Борис Ельцин и сегодня остается одной из самых спорных фигур в современной политической истории. Кем был первый президент независимой России – реформатором, указавшим стране путь в демократическое будущее, или разрушителем национальной государственности? Небезынтересен и другой вопрос: как видится эта проблема западным, и в частности, американским специалистам по России? Наш собеседник – известный исследователь российской экономики, один из руководителей Центра российских исследований при Гарвардском университете Маршалл Голдман.
Алексей Пименов: Профессор Голдман, споры об исторической роли Бориса Ельцина продолжаются – как в России, так и на Западе. Ваше мнение?
Маршалл Голдман: Думаю, что он сыграл выдающуюся роль в мировой истории. Не знаю, оценил ли мир по достоинству то, что сделал Ельцин, но оценить это необходимо. Это был по-настоящему отважный человек. Принявший вызов путчистов, выстоявший и направивший события по другому руслу – может быть, и не в сторону полной демократии, но, во всяком случае, к чему-то значительно более близкому к ней, чем прежняя система, долгие годы господствовавшая в России.
А.П.: Говоря о политическом деятеле, не избежать вопроса о соотношении его намерений и объективных результатов его деятельности. К чему, на ваш взгляд, стремился Ельцин, и что получилось в результате?
М.Г.: Я глубоко убежден: результаты деятельности Ельцина оказались значительно более благоприятными для мирового сообщества, чем его намерения. Его можно сравнить с лошадью, которая вдруг понесла, помчавшись во весь опор, но не сбилась с пути, а напротив – добралась до пункта назначения – правда, не до того, которого сама хотела достичь. И за это мы должны быть ему благодарны.
А.П.: Приходилось ли вам встречаться с Ельциным?
М.Г.: Приходилось, хотя и не с глазу на глаз. Так случилось, что я был в Москве во время путча (августовского путча 1991 года – А.П.). Побывали мы и в Белом доме и, конечно, встретились с Ельциным. Я сотрудничал тогда с телеканалом ABC, и нам удалось попасть в Белый дом. Любопытно, что вообще-то целью операторов было прорваться к Горбачеву – а оказался в их распоряжении Ельцин. Они буквально засыпали его вопросами: где Горбачев? Чем, признаться, вызвали у него большое раздражение: он-то считал, что им следует говорить с ним самим, а вовсе не с Горбачевым.
А.П.: Похоже, что операторы ABC оказались в том же положении, что и многие жители России: поначалу надеялись на Горбачева, а, в конце концов, получили Ельцина. Почему второму удалось то, что не вышло у первого?
М.Г.: Хороший вопрос. По-моему, это объясняется тем, что многие относились к Ельцину как к своего рода политическому клоуну, а не как к серьезному политическому лидеру. Он пил; его видели пьяным. Может быть, многим русским это было даже по душе – но только не тем, кто всерьез задумывался о государственных делах. Горбачев воспринимался как более интеллектуальный человек. Он также сделал очень много. И мировое сообщество, казалось, отдавало ему предпочтение. Однако для русских он был слишком уж западником – и, наверное, чересчур интеллигентным человеком. Тогда как Ельцин представлялся им «мужиком», то есть нормальным, истинно русским человеком.
А.П.: Политическое наследие Ельцина в сегодняшней России – также предмет острых дискуссий. Одни видят в нынешнем режиме разрыв с ним, другие – его продолжение.
М.Г.: Думаю, что доля правды есть и в том, и в другом. Хотя, конечно, сегодня ситуация во многих отношениях развивается в ином направлении, чем то, которое имел в виду Ельцин. Путин создал систему жесткого государственного контроля, тогда как Ельцин готов был принять идею децентрализации. Для России это – непростой выбор. Увы, времени Ельцину было отпущено совсем немного. Его здоровье оставляло желать лучшего. Да и склонность к спиртному давала о себе знать. А стране явно нужен был человек, которого больше занимают дела, чем развлечения.
А.П.: Перейдем от намерений к результатам. Как бы вы охарактеризовали нынешнюю российскую социально-экономическую систему?
М. Г.: Конечно, это гибрид. Государство по-прежнему играет значительную роль. Процветают фаворитизм и кумовство. А стало быть, процветает и деспотизм. Но, по счастью, у России есть много полезных ископаемых – и она пользуется этим преимуществом. Разумеется, в первую очередь речь идет о нефти. А также о драгоценных и иных металлах. Пора, однако, перестать удовлетворяться этим и начать извлекать пользу из человеческих способностей. Не думаю, что Россия далеко продвинулась в этом направлении.
А.П.: Когда-то вы охарактеризовали сложившуюся в нынешней России систему как «нефтегосударство» (Petrostate). Можно ли, на ваш взгляд, реформировать эту систему?
М.Г.: Можно, но для этого необходимо сильное руководство. Нефть – это своего рода наркотик. Сосредоточиваясь на ней, мы забываем об остальном. Российской Федерации необходимо сбалансировать экономику. Порой создается впечатление, что избыток нефти не всегда идет России на пользу.
Другие материалы, посвященные 80-летию первого президента России, читайте здесь
