Судебный процесс займет годы и осуждение верхушки российской власти сейчас маловероятное. Но свидетельств, что Владимир Путин и его окружение отрицают сам факт существования украинского народа – достаточно. А именно преднамеренное уничтожение группы людей по их национальной, этнической, расовой или религиозной принадлежностью и есть геноцид.
Президент США Байден уже дважды назвал геноцидом вторжение России в Украину.
“Да, я назвал это геноцидом, потому что становится все яснее и яснее: Путин просто пытается стереть с лица земли саму идея существования украинцев”, – сказал он.
Президент Франции Макрон, напротив, не использует такой термин: “Слово геноцид имеет конкретный смысл, и юристы, а не политики должны его определять”.
Эксперты же в сфере международного права отмечают: юридических признаков геноцида России против украинского народа становится все больше.
“Геноцид” - гибридное слово, восходящее к двум языкам: греческому “genos” - “род, происхождение и латинскому “caedere”-“убивать”. В конце Второй мировой войны это определение создал польский юрист еврейского происхождения Рафал Лемкин. Во время Холокоста нацисты убили 49 членов его семьи.
“Согласно международному праву, геноцид – это преднамеренное уничтожение группы людей – полностью или частично, в соответствии с их национальной, этнической, расовой или религиозной принадлежностью”, – объясняет Эрнесто Вердея из Института изучения геноцида (США).
Доказать геноцид – значит доказать намерение, с которым совершалось преступление. Поэтому юристы признают: расследовать такое дело сложно. Но в случае с Украиной, высказывания российской власти и Владимира Путина, в частности, указывают на настоящие цели этой войны.
“Он создал нарратив, оправдывающий российскую агрессию, который включает отказ признать, что есть такие люди, – украинцы, у которые есть право на существование и самоопределение”, – рассказывает Дэниел Ротенберг, профессор, содиректор Центра будущего войны.
Доказательствами намерения также могут быть заявления, которые публикуют государственные СМИ. Например, статья в прокремлевском новостном агентстве “РИА Новости”, под названием “Что Россия должна сделать с Украиной”.
“Я читал эту статью в переводе на английский, и она ретранслирует идею геноцида. У меня нет никаких сомнений. Как исследователь, я смотрю на нее и понимаю: да это же о том, что у украинцев не должно быть права существовать как нация”, – говорит Эрнесто Вердея из Института изучения геноцида (США).
Также учитываются разведданные и действия российской армии на оккупированных территориях.
“Подготовка списков – руководство страны, журналисты, военные – то есть уничтожение интеллигенции, а с ней и обезглавливание нации. Это и есть подготовка к геноциду – уничтожить сначала тех, кто может оказать сопротивление. Также русификация – вы видите, как в Мелитополе пытаются перевести детей на русскоязычное обучение”, – рассказывает Алеся Стасюк, директор Национального музея Голодомора-геноцида в Киеве.
Процесс сбора доказательств и судебные разбирательства могут занять годы. Эксперты говорят, рассматривать преступления России против Украины может, например Международный уголовный суд. Но лучше создать отдельный трибунал.
“Международный трибунал нужен, чтобы весь мир объединился, и мы наконец, осудили Российскую Федерацию за те преступления, которые она совершила и продолжает совершать. Если зло не наказать, то оно вернется – значительно сильнее, с уверенностью, что никакой расплаты за содеянное его не ждет”, – подчеркивает Алеся Стасюк, директор Национального музея Голодомора-геноцида в Киеве.
При этом ожидать на скамье подсудимых Владимира Путина не стоит, уверен Евгений Финкель, профессор Университета Джонса Хопкинса: “Я не думаю, что с ним когда-либо случится Гаага или Нюрнберг. Пока он жив и при власти, вряд ли мы сможем добиться легального наказания для правящей верхушки. Собирать улики против – да. Судить кого-то из среднего и низшего уровня, кто действительно убивал, – возможно”.
А Эрнесто Вердея добавляет, что главная загвоздка – судить подозреваемых без их присутствия нельзя: “Ни один из подобных судов не может кого-то задержать, в их распоряжении нет полиции. То есть человек должен быть задержан, а затем передан суду каким-либо способом. Например, Милошевича арестовали сначала в его же стране после смены власти”.
Но это не значит, что собирать доказательства геноцида против украинцев бессмысленно. Во-первых, все эти данные сразу же становятся детально задокументированной частью истории. Во-вторых, начать расследование сейчас, на ранней стадии войны, значит предать преступления широкой огласке. К тому же, как показывает история, диктаторы второй половины 20-го века, в конечном итоге все-таки несли наказание за свои преступления.
