После многолетнего коллапса грузинское кино, славное своими традициями, постепенно возрождается. Подтверждением этому может служить новая игровая картина Street Days, получившая в российском прокате название «Прогульщики». Снял ее 37-летний режиссер Леван Когуашвили, уроженец Тбилиси, выпускник кинофакультета Нью-Йоркского университета (NYU).
Мировая премьера остросоциальной драмы, действие которой разворачивается в современном Тбилиси, состоялась в январе прошлого года на международном кинофестивале в Роттердаме, после чего она побывала на многих кинофестивалях. На днях фильм, включенный в программу «Глобальный объектив», показывался в Музее современного искусства в Нью-Йорке (MoMA). Эта программа – совместное детище музея и американской дистрибьюторской компании Global Film Initiative. С Леваном Когуашвили побеседовал корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин.
Олег Сулькин: Кто был инициатором проекта? Как создавался сценарий? Я обратил внимание, что в его соавторах, кроме вас и Николоза Марри, фигурирует ваш педагог в NYU, профессор Борис Фрумин, известный кинорежиссер.
Леван Когуашвили: Мне рассказали историю об одном 40-летнем наркомане, покончившем жизнь самоубийством. Он оставил письма своим бывшим друзьям с просьбой помочь рассчитаться с долгами. Они в просьбе не отказали. Мне позвонил один из этих друзей, предложивший профинансировать картину об этом человеке, если я за нее возьмусь. Идея мне понравилась.
О.С.: Что вас в ней привлекло?
Л.К.: Интересный сюжет и возможность показать современную грузинскую жизнь последних пятнадцати лет. Я начал работать над сценарием вместе с Николозом Марри, который хорошо знает жизнь тбилисских улиц. Начал общаться по фильму и с Борисом Фруминым. Он помогал выстроить драматургическую линию.
О.С.: А вы сами живете в Америке или в Грузии?
Л.К.: В Грузии. Я вернулся туда полтора года назад, чтобы снять этот фильм. И сейчас пишу новый сценарий.
О.С.: Что предшествовало отъезду в Америку?
Л.К.: После школы в 1990 году поступил в Тбилисский театральный институт, на факультет кинопродюсерства. Но через год началась гражданская война. Перед институтом, на проспекте Руставели, стояли танки. Ни о какой учебе речь уже не шла. Я устроился на телевидении. Два года работал журналистом и телеведущим, делал репортажи. В 1994 году поехал в Москву, поступил во ВГИК. Закончил режиссерский факультет, моим мастером был Марлен Хуциев. Вернулся в Грузию. А потом мне повезло – я приехал в Нью-Йорк, поскольку меня приняли в NYU, где моим педагогом стал Борис Фрумин. В том, что я режиссер, его огромная заслуга.
О.С.: «Прогульщики» – ваш полнометражный дебют. А до него вы что-то снимали?
Л.К.: Да, я снял несколько короткометражек, в основном о грузинских эмигрантах. Нужно работать с материалом, который хорошо знаешь. Американские истории – через грузинскую призму. Параллельно работал на грузинское ТВ. Сделал несколько документальных лент.
О.С.: В «Прогульщиках» много социального негатива. На улицах кучкуются наркоманы, полицейские все насквозь коррумпированы, контрасты между богатыми и бедными разительны. Насколько это характерно для сегодняшней Грузии?
Л.К.: Это скорее характерно для Грузии конца 90-х. Целое поколение оказалось потерянным. Сейчас социальная динамика изменилась. Тоже проблем хватает, но они другие.
О.С.: Ваш главный герой, Чеки, был когда-то вполне успешен. Теперь он наркоман, ввязывается в разные авантюры. Его окружают такие же, как он, бедолаги, которые раньше были средним классом, а сейчас они все как один люмпены. По контрасту, бывший одноклассник Чеки, к которому он обращается за помощью, стал министром, и образ жизни его и людей его круга разительно отличается. Насколько типичны для Грузии такие контрасты?
Л.К.: Очень многие люди не смогли себя найти в новых общественных условиях. Сейчас социальные контрасты в Грузии бросаются в глаза. Есть богачи, есть нищие. Но поскольку в городе все друг друга знают, эти миры пересекаются.
О.С.: В фильме заняты актеры или непрофессионалы? Уж очень они естественны...
Л.К.: РольЧеки играет Гуга Котетишвили. Это его первая роль, он не актер, а известный дизайнер и художник. Остальные – кто актеры, а кто нет, примерно половина наполовину. Для меня не важно, профессиональный актер или человек с улицы. Главное, чтобы исполнитель был натурален в кадре.
О.С.: Виды Тбилиси в фильме могут шокировать неподготовленного зрителя. Обшарпанные, в трещинах дома, угрюмые, грязные подъезды, пустыри и свалки. Ощущение полной разрухи. Вы снимали с натуры?
Л.К.: В Тбилиси сейчас много нового строительства. И есть районы, где построены современные здания из стекла и бетона. Но я хотел снять старый Тбилиси, город большой культуры, но культуры, увы, пребывающей в упадке. Аллегория всей страны, как мне кажется. Если я буду делать второй фильм в Тбилиси, то на сей раз сниму новостройки. Их строят второпях, хаотично, с пренебрежением к эстетике. Но это тоже Тбилиси, только уже новой формации. Сумасшедшее время, сумасшедшая архитектура.
О.С.: Пожив в Америке, вы вернулись домой и сняли чисто грузинский фильм, полный юмора и светлой печали. Что-то есть в вашей ленте от грузинских комедий 60-х годов, фильмов Иоселиани. Одновременно неизбежны, по-моему, ассоциации с ранним итальянским неореализмом. Похожие герои: хорошие люди, выброшенные временем на обочину жизни. Похожая среда обитания: разрушающиеся дома, овеянные историей. Вам близки эти аналогии?
Л.К.: Конечно. Вы назвали кино, которое я больше всего люблю. Я органически чувствую себя продолжателем грузинских кинотрадиций. На меня большое влияние оказал итальянский неореализм. В послевоенной Грузии, как и в послевоенной Италии, каждый день случаются драмы, из которых можно делать кино. И еще очень помог Борис Фрумин, который объяснял мне, что для трагедии очень важен комический компонент, и что грустные истории нужно рассказывать с юмором.
О.С.: Какова прокатная судьба фильма?
Л.К.: Он шел месяц в кинотеатрах Грузии. Реакция была в целом хорошей. Впрочем, раздавались голоса, что не надо жизнь показывать в таком мрачном свете. В мире картину хорошо приняли, она получила несколько призов на фестивалях. И еще меня порадовало, что она вышла в российский прокат. Конечно, не первым экраном. Но это первый грузинский фильм, показанный в прокате России за последние лет десять-пятнадцать.
О.С. Ваши планы?
Л.К.: Как я уже сказал, работаю над сценарием. Тоже грузинская история. Надеюсь, она будет более легкой. Переходное время очень интересно, и кино обязано запечатлеть эту странную грузинскую жизнь.
