В Нью-Йорке вышел на экраны документальный фильм «You Cannot Start Without Me –Valery Gergiev, Maestro» («Без меня не начинайте – маэстро Валерий Гергиев»). Как явствует из названия, фильм посвящен художественному руководителю и генеральному директору Мариинского театра в Санкт-Петербурге, который хорошо известен любителям классической музыки на Западе. Гергиев является также главным дирижером Лондонского симфонического оркестра и до недавнего времени возглавлял оркестр Роттердамской филармонии, он часто дирижирует в нью-йоркском оперном театре «Метрополитен». Кроме того, он возглавляет два престижных фестиваля в России – «Звезды белых ночей» в Петербурге и Московский Пасхальный фестиваль. Сегодня, пожалуй, нет в мире другого музыканта, который был бы востребован и работал больше, чем Гергиев. Тем не менее, маэстро из России, вечно небритый и стильно неряшливый, не соответствует образу классического музыканта и для многих на Западе остается загадкой.
Именно это и побудило нью-йоркского документалиста Аллена Миллера снять о нем фильм. В интервью Русской службе «Голоса Америки» Миллер рассказал, что он неоднократно бывал на концертах Гергиева, но лично с ним знаком не был. Его интерес к российскому маэстро был вдвойне профессиональным: сам Миллер, до того как заняться документальным кино, был дирижером, хотя, как он сам охотно признается, «не слишком хорошим». Действительно, на кинематографическом поприще Миллер добился гораздо больших успехов: две его работы были отмечены премией «Оскар» – «От Мао до Моцарта» о гастролях скрипача Айзека Стерна в Китае и «Болеро» c Зубином Мета и Филармоническим оркестром Лос-Анджелеса. Еще один его документальный фильм – «Маленькие чудеса» о программе обучения игре на скрипке в гарлемских школах – был номинирован на «Оскара».
По словам Аллена Миллера, получить согласие Гергиева на съемки фильма о нем было чрезвычайно сложно – на это ушло три года. «Я встречался с ним в Европе, в Нью-Йорке – где он сказал мне, что нам нужно продолжить этот разговор через три месяца в Майами, – рассказал режиссер. – Я думаю, что он хотел убедиться в серьезности моих намерений и поближе познакомиться со мной».
Терпение режиссера было вознаграждено: когда Гергиев, наконец, согласился, он предоставил съемочной группе беспрецедентный доступ не только к обычно скрытому от зрителей творческому процессу, но и к своей личной жизни. Фильм снимался на протяжении двух лет в Нью-Йорке, Лондоне и в России. Еще год ушел на монтаж ленты.
Миллер включил в картину несколько больших эпизодов, отснятых во время репетиций, и в этом решении, которое было понято далеко не всеми кинокритиками, его режиссерское чутье совпало с дирижерским. Именно эти сцены помогают раскрыть, как говорит Гергиев, «таинство отношений между дирижером и оркестром». Обращает на себя внимание и то, что отношения Гергиева с музыкантами Лондонского оркестра отличаются от отношений с его родным оркестром Мариинского театра. Во время репетиции в Москве маэстро откровенно раздражен несобранностью «своих» музыкантов. Миллер считает, что это одна из ключевых сцен фильма, без которой зритель не смог бы получить цельное представление о главном герое. «Я бы сравнил это с разницей между супругами, которые только что поженились, и теми, что живут вместе уже давно, – сказал об этом Миллер. – Поначалу супруги более осторожно и заботливо относятся друг к другу, а со временем они позволяют себе высказывать раздражение».
Некоторые на Западе находят неудобоваримым элемент некой свирепости, которая угадывается в российском маэстро, когда он дирижирует. Миллер, однако, отмечает, что у Гергиева все поставлено на службу музыке. «Это не свирепость волка, который готов тебя разорвать, – пояснил он. – Так проявляется его преданность музыке. Он никогда не смог бы добиться столь впечатляющих результатов от музыкантов, если бы они его боялись. Они знают, что он лишь пропускает через себя музыку. Его интенсивное желание услышать все краски вызывает особое напряжение, которое и позволяет музыкантам полностью «выложиться», достичь некоего предела, которого они не достигали ранее. Гергиев не терпит ленивой игры».
В то же время, подчеркивает Миллер, «свирепость» Гергиева не направлена против музыкантов. «Мне приходилось видеть дирижеров грубее Гергиева, – сказал он. – Однажды я видел, как один очень известный дирижер покинул свой пульт, подошел к одному музыканту и начал орать на него. Но у Гергиева эта интенсивность не переходит в личную агрессию».
Для Аллена Миллера одной из наиболее ярких особенностей Гергиева стала его работоспособность. «Когда он дирижирует, он на сто процентов погружен в музыку, – отметил режиссер. – Во время антракта, когда, казалось бы, ему нужно думать о том, что предстоит исполнять в следующем отделении, он дает интервью, разговаривает по телефону, решает какие-то вопросы и затем возвращается к дирижерскому пульту. Что бы он ни делал, он посвящает этому сто процентов своей энергии. В целом, вся жизнь Гергиева посвящена музыке. Он стал также весьма успешным антрепренером, под чьим руководством Мариинский театр зарабатывает деньги своими зарубежными гастролями».
Еще одним «открытием» фильма является американский менеджер Гергиева Дуглас Шелдон. Каждый день маэстро расписан по минутам, и в задачу менеджера входит не только составление этого напряженного графика, но и его выполнение. В фильме мы видим, как он сопровождает Гергиева во время гастролей по Америке и на встрече с Германом Грефом в Кремле.
Шелдон, вице-президент престижного концертного агентства Columbia Artists Management, организовал первые гастроли Валерия Гергиева с Кировским оркестром в Соединенных Штатах в начале 1990-х годов, и с тех пор маэстро стал обращаться к нему за советом по многим вопросам. Со временем они стали близкими друзьями. Шелдон, один из директоров американского Фонда «Белые ночи», оказывающего помощь Мариинскому театру, был также одним из продюсеров фильма.
В картине американец Шелдон высоко отзывается о «патриотизме» Гергиева – музыкальном и не только. На Западе российский маэстро, осетинец по национальности, подвергся критике за то, что вскоре после конфликта между Россией и Грузией в августе прошлого года он устроил концерт в Цхинвали, транслировавшийся по телевидению и ставший одним из элементов в пропагандистской войне между двумя странами. В фильме этого концерта нет. По словам Миллера, съемки картины к тому моменту были завершены, но в любом случае режиссер не хотел вмешиваться в политику, так как, по его словам, недостаточно в ней разбирается.
Несмотря на беспрецедентный доступ, который получил американский режиссер к российскому маэстро, для зрителя Гергиев как человек все равно остается загадкой. Сцена с его детьми свидетельствует о том, что их отношения не слишком близкие. Он редко улыбается. «Гергиев никогда не расслабляется, – говорит Аллен Миллер. – Его мотор всегда работает. Я не знаю, можно ли по-настоящему понять его как человека. Я сомневаюсь».
«Я не стал его близким другом, – констатировал Миллер, отметив, что в своих отношениях с Гергиевым на протяжении нескольких лет он – как режиссер – преднамеренно пытался сохранять профессиональную дистанцию. – Очевидно, что я считаю его великим дирижером, и я пытался показать, почему».
