Открытие конференции по мирному урегулированию в Сирии, состоявшееся в швейцарском городе Монтре, ознаменовалось скандалом: представители противоборствующих сторон – правительства Башара Асада и сирийской оппозиции – обвинили друг друга в самых страшных преступлениях, которые только можно себе представить.
Взаимные обвинения
Глава МИДа Сирии Валид Муаллем говорил дольше всех (из-за этого у него даже возникла перепалка с генсеком ООН Пан Ги Муном, напомнившим министру о соблюдении регламента) и рассказывал о том, что воюющие против правительства Сирии силы «вспарывают животы беременным женщинам» и доводят местных жителей до самоубийств. Он назвал оппозиционеров агентами Израиля и устыдил их за то, что они обратились к США с призывом осуществить военное вмешательство в конфликт.
От Муаллема досталось и Европе, и странам арабского мира, и единственные, кто остались для сирийского министра друзьями – это Россия и Китай, при этом роль Москвы была отмечена особо. Из содержательного министром было сказано следующее: каков бы ни был итог «Женевы-2», он будет утверждаться на национальном референдуме в Сирии.
Лидер Национальной коалиции сирийских революционных оппозиционных сил Ахмад Джарба также начал с драматического описания того, как под огнем сирийских правительственных танков гибнут дети.
При этом оппозиционер заявил, что целью международной конференции по сирийскому урегулированию должно стать создание переходного правительства Сирии, но сомнительно, что об этом удастся договориться: «Если бы напротив нас за столом сидел такой сирийский партнер, который был бы готов подписать Женевское коммюнике, то вся власть, в том числе исполнительная и судебная, была бы передана другому органу».
Впрочем, в выступлении Ахмада Джарбы было меньше безнадежности: он, в частности, заявил, что «необходимо наладить конструктивный диалог, чтобы найти политической решение этой проблемы».
Выступления инициаторов конференции – госсекретаря США Джона Керри и министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова – были гораздо короче. Министры были и более дипломатичны, но позиции их тоже существенно различались.
По словам Керри, Башару Асаду в любом правящем органе переходного периода места быть не может: «Человек, который пытался подавить силой мирные протесты, не может войти в состав переходного правительства».
Лавров, напротив, говорил, что нельзя исключать из дискуссии ни одну из сторон, и призывал сосредоточится на гуманитарном аспекте: «Мы выступаем за наращивание усилий по облегчению гуманитарной ситуации в Сирии, что способствовало бы укреплению доверия между сторонами на переговорах.
Безусловно, это потребует повседневной работы и не только с правительством, но и с различными группами вооруженной оппозиции для обеспечения безопасности гуманитарных конвоев».
Федор Лукьянов
Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов не видит в напряженном начале «Женевы-2» ничего неожиданного: «То, что конференция началась со скандалов и обмена обвинениями, абсолютно ожидаемо, учитывая ту ситуацию, которая есть на настоящий момент в Сирии.
Сам факт того, что эти силы все-таки съехались вместе – уже большой сдвиг. Если они постепенно начнут нащупывать какой-то круг вопросов, по которым они могут даже не договориться, а хотя бы поговорить – это будет следующий успех».
«Когда представители сторон, уже долгое время уничтожавших друг друга физически, садятся за один стол, им необходим довольно долгий и довольно вязкий период адаптации, чтобы привыкнуть к тому, что они вообще оказались в одном помещении», – говорит политолог.
«Сейчас речь идет о публичном процессе, все это показывается на весь мир, и, таким образом, все участники должны произвести впечатление именно на своих зрителей. На публике ни одна из сторон не будет делать того, что она может делать за закрытыми дверями.
Для этого и намечено продолжение за закрытыми дверями, которое намечено на 24 января, и пройдет уже в Женеве, – полагает Федор Лукьянов. – Если процесс привыкания к нахождению за одним столом пройдет успешно, то следующая фаза, по-моему – это очерчивание круга сил с той и с другой стороны, которые вообще готовы говорить о какой-то новой политической модели. Потому что есть с обеих сторон достаточное количество деятелей, которые считают, что ни о чем говорить не нужно».
Для Федора Лукьянова очевидно, что во многом разрешение сирийского конфликта «упирается в личную судьбу Башара Асада»: «Он является во многом символом того режима, который сейчас правит в Сирии. И среди “старой гвардии”-сослуживцев его отца, и среди более “молодой гвардии” наверняка есть люди, которые понимают, что победить им в этой гражданской войне не дадут. Есть очень влиятельные внешние игроки, которые этого не допустят».
Георгий Мирский
Главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений в Москве Георгий Мирский уверен, что никакого реального результата участникам «Женевы-2» достичь не удастся: «Цель этой конференции – сохранить престиж России и Соединенных Штатов, создать некую видимость того, что стороны, в ней участвующие, разъезжаются, довольные результатом.
Для этого Лаврову и Керри – я уж не знаю, как они это сделают, но если получиться, то им можно Нобелевскую премию мира давать – нужно придумать такой вариант резолюции или коммюнике, который бы Асад понял так, что он остается, а оппозиция бы поняла так, что Асад уйдет».
По словам ученого, «реального успеха сейчас там добиться невозможно». «В Сирии идет сразу несколько войн – между Асадом и оппозицией, между оппозицией и “Аль-Каидой”, и между двумя фракциями “Аль-Каиды”. У наиболее радикальных боевиков – самый высокий боевой дух, они нашли себе поле для действий, не зря же их уже три года почти победить не могут.
И единственное, что для Запада и России сейчас остается – провести “Женеву-2”, чтобы потом сказать, что “мы хотя бы попытались”», – делает неутешительный прогноз Георгий Мирский.
Ватаняр Ягья
Заведующий кафедрой мировой политики факультета международных отношений Санкт-Петербургского университета Ватаняр Ягья считает, что конференция в Монтре, стала «церемониальной» – именно так ее называли еще до начала встречи.
«Мне это название кажется странным, – продолжил профессор Ягья, – если встреча “церемониальная”, то есть, нет каких-то конкретных результатов, то я не вижу смысла в ее проведении».
Позиция России, по мнению эксперта, оказалась ослабленной из-за того, что Башар Асад заявил о своем намерении остаться у власти. Так что главный вопрос: о власти в Сирии – остался нерешенным.
Между тем, сам выбор места, отмечает Ватаняр Ягья, был символичным и внушал надежду. Ведь именно в Монтре в 1936 году был принят документ о восстановлении суверенитета Турции над проливами Босфор и Дарданеллы: «Поэтому, мне кажется, просто напрашивалась историческая параллель между двумя конференциями в Монтре.
Но, увы, нынешняя встреча и впрямь оказалась, по большей части “церемониальной”. А ведь речь должна была идти о том, как остановить гражданскую войну, унесшую уже более 130 тысяч жизней».
Без Ирана
Накануне начала конференции в Монтре стало известно, что Организация Объединенных Наций отозвала приглашение Ирану. Последствия этого шага прокомментировал эксперт Института Ближнего Востока Николай Кожанов.
По его мнению, данная ситуация определяется двумя факторами. Во-первых, поведением сирийской оппозиции, которая стремилась сократить на этой конференции число сторонников Башара Асада. «Отзыв приглашения Тегерану был на руку Сирийской национальной коалиции, – считает Кожанов, – потому что именно Иран является одной из наиболее влиятельных внешних сил, участвующих в этом конфликте».
Эксперт подчеркивает, что все участники «Женевы-2» были заинтересованы в том, чтобы Коалиция прислала своих представителей в Швейцарию для того, чтобы конференция увенчалась хоть каким-то положительным результатом.
«В противном случае само этом мероприятие лишалось бы смысла», – отмечает Николай Кожанов.
Вторым обстоятельством, обусловившим отсутствие иранской делегации в Монтре, эксперт считает отсутствие в настоящее время у Соединенных Штатов четкой стратегии в отношении Ирана.
С одной стороны, вашингтонская администрация хотела бы воспользоваться подходящей возможностью для налаживания диалога, но влиятельная оппозиция президенту Обаме, по оценке Николая Кожанова, сумела на данном этапе этот процесс затормозить.
Эксперт расценивает отсутствие Ирана на конференции «Женева-2», как ошибку, поскольку, с его точки зрения, не Москва, а именно Тегеран определяет устойчивость нынешнего сирийского режима.
«Это Иран обеспечивает сирийцев оружием, и экспертами, которые помогают переводить сирийскую экономику на военные рельсы, обучают армию и ополчение Башара Асада вести боевые действия против отрядов повстанцев», – подчеркивает Кожанов.
Он отмечает, что теперь Иран в отместку может начать чинить международному сообществу всякие препятствия, «что, конечно, не пойдет на пользу процессу урегулирования». «Если оно, конечно, возможно», – заключает Николай Кожанов.
Постфактум
Выступая на пресс-конференции после окончания переговоров, госсекретарь США Джон Керри подчеркнул, что «мир и стабильность в Сирии не появятся за одну ночь» и что он не ожидает «внезапного прорыва».
Керри заявил, что «никто не сделал больше, для того, чтобы превратить Сирию в магнит для террористов, чем Башар Асад». Госсекретарь добавил: «Невозможно обеспечить мир, невозможно обеспечить стабильность, невозможно восстановить Сирию, невозможно спасти Сирию от дезинтеграции до тех пор, пока Башар Асад сохраняет власть».
Взаимные обвинения
Глава МИДа Сирии Валид Муаллем говорил дольше всех (из-за этого у него даже возникла перепалка с генсеком ООН Пан Ги Муном, напомнившим министру о соблюдении регламента) и рассказывал о том, что воюющие против правительства Сирии силы «вспарывают животы беременным женщинам» и доводят местных жителей до самоубийств. Он назвал оппозиционеров агентами Израиля и устыдил их за то, что они обратились к США с призывом осуществить военное вмешательство в конфликт.
От Муаллема досталось и Европе, и странам арабского мира, и единственные, кто остались для сирийского министра друзьями – это Россия и Китай, при этом роль Москвы была отмечена особо. Из содержательного министром было сказано следующее: каков бы ни был итог «Женевы-2», он будет утверждаться на национальном референдуме в Сирии.
Лидер Национальной коалиции сирийских революционных оппозиционных сил Ахмад Джарба также начал с драматического описания того, как под огнем сирийских правительственных танков гибнут дети.
При этом оппозиционер заявил, что целью международной конференции по сирийскому урегулированию должно стать создание переходного правительства Сирии, но сомнительно, что об этом удастся договориться: «Если бы напротив нас за столом сидел такой сирийский партнер, который был бы готов подписать Женевское коммюнике, то вся власть, в том числе исполнительная и судебная, была бы передана другому органу».
Впрочем, в выступлении Ахмада Джарбы было меньше безнадежности: он, в частности, заявил, что «необходимо наладить конструктивный диалог, чтобы найти политической решение этой проблемы».
Выступления инициаторов конференции – госсекретаря США Джона Керри и министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова – были гораздо короче. Министры были и более дипломатичны, но позиции их тоже существенно различались.
По словам Керри, Башару Асаду в любом правящем органе переходного периода места быть не может: «Человек, который пытался подавить силой мирные протесты, не может войти в состав переходного правительства».
Лавров, напротив, говорил, что нельзя исключать из дискуссии ни одну из сторон, и призывал сосредоточится на гуманитарном аспекте: «Мы выступаем за наращивание усилий по облегчению гуманитарной ситуации в Сирии, что способствовало бы укреплению доверия между сторонами на переговорах.
Безусловно, это потребует повседневной работы и не только с правительством, но и с различными группами вооруженной оппозиции для обеспечения безопасности гуманитарных конвоев».
Федор Лукьянов
Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов не видит в напряженном начале «Женевы-2» ничего неожиданного: «То, что конференция началась со скандалов и обмена обвинениями, абсолютно ожидаемо, учитывая ту ситуацию, которая есть на настоящий момент в Сирии.
Сам факт того, что эти силы все-таки съехались вместе – уже большой сдвиг. Если они постепенно начнут нащупывать какой-то круг вопросов, по которым они могут даже не договориться, а хотя бы поговорить – это будет следующий успех».
«Когда представители сторон, уже долгое время уничтожавших друг друга физически, садятся за один стол, им необходим довольно долгий и довольно вязкий период адаптации, чтобы привыкнуть к тому, что они вообще оказались в одном помещении», – говорит политолог.
«Сейчас речь идет о публичном процессе, все это показывается на весь мир, и, таким образом, все участники должны произвести впечатление именно на своих зрителей. На публике ни одна из сторон не будет делать того, что она может делать за закрытыми дверями.
Для этого и намечено продолжение за закрытыми дверями, которое намечено на 24 января, и пройдет уже в Женеве, – полагает Федор Лукьянов. – Если процесс привыкания к нахождению за одним столом пройдет успешно, то следующая фаза, по-моему – это очерчивание круга сил с той и с другой стороны, которые вообще готовы говорить о какой-то новой политической модели. Потому что есть с обеих сторон достаточное количество деятелей, которые считают, что ни о чем говорить не нужно».
Для Федора Лукьянова очевидно, что во многом разрешение сирийского конфликта «упирается в личную судьбу Башара Асада»: «Он является во многом символом того режима, который сейчас правит в Сирии. И среди “старой гвардии”-сослуживцев его отца, и среди более “молодой гвардии” наверняка есть люди, которые понимают, что победить им в этой гражданской войне не дадут. Есть очень влиятельные внешние игроки, которые этого не допустят».
Георгий Мирский
Главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений в Москве Георгий Мирский уверен, что никакого реального результата участникам «Женевы-2» достичь не удастся: «Цель этой конференции – сохранить престиж России и Соединенных Штатов, создать некую видимость того, что стороны, в ней участвующие, разъезжаются, довольные результатом.
Для этого Лаврову и Керри – я уж не знаю, как они это сделают, но если получиться, то им можно Нобелевскую премию мира давать – нужно придумать такой вариант резолюции или коммюнике, который бы Асад понял так, что он остается, а оппозиция бы поняла так, что Асад уйдет».
По словам ученого, «реального успеха сейчас там добиться невозможно». «В Сирии идет сразу несколько войн – между Асадом и оппозицией, между оппозицией и “Аль-Каидой”, и между двумя фракциями “Аль-Каиды”. У наиболее радикальных боевиков – самый высокий боевой дух, они нашли себе поле для действий, не зря же их уже три года почти победить не могут.
И единственное, что для Запада и России сейчас остается – провести “Женеву-2”, чтобы потом сказать, что “мы хотя бы попытались”», – делает неутешительный прогноз Георгий Мирский.
Ватаняр Ягья
Заведующий кафедрой мировой политики факультета международных отношений Санкт-Петербургского университета Ватаняр Ягья считает, что конференция в Монтре, стала «церемониальной» – именно так ее называли еще до начала встречи.
«Мне это название кажется странным, – продолжил профессор Ягья, – если встреча “церемониальная”, то есть, нет каких-то конкретных результатов, то я не вижу смысла в ее проведении».
Позиция России, по мнению эксперта, оказалась ослабленной из-за того, что Башар Асад заявил о своем намерении остаться у власти. Так что главный вопрос: о власти в Сирии – остался нерешенным.
Между тем, сам выбор места, отмечает Ватаняр Ягья, был символичным и внушал надежду. Ведь именно в Монтре в 1936 году был принят документ о восстановлении суверенитета Турции над проливами Босфор и Дарданеллы: «Поэтому, мне кажется, просто напрашивалась историческая параллель между двумя конференциями в Монтре.
Но, увы, нынешняя встреча и впрямь оказалась, по большей части “церемониальной”. А ведь речь должна была идти о том, как остановить гражданскую войну, унесшую уже более 130 тысяч жизней».
Без Ирана
Накануне начала конференции в Монтре стало известно, что Организация Объединенных Наций отозвала приглашение Ирану. Последствия этого шага прокомментировал эксперт Института Ближнего Востока Николай Кожанов.
По его мнению, данная ситуация определяется двумя факторами. Во-первых, поведением сирийской оппозиции, которая стремилась сократить на этой конференции число сторонников Башара Асада. «Отзыв приглашения Тегерану был на руку Сирийской национальной коалиции, – считает Кожанов, – потому что именно Иран является одной из наиболее влиятельных внешних сил, участвующих в этом конфликте».
Эксперт подчеркивает, что все участники «Женевы-2» были заинтересованы в том, чтобы Коалиция прислала своих представителей в Швейцарию для того, чтобы конференция увенчалась хоть каким-то положительным результатом.
«В противном случае само этом мероприятие лишалось бы смысла», – отмечает Николай Кожанов.
Вторым обстоятельством, обусловившим отсутствие иранской делегации в Монтре, эксперт считает отсутствие в настоящее время у Соединенных Штатов четкой стратегии в отношении Ирана.
С одной стороны, вашингтонская администрация хотела бы воспользоваться подходящей возможностью для налаживания диалога, но влиятельная оппозиция президенту Обаме, по оценке Николая Кожанова, сумела на данном этапе этот процесс затормозить.
Эксперт расценивает отсутствие Ирана на конференции «Женева-2», как ошибку, поскольку, с его точки зрения, не Москва, а именно Тегеран определяет устойчивость нынешнего сирийского режима.
«Это Иран обеспечивает сирийцев оружием, и экспертами, которые помогают переводить сирийскую экономику на военные рельсы, обучают армию и ополчение Башара Асада вести боевые действия против отрядов повстанцев», – подчеркивает Кожанов.
Он отмечает, что теперь Иран в отместку может начать чинить международному сообществу всякие препятствия, «что, конечно, не пойдет на пользу процессу урегулирования». «Если оно, конечно, возможно», – заключает Николай Кожанов.
Постфактум
Выступая на пресс-конференции после окончания переговоров, госсекретарь США Джон Керри подчеркнул, что «мир и стабильность в Сирии не появятся за одну ночь» и что он не ожидает «внезапного прорыва».
Керри заявил, что «никто не сделал больше, для того, чтобы превратить Сирию в магнит для террористов, чем Башар Асад». Госсекретарь добавил: «Невозможно обеспечить мир, невозможно обеспечить стабильность, невозможно восстановить Сирию, невозможно спасти Сирию от дезинтеграции до тех пор, пока Башар Асад сохраняет власть».
