы в результате становимся устойчивее».
Дмитрий Тренин говорит, что отношение к Западу и ухудшению его отношений с Россией Путин сформулировал очень четко: «Он ясно выразился в следующем стиле – не мы это начали, политика Запада заключается в том, чтобы нас давить, но мы выстояли и выстоим дальше. Возможен компромисс, но с учетом наших интересов».
Директор Московского центра Карнеги уверен, что Владимир Путин действительно считает многие страны Европы «американскими вассалами или по-другому там младшими партнерами с отношениями старшего и младшего, начальника и подчиненного, и Россия не собирается становиться в шеренгу тех стран, которые связаны с США неравноправными отношениями».
Екатерина Шульман: главный герой должен «излучать бодрость и утирать сиротскую слезу»
Политолог, доцент Института общественных наук Академии народного хозяйства и государственной службы Екатерина Шульман в комментарии для Русской службы «Голоса Америки» высказала уверенность, что никаких незапланированных неприятных неожиданностей во время подобных «прямых линий» не бывает: «Законы того сельского праздника, который стилистически представляет собой президентская прямая линия, предполагают, что главный герой будет не только излучать бодрость, шутить шутку и добродушно грозить врагам, но и утирать сиротскую слезу, самолично исправлять нерадивость местного начальства и вообще всячески разводить чужую беду руками. По законам жанра должен быть представлен как смех, так и слезы. И то, и другое с разных сторон демонстрирует возможности отеческой власти».
«Другое дело, что вторжение подлинной жизни – настоящего, не постановочного горя – такого, как мы увидели при включении из Благовещенска, – разрывает ткань декорации этих бесконечных «Кубанских казаков», где игрушечные проблемы и театральные ссоры главных героев разрешаются финальным хороводом. Но в принципе лидер нации обязан демонстрировать полный диапазон эмоций – от уверенности в себе до товарищеской простоты, от державного величия до начальственного гнева. Для этого нужны подходящие поводы», – считает Екатерина Шульман.
Кроме того, по мнению политолога, любой «острый вопрос» вполне укладывается в общую схему подобных мероприятий: «Каков бы ни был вопрос, власть всегда в руках отвечающего, а не задающего; он может сказать что угодно, и вопрошающий не сможет ему возразить: «Да вы на мой вопрос не ответили». Лучшие интервьюеры в свободных СМИ выигрывают именно тем, что они могут свой вопрос повторить, переформулировать и таким образом загнать отвечающего в угол. В формате «один вопрос – один ответ» такой возможности нет, и герой представления всегда может сказать, что автор вопроса сам дурак, или что вообще начать рассказывать что-то свое, к вопросу отношения не имеющее. Перед публикой он все равно будет выглядеть победительным остроумцем, потому что его положение изначально выгоднее».
Екатерина Шульман с иронией отмечает, что «прямая линия» Владимира Путина является, по сути, не «театром одного актера», а продуманным шоу всей российской власти для различных зрителей: «Если отвлечься от тягостной провинциальности всего мероприятия (стоит признать, элемент пошлости всегда присутствует в публичной политике, но нынешний формат многочасового шоу с шутками специфически латиноамериканский), интересно то, что наш политический режим вовсе не такой персоналистский, каким пытается предстать».
«Российская политическая система – не спектакль одного вождя, а находящийся в сложном динамическом равновесии конгломерат бюрократических кланов, перманентно балансирующих свои разнонаправленные интересы», – полагает политолог. По ее словам, эта система «довольно гибка и адаптивна, и демонстрирует выдающуюся выживаемость».
«Имеющийся в ней элемент патернализма состоит вовсе не в том, что отец нации управляет всем сущим в ручном режиме. Россия просто слишком велика и разнообразна для такого способа управления. Вообще хорошее рабочее правило для понимания режимов, подобных российскому: если вам пытаются что-то продемонстрировать - скорее всего, это неправда. Полуавторитарные комбинированные режимы на фейке сидят и фейком погоняют, их задача – перманентно производить впечатление и наводить иллюзию. Они не просто «посылают месседж» – им всегда нужно казаться тем, кем они не являются», – подчеркивает Екатерина Шульман.
