Российский независимый телеканал «Дождь», который во времена президентства Дмитрия Медведева удостоился визита главы государства, на протяжении третьего срока президентства Владимира Путина пережил не лучшие времена. В январе 2014 года журналисты телеканала провели опрос зрителей и посетителей сайта о блокаде Ленинграда, который вызвал серьезную критику. «Дождь» отключили большинство спутниковых и кабельных операторов, после чего телеканал потерял помещение, где работал с момента своего создания. Новое помещение, несмотря на серьезные трудности, было найдено в январе 2015 года, а вещание из новой студии началось в феврале.
Что было главным фактором выживания «Дождя» в среде российского телевидения, ставшего в течение последнего года главным пропагандистским инструментом Кремля? Как дальше будет развиваться телеканал? Об этом в интервью «голосу Америки» рассказал главный редактор «Дождя» Михаил Зыгарь.
Данила Гальперович: То, что у “Дождя” появилось помещение, – это хэппи-энд сложного периода или временная передышка в неясные времена?
Михаил Зыгарь: Это точно не хэппи-энд, это некое продолжение нашей истории, но насчет неясных времен– сейчас все довольно-таки ясно, мы продолжаем работать. Я думаю, что у нас был один тяжелый момент год назад, когда действительно было все неясно. После того, как мы это все пережили и перебороли, с тех пор мы пребываем в довольно оптимистичном состоянии.
Д.Г.: Сложный момент, о котором ты говоришь, был связан с экономическими условиями жизни телеканала, или с политической ситуацией?
М.З.: Это были две стороны одного и того же, их разграничить невозможно. Способ удушения нас был выбран экономический. Сейчас уже не хочется в этом разбираться, но экономически в прошлом году было, конечно, сложно. Хочется надеяться, что в будущем положение телеканала будет зависеть только от нас, и что какие-то внешние силы, по крайней мере, не будут нам мешать.
Д.Г.: Тот трудный период, о котором ты говоришь, и который был связан с давлением на телеканал из-за, в частности, опроса о блокадном Ленинграде, – как пережила его редакция, вы вышли из этого периода с потерями в коллективе?
М.З.: Нам пришлось довольно серьезным образом сократиться, потому что в той ситуации, в которой мы оказались год назад, сохранить вещание в полном объеме мы не могли. С одной стороны, многие коллеги согласились на сокращение зарплаты, но одновременно стало ясно, что коллектив будет сокращен, причем не насильственным или искусственным путем– мы просто позволили уйти тем людям, которые нашли себе новую работу. Таким вот естественным образом коллектив сократился примерно наполовину, может, даже чуть больше. Однако работаем мы сейчас стабильно.
Д.Г.: А в связи с упомянутой с тобой стабильностью, хотел бы ты кого-нибудь из ушедших вернуть?
М.З.: У нас сейчас 12 часов прямого эфира в день, которые обеспечиваются половиной того коллектива который был год назад, мы не сильно сократили вещание. Я думаю, что мы будем делать какие-то новые проекты, и для них, вполне возможно, понадобятся новые люди. Я не исключаю и того, что кто-то из тех, кто ушел, вернется. Но даже за последнее время, еще не имея помещения, мы запустили несколько очень классных проектов. Вообще, оказалось, что прямой связи между работой коллектива и наличием помещения нет, потому что мы в последнее время не то, чтобы влачили какое-то жалкое существование — у нас в творческом плане все было довольно неплохо.
Д.Г.: Как ты считаешь, громкая и в большой степени международная кампания в вашу защиту– она как-то повлияла на то, что у «Дождя» сейчас жизнь более-менее наладилась?
М.З.: Если честно, не знаю. Нам, конечно, было очень приятно, что за нас так громко вступились многие люди, и поддержка коллег всегда очень важна. Еще приятней была, собственно, поддержка зрителей, которая показала, что им наша работа важна и нужна. Определяющим в нашей ситуации было то, что мы не опустили руки. Не то, чтобы какие-то наши недоброжелатели от нас отстали, или кто-то нас сначала приговорил, а потом помиловал, просто мы не опустили руки.
Д.Г.: Возможно ли такому медиа, как телеканал «Дождь», опираться на Интернет как на базу своего существования?
М.З.: У нас не только Интернет, у нас много разных платформ: и смарт-ТВ, и кабель, и спутник, и, да, Интернет. Но Интернет за последнее время стал главным источником дохода, потому что этот доход поступал от подписки на наш канал, которую оплачивали зрители. Это оказалось вполне рабочей и перспективной моделью. Мне кажется, с тем, что эта модель перспективна, все уже практически согласны, тем более что рекламный рынок переживает сейчас очень печальные времена, он схлопывается, и многие наши товарищи все больше интереса проявляют к подписной модели. А мы, получается, начали заниматься этим на два года раньше остальных.
