Хелен Миррен сыграла няню миллионера в комедии-римейке Джейсона Уайнера «Артур. Идеальный миллионер», где ее подопечного сыграл комедиант Рассел Брэнд. Актер пришел поддержать Миррен, когда она оставляла следы своих ладоней и ступней около знаменитого Китайского театра. Хелен констатировала, что Голливудский бульвар, где расположен Китайский театр, первое, что хотят увидеть туристы, приезжающие в Лос-Анджелес. И когда они видят отпечатки ступней и ладодоней Джоан Кроуфорд, то вся история американского кино предстает перед ними, как в капсуле. Корреспондент «Голоса Америки» Галина Галкина встретилась с Хелен Миррен в отеле Four Seasons в Беверли Хиллс.
Галина Галкина: Почему вы согласились на роль няни миллионера?
Хелен Миррен: Я решила сыграть няню, после того как встретила Рассела Брэнда. Я сидела на диване напротив него в течение двух часов, и он меня просто сводил с ума. Однажды мы работали вместе на съемках фильма «Буря», но не общались, а просто вежливо здоровались. На этот раз Рассел рассказал мне про «Артура», и совершенно соблазнил меня – так, как это может сделать только он. Я лучше проведу два часа с Расселом, чем с кем бы то ни было, и закончится тем, что я скажу: «Я сделаю все, что ты захочешь». (Смеется).
Г.Г.: А как насчет скандала из-за передачи по BBC Radio 2, в которой Рассел Брэнд и Джонатан Росс обсуждали каким мог бы быть секс с актрисой Хелен Миррен?
Х.М.: Вы про эту глупость, которую они с другом сделали по радио. Я ничего не знала об этой радиопередаче, потому что была в это время в Америке. Пресса меня просто преследовала телефонными звонками: что вы думаете о том, что они про вас сказали? Конечно, в такие минуты, когда ты даже еще не знаешь о чем именно идет речь, ты выходишь из себя, ты пытаешься вспомнить, не сделала ли ты что-нибудь неправильного, или не сказала ли что-нибудь, чего не должна была говорить. Или, может быть кто-то что-то разузнал эдакое, что, как ты понимаешь, не может оказаться хорошей новостью. Но я как бы проигнорировала прессу, потому что абсолютно не могла припомнить ничего такого, о чем могла бы быть вся эта шумиха. Но все это так долго продолжалось, что мне пришлось в конце концов отреагировать. Меня спрашивали: «Знали ли вы, что Джонатан Росс и Рассел Брэнд обсуждали вас в совершенно ужасающем тоне, и говорили о вас возмутительные вещи!» Они думали, что я им отвечу: «Я чрезвычайно шокирована таким отвратительным поведением!» Но вместо этого я написала им в ответ, то что думаю: «Мы подвергаем наших комедиантов цензуре на свой страх и риск. Да, конечно, они могут порой и оскорбить, и сделать что-то очень глупое. Что эти мальчишки и сделали довольно бестактно. Но это то, чем комедианты и занимаются. Они здесь для того и находятся, чтобы напоминать нам о наших недостатках, о наших ошибках, о нашей вульгарности. Они здесь для того, чтобы комментировать наше существование». И еще я написала, что даже Король Лир понимал, что рядом с ним должен быть подобный человек, и этот человек был тем единственным, кто остался с ним на пустоши, и это был его шут, его комедиант, человек, который говорил ему все как есть. К счастью, все проходит, и при встрече мы с Расселом смогли надо всем этим посмеяться.
Г.Г.: Как вам с Расселом Брэндом работалось на съемках фильма?
Х.М.: Вы знаете, он просто великолепен, и у него безграничная энергия, и отвечать ему взаимностью порой довольно-таки утомительно. Но такой опыт работы очень ценен, и я считаю его фантастическим. Рассел очень благородный, щедрый, и добросердечный, он всегда всем доволен, всегда в хорошем настроении, всегда очень уступчив. Он замечательный, прекрасный парень.
Г.Г.: В оригинальном фильме Артура играл Джон Гилнуд, с которым вы вместе работали на фильме «Калигула».
Х.М.: Да! Быть может Сэр Джон – это мой ангел-хранитель! Быть может, именно так я и буду теперь к этому относиться. Как ни странно, но когда я была еще совсем молодой актрисой, Сэр Джон принадлежал к старой актерской школе. Устоявшийся, общепризнанный, пользующийся всеобщим уважением, он был знаковой фигурой театра Великобритании. Он был как бы на самой верхушке памятника, а я находилась у самого его подножия. Но я была в рядах новой гвардии актеров, и я восхищалась такими людьми, как Сэр Джон Гилгуд. Но мне не хотелось играть так, как играли они.
Меня интересовал новый стиль игры. Однако по мере продвижения моей карьеры, я видела как Сэр Джон продолжает работать, и для меня это стало эталоном того, какой бы я хотела видеть свою карьеру. Он был замечательным, глубоко уважаемым, общепризнаным актером старой школы, но при этом он играл в таких фильмах как «Артур», или, например, в картине «Книги Просперо» Питера Гринуэя. Из всех актеров он был самым радикальным, самым экспериментальным, готовым шагнуть в неизвестное, где он мог провалиться, и где над ним могли посмеяться. Я смотрела на него и думала, что хочу, чтобы моя карьера была именно такой, чтобы моя профессиональная жизнь сложилась не хуже. Я хочу быть серьезной классической актрисой, но также мне хочется иметь смелость делать то, чего от меня никто не ожидает. Так что, во многом он был моим добрым гением, и в том, что наши пути пересеклись таким странным образом, есть определенная ирония.
Другие интервью со звездами Голливуда читайте в рубрике «Звезды Голливуда»
