На днях в Нью-Йорке прошла мировая премьера остросоциального триллера «Хороший парень с оружием» (Good Guy with a Gun). Его показали в программе «выездной сессии» популярного фестиваля независимого кино «Танцы с фильмами» (Dances with Films, сокращенно DWF). Уже 25 лет он ежегодно проводится в Лос-Анджелесе, в последние годы в знаменитом «Китайском театре» на Голливудском бульваре. Фестиваль DWF входит в десятку лучших киносмотров Северной Америки согласно опросу читателей газеты USA Today.
Жанр фильма «Хороший парень с оружием», снятого режиссером Джоном Моссманом (John Mossman), критики определяют как «сельский нуар».
В новой ленте мы знакомимся с Тессой (Тиффани Бедуэлл) и ее сыном Уиллом (Бек Нолан), которые из большого города переезжают в глухую местность, где излюбленным времяпровождением молодежи является тусовка на импровизированном стрельбище. Здесь доблесть человека определяется его умением ловко обращаться со стволами и попадать в мишени, которыми служат пустые банки из-под пива. Муж Тессы, отец Уилла, пытался помешать преступнику и был застрелен на улице. Глубокая моральная травма, связанная с применением оружия, продолжает омрачать их жизнь. Уилл и его приятель Джон заводят дружбу со скользкими типами постарше их и оказываются вовлечены в подготовку теракта, что, понятное дело, грозит им крайне неприятными последствиями. События принимают зловещий оборот...
Как отмечают критики, фильм отвергает примитивную концепцию, противопоставляющую «хороших» и «плохих» парней (отсюда и полемическое название фильма) и стремится вглядеться в «серую зону», где характеры героев далеко не однозначны и сотканы из противоречий.
Тессу и Уилла можно считать метафорой средней американской семьи, которая постепенно теряет веру в будущее. Фильм можно отнести к «адреналиновому» кино, где звучат выстрелы и льется кровь, и в то же время история главных героев проникнута сентиментальностью. Ведь речь идет о драме неполной семьи и трудностях взросления подростка.
Джон Моссман известен как актер сериалов, продюсер, режиссер и сценарист. Он родом из городка Барабу (штат Висконсин), известного своим цирком и древними «индейскими холмами». Джон является со-основателем театра «Артистический дом» в Чикаго и программы подготовки актеров. Он поставил несколько спектаклей, которые вызвали большой резонанс в театральном сообществе Чикаго. Преподает театральную режиссуру в Колумбия-колледже и киношколе Харолда Рамиса. Его документальное киноисследование «Нет такой вещи как безумие» (There's No Such Thing As Crazy) о проблемах психики у подростков получило ряд наград. Предыдущий его режиссерский фильм, хоррор-триллер «На поминках» (Into the Wake), был удостоен премии Industry Choice.
Режиссер Джон Моссман ответил по сервису Zoom на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Как я понимаю, ваше отношение к оружию менялось с годами. Что побудило вас сделать эту тему ключевой для вашего нового фильма?
Джон Моссман: Вы спрашиваете про отношение к оружию? Во время съемок многие мои коллеги по съемочной группе охотно рассказывали мне, как они относятся к оружию, как на них самих повлияла, например, покупка первого пистолета или ружья. И я понял, что с этой темой попал в точку. Она всех живо интересует. Я вырос в небольшом городке, где у каждого жителя было ружье. Кое-кто имел и пистолеты 22 калибра, но это большинству казалось странным. Никакой страсти к автоматическому оружию не наблюдалось. Нужно было пройти курсы безопасного обращения с оружием, проводимые Национальной стрелковой ассоциацией (NRA). Помню, я посещал такие курсы в подвале церкви, что само по себе очень выразительно.
О.С.: Местность, которую вы показываете, довольно мрачновата. Обшарпанные дома, глухие проселочные дороги, заброшенные стройки и пустыри. Нет ли здесь какой-нибудь связи с любовью жителей к оружию?
Д.М.: Мы специально выбрали такие ландшафты. Они символизируют то, что полная занятость и достойный уровень жизни остались в прошлом, а сейчас стало очень много безработных, которые находят утешение в наркотиках, алкоголе и тусовке на стрельбище. Все это довольно типично для штатов «ржавого пояса» (часть Среднего Запада и Востока США, переживающих с 70-х годов прошлого века затяжной кризис, связанный с постиндустриальной революцией. – О.С.). Люди теряют реальные жизненные ориентиры, и отсюда произрастает культ оружия. Беспомощность и страх заставляют поклоняться оружию. Обычные люди покупают стволы, много стволов, во многом из опасения, что правительство конфискует их как меру борьбы с бесконечной чередой массовых убийств. Это все похоже на безумие.
О.С.: Многие считают ситуацию порочным кругом, который очень сложно разорвать. Вы, наверное, знаете цитату из Чехова: «Если в первом акте пьесы на стене висит ружье, в последнем оно обязательно выстрелит».
Д.М.: Да, конечно! Но в отличие от театра, где это способ поддерживать драматический драйв спектакля, в реальности накопление гигантских запасов стволов обычными людьми создает в обществе огромное психологическое напряжение. Оружие легко доступно, и неудивительно, что стрельба происходит в стране каждый день.
О.С.: Вы впрямую связываете в фильме «культуру оружия» с домашним терроризмом. Ваших юных героев вовлекают в заговор с целью организации взрыва. Это напомнило мне страшный теракт середины 90-х – подрыв административного здания в Оклахома-Сити, совершенного двумя молодыми белыми американцами крайне правых взглядов. Они, также как и ваши герои, закупали компоненты мощного взрывного устройства в обычных супермаркетах.
Д.М.: Справедливости ради упомяну, что теракты со взрывами совершались не только крайне правыми, но и крайне левыми активистами. Причем уже довольно давно, начиная с конца 60-х, что было связано с массовыми протестами против войны во Вьетнаме. Так что предыстория домашнего террора в нашей стране, увы, богатая. Конечно, теракт 11 сентября 2001 года продемонстрировал реальную угрозу исламского терроризма. Но, то, что происходит сейчас, подтверждает мнение, что домашний терроризм более опасен, чем международный. Появляются «маньчжурские кандидаты», которым так промывают мозги, что они готовы пойти на любое преступление. Беседуя в соцсетях со сторонниками оружия, я задал как-то одному из них вопрос: зачем вам для охоты скорострельное автоматическое оружие? На что я получил многозначительный ответ: а кто вам сказал, что оно для охоты? Вы знаете, мне очень нравится стрелять из базуки. Но хочу ли я владеть базукой? Нет, черт возьми, не хочу. Когда я задаю в чэтрумах этим ребятам вопрос «а зачем вам такое мощное оружие», обычно воцаряется радиомолчание.
О.С.: Понятно, почему. Тут прямая ниточка идет к событиям 6 января, не так ли?
Д.М.: Абсолютно! Я много об этом думал. И когда произошла inaugurrection (соединение двух английских слов – «инаугурация» и «восстание» – Г. А.) на Капитолии 6 января 2021 года, все ниточки соединились. Меньшинству случившееся понравилось, но большинство американцев, включая меня, ужаснулось. Тогда, по горячим следам события, я сел и за три дня закончил сценарий этого фильма. Разослал его потенциальным инвесторам, получил одобрение, и машина закрутилась.
О.С.: Хочу спросить вас о Национальной стрелковой ассоциации (NRA). Они по-прежнему активны, у них много сторонников. Оппоненты продолжают обвинять ассоциацию, и в ее лице мощное оружейное лобби, в каждодневных массовых стрельбах, которые омрачают жизнь американцам. Вы согласны с критикой в адрес NRA?
Д.М.: Они всячески увиливают от какой-либо ответственности. Это их многолетняя тактика. Вспоминаю, как в 1995 году возмущенный реакцией руководства NRA на теракт в Оклахома-Сити, президент Джордж Буш-старший порвал свой членский билет NRA. В фандрейзинговом письме и в заявлениях для прессы лидеры ассоциации тогда сравнили агентов ФБР, атаковавших в 1993 году ранчо религиозной секты в Уэйко, с «вооруженными террористами-ниндзя». Многие американцы считают, что ассоциация в той или иной степени ответственна за многие инциденты с применением огнестрельного оружия. В любом случае их позиция, на мой взгляд, предосудительна.
О.С.: Как бы вы охарактеризовали свою позицию по оружию сегодня?
Д.М.: Полагаю, я либерал, но мои взгляды созвучны взглядам республиканцев 70-х годов. Можно сказать, что я придерживаюсь 50-ярдовой линии (в американском футболе это середина поля, расположенная в 50 ярдах от любой линии ворот – О.С). Я выступаю за запрет отдельных типов оружия, за ужесточение мер проверки биографии покупателей. Меня считают противником оружия, но это не так. Я обожаю стрельбу по мишеням, получаю от этого огромное удовольствие.
О.С.: Все описанное в фильме взято из жизни? Ваша личная история тоже нашла отражение?
Д.М.: Почти все. Это кусочки разных историй. И главная из них – история Уилла, который оказывается вовлечен в опасные дела белых супрематистов. У меня тоже был в молодости опыт общения с правыми экстремистами. Это было в Шотландии, в одном баре. Меня не покидало чувство опасности. Они пили, говорили тосты, отпускали расистские шутки, лезли в драку и настаивали на том, чтобы я гордился тем, что я – WASP (белый англосаксонский протестант). Я не знаю, как я оттуда ноги унес.
О.С.: Иногда такой тип людей называют реднеками. Вы комфортно чувствуете себя, когда при вас употребляют это слово?
Д.М.: Вы знаете, в каком-то смысле я тоже реднек, правда, урбанизированный. Я люблю клетчатые рубашки и ковбойские сапоги. Между горожанами и «деревенщиной» всегда была конкуренция, всегда была зависть. Ты отъезжаешь на 50 миль южнее Чикаго, и уже различаешь небольшой акцент. Я вырос в Висконсине, и для жителей глубинки там даже придумали обидное словцо. Местные обитатели побаиваются больших городов, полагая, что там опасно жить: о, ты живешь в Чикаго, там могут убить... Слушайте, я живу в Чикаго большую часть жизни. Это отличное место для жизни.
О.С.: Не могу не спросить ваше мнение о мерах безопасности на съемочной площадке. Речь идет о трагическом инциденте в Нью-Мексико, когда актер Алек Болдуин выстрелил в женщину-оператора из пистолета, заряженного по ошибке боевыми пулями, и убил ее. Поделитесь вашим опытом.
Д.М.: Сначала мы хотели на съемках стрелять холостыми патронами. Но страховая компания сказала «нет». Стрельба холостыми очень опасна. Был случай в 80-е годы, когда один актер, дурачась на съемках, приставил к виску пистолет и спустил курок. Так он лишил себя жизни. После того случая было еще много таких инцидентов. Сегодня все можно сымитировать с помощью компьютерных спецэффектов, включая вспышки при стрельбе и отлетающие гильзы. А если по какой-то причине нужно снять реальную стрельбу, продюсеры должны нанять лицензированного эксперта по безопасному использованию оружия. То, что произошло с Болдуином – полное безумие.
О.С.: Кто ваши любимые режиссеры? Чьим творчеством вы вдохновляетесь?
Д.М.: Когда я был 8-летним ребенком, отец повел меня на «Космическую одиссею» Стенли Кубрика. Я мало что понял. Если осиротевших утят воспитает собака, то они будут считать себя собаками. Так и я: интуитивно впитывал в себя Кубрика. Я спросил отца, а что это за черный монолит, вокруг которого снуют человекообразные существа. «Это символика», – загадочно ответил отец. После я смотрел фильмы Диснея и все такое, что подобает возрасту, и во всем непременно искал символику. Что касается конкретно этого моего фильма, то на меня очень сильно повлиял фильм Джона Бурмена «Избавление», особенно его загадочная концовка. Наш герой делает трудный выбор, и чувство вины и тревоги останется в нем надолго, а скорее всего навсегда. Оковы прошлого ему не сбросить.
О.С.: Если бы вам дали возможность обратиться к будущему зрителю, каков был бы ваш мессидж?
Д.М.: Осторожно относитесь к тому, кто вы есть. Жизнь вовсе не черно-белая. И мы все состоим из оттенков. Нас нельзя разделить на хороших и плохих парней. Черно-белой является только смерть. Она однозначна и необратима. Бытует заблуждение о существовании хороших парней с оружием. То есть ты можешь убить человека, оставаясь при этом по эту сторону добра. Это абсурд. Если ты постоянно носишь оружие, не снимая его ни на минуту, то это накладывает отпечаток на твоей психике, и ты обязательно получаешь посттравматический стресс.
Форум