Джейми Детмер, корреспондент «Голоса Америки»: Вы ожидаете ответной реакции Кремля на высылку (российских) дипломатов?
Посол США в Российской Федерации Джон Хантсман: Я ожидаю, что ответные меры будут. Время покажет, будет ли этот ответ симметричным или нет. Мы, конечно, уже лишились 727 сотрудников миссий, что сократило наше присутствие в стране и значительно уменьшило наши возможности работать в ключевых сферах, таких как контакты между людьми и предоставление консульских услуг.
Таким образом, возвращаясь к вашему вопросу, – да, ответ будет. Мы, конечно, хотим поддерживать диалог по наиболее важным проблемам, таким как стратегическая стабильность и контроль над вооружениями; это не только вопросы взаимоотношений США и России: они влияют на глобальную стабильность и благополучие людей. Поэтому в каком-то смысле обе страны ответственны за то, чтобы продолжать работать вместе, какими бы сложными ни были наши двусторонние отношения или проблемы в регионе.
Джейми Детмер: Если Россия зеркально ответит на выдворение дипломатов, означает ли это, что в деле поставлена точка? Могут ли страны Запада, в том числе США принять какие-либо еще меры в ответ на отравление?
Джон Хантсман: Все зависит от того, как вы определяете конечную точку. Если это означает, что Россия будет вести себя более ответственно и выполнять взятые на себя обязательства и соглашения, заключенные в рамках международных институтов, например, в качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН. Насколько Россия привержена выполнению обязательств по химическому оружию, если она пять раз проголосовала в Совбезе ООН против расследования преступлений с его использованием в Сирии?
Вопрос о том, какой результат можно считать успешным зависит от более обширных проблем в долгосрочной перспективе. Очевидно, положительного результата можно достичь, если Россия откажется от враждебных действий и станет ответственным партнером.
Джейми Детмер: Почему США решили встать на сторону Великобритании в вопросе о причастности России к покушению на убийство Сергея Скрипаля 4 марта? Американской стороне были предоставлены дополнительные разведданные?
Джон Хантсман: Мы не просто так решили, верить или нет. США и Великобритания – это состоявшиеся демократические государства. У нас сильное гражданское общество. И США, и Великобритания существуют на принципах открытости и прозрачности. Поэтому у нас невозможно провести расследование, скрывая его от внимания заинтересованных наблюдателей, которые следят за этим делом с самого начала. Так мы работаем.
Что касается непосредственно профессионального подхода, ответственность за проведение расследования и предоставление его результатов лежит на Великобритании. Безусловно, в рамках тесного сотрудничества мы обменивались информацией. Так работают наши спецслужбы.
И именно так они и должны работать. Вы можете прочитать некоторую информацию об этом деле в газетах. Думаю, в условиях демократии и прозрачности в обществе, мы получим гораздо больше информации в будущем. Но США и Великобритания едины в этом вопросе. Это проявление солидарности.
Таким образом, мы подтверждаем приверженность нашему ближайшему союзнику и другу. Было бы ужасно, если бы мы не предприняли никаких действий, учитывая то, что мы знаем, и нашу давнюю дружбу и союз с Соединенным Королевством. Это было бы не тем ответом США, который хотела бы дать Америка.
Джейми Детмер: Были ли российские официальные представители, с которыми Вы общались, удивлены решением США выслать дипломатов, принятым вскоре после телефонных переговоров между Трампом и Путиным?
Джон Хантсман: Подготовиться ко всему или подгадать точное время просто невозможно. Мир движется в своем ритме, он далеко не всегда предсказуем, и приходится использовать все имеющиеся в наличии ресурсы.
Могу сказать, что, начиная со времени, когда мы обсуждали Россию с президентом, когда он только предложил мне эту должность, президент был весьма последователен в желании сотрудничать, несмотря на существующие сложности, и продолжать вести диалог.
Он также четко объяснил, что ожидает прогресс по наиболее важным вопросам от любых контактов, в том числе от встреч на высшем уровне.
Как человек с опытом работы в частном секторе и работы со многими президентами, как от Республиканской, так и от Демократической партии, могу сказать, что он (президент Трамп) ориентирован на результат. Он хочет понимать, в каком направлении мы идем, что было сделано, какого прогресса мы достигли, например, по Украине и другим подобным проблемам.
Таким образом, он уделяет большое внимание результатам и тому, как развиваются отношения, и последовательно выражает желание продолжать сотрудничество.
Джейми Детмер: Несколько дней назад я говорил с одним источником в Кремле. У него создалось впечатление, что Путин не поверил, что дипломатические отношения между Россией и Западом могут обнулиться. Прошлой осенью в одном из интервью Вы сказали, что не стоит говорить о перезагрузке или о том, что что-то можно было сделать по-другому. Вместо этого стоит реалистично оценивать отношения. Как бы Вы охарактеризовали российско-американские отношения на сегодняшний день, учитывая эту рекомендацию?
Джон Хантсман: Отношения напряженные, но вряд ли можно говорить об их окончании. Те, кто утверждает, что пути дальше нет, ошибаются. Это было дипломатическим ответом на очень серьезный инцидент на территории Великобритании. Не отреагировать на это было бы безответственно.
Прекращение сотрудничества с Россией по таким вопросам, как стратегическая стабильность и контроль над вооружениями также было бы крайне безответственным решением. Среди проблем, которые необходимо решить, также установление мира и стабильности на Ближнем Востоке, например, в Сирии, где в непрекращающуюся войну вовлекается все больше участников; там стоит вопрос о прекращении конфликта и о последующем создании правительства.
Сложно представить себе мир, в котором США и Россия не будут находиться за одним столом переговоров. Сложно представить, что конфликт в Донбассе можно разрешить без участия определенных стран и их диалога на высоком уровне. Сложно представить, что Северная Корея в конечном итоге оправдает ожидания по денуклиаризации всего полуострова без участия США и России в разрешении этой проблемы.
Какую глобальную проблему сегодняшнего дня ни возьми, для ее разрешения потребуются общие усилия обеих стран, и это гораздо важнее, чем высылка дипломатов здесь и сейчас. Хотя проблема, вызвавшая такую реакцию, очень и очень серьезная.
Джейми Детмер: Ранее Вы также говорили, что в конечном итоге, отказавшись от идеи перезагрузки, необходимо при каждой открывающейся возможности понемногу устанавливать доверие. Видите ли Вы такие возможности?
Джон Хантсман: Да, верно, как я говорил ранее, эти слова отражают подход президента. Перезагрузки и новые подходы прошлых лет по инициативе как республиканцев, так и демократов, неизменно заканчивались катастрофой. Они создают настолько завышенные ожидания, что мы неспособны выполнить ни одно из них.
Надежды разбиваются, отношения портятся. Мы видим, как это происходит снова и снова. Почему бы не начать с признания, что у нас (США) есть интересы. У России – свои интересы. Есть двусторонние интересы, региональные, глобальные. Давайте создадим формат, который позволит нам говорить о сферах, где наши интересы совпадают и где мы способны объединить усилия и наладить диалог, невзирая на проблемы.
Среди самых значительных проблем в двусторонних отношениях, где интересы наших стран пересекаются, – ситуация на Ближнем Востоке, и в частности, в Сирии, Северная Корея, стратегическая стабильность и контроль за вооружениями, Украина – все эти вопросы стоят во главе нашей повестки дня. Повторюсь, их можно разрешить только в случае, если США и Россия будут находиться за одним столом переговоров. Возможности точно есть.
Например, 5 февраля было одной из ключевых дат. К этому дню страны должны были привести ряд вооружений в соответствие с новым договором об СНВ (Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений). Стороны пришли к соглашению о суммарных количественных уровнях СНВ: 1150 единиц боезарядов, развернутых на определенном количестве мобильных пусковых установок, с которых осуществляется запуск этого стратегического ядерного оружия.
Немногие внимательно отнеслись к этой дате – 5 февраля, однако она представляла такого рода возможность, когда США и Россия достигли целей по сокращению развернутых стратегических ядерных вооружений. Никто не ожидал, что нам удастся это сделать. Процесс достижения соглашений по контролю над вооружениями может длиться десятилетиями.
Несмотря на это, наши страны достигли целей по количеству вооружений, и сейчас мы находимся в процессе подсчета и верификации точных цифр, чтобы убедиться, что цель действительно была достигнута. Возможность сравнить данные представится на встрече в Вене в ближайшие недели. Это послужит фундаментом для более широкого обсуждения контроля над вооружениями в будущем.
Сложно представить более важные вопросы – не только для двух наших стран, но и для всего мира – чем то, что США и Россия решили сделать. Мы владеем 90% мировых запасов ядерного оружия, и сейчас мы должны ответственно к этому подойти, учитывая существующие протоколы по безопасности. Это один из примеров таких важных проблем, которые представляют собой новые возможности, которые мы ищем.
Джейми Детмер: Говорят, у Вас был хороший доступ к информации о ситуации в Крыму. Как дело Скрипаля повлияло на ваши отношения? Вы посол, Вам звонят, Вы общаетесь с людьми… Вы ощущаете, что появилась какая-то враждебность? Вы можете разговаривать с людьми так же, как Вы делали это до ситуации со Скрипалем?
Джон Хантсман: Конечно, отношения стали более напряженными, однако мне кажется, что у нас сложились достаточно прочные отношения, что позволяет нам сосредоточить внимание на действительно важных проблемах. Без сомнения, коллективный ответ США, Великобритании и еще 23-24 стран, включая НАТО, является беспрецедентным событием. Ни с чем подобным я до сих пор не сталкивался.
Несомненно, это создаст определенную напряженность в отношениях, и для этого есть серьезный повод, однако в то же время мы должны быть достаточно гибкими, чтобы продолжать работать над проблемами помимо этой.
Джейми Детмер: Тон освещения российскими и западными СМИ дела Скрипаля часто был враждебным. Как Вы объясняете обычным российским гражданам, что дело не в них, а в разногласиях между правительствами, учитывая, что Вы имеете дело с полностью подконтрольными государству СМИ. Можете ли Вы свободно ездить по стране, как и ранее? Как Вы общаетесь с россиянами?
Джон Хантсман: Я общаюсь с россиянами точно так же, как на видео, которое я опубликовал в среду. Контакты между людьми из США и России сильны, как и прежде. В действительности, именно они служат фундаментом для наших двусторонних отношений.
Я уверен, что если американскую семью посадить ужинать с русской семьей за одним столом, мы увидим, что говорить они будут примерно об одних и тех же вещах, и ожидания у них будут похожи. У нас действительно много общего, и необходимо напрямую говорить с российскими людьми о важности сохранения отношений: почему они важны, какие интересы являются для нас обоюдными.
Это одна из тех областей, на которую, к моему сожалению, повлияло сокращение количества сотрудников миссии США в результате решения России урезать наш состав примерно на 60% в прошлом году.
Это действительно повлияло на наши возможности предоставлять консульскую поддержку в очень важных, на мой взгляд, сферах: контактах между людьми, развитием двусторонних связей – тех областях, которые я считаю долгосрочными инвестициями в наши отношения. Непосредственное знакомство с США меняет отношение граждан России к нашей стране.
И любой американец, который приезжает сюда, тоже возвращается в США другим человеком. По-другому не бывает. Поэтому самая важная и значимая инвестиция, которую мы можем сделать, – это контакты между людьми. Мы обязаны сделать все возможное, чтобы ни в малейшей степени их не утратить.
Джейми Детмер: Как проводимое спецпрокурором Робертом Мюллером расследование повлияло на Вашу работу?
Джон Хантсман: Это совершенно отдельный разговор, однако я был бы неискренен, утверждая, что оно никак не повлияло на общую обстановку, особенно на членов Конгресса и американский народ, которые играют важную роль в формировании двусторонних отношений.
Джейми Детмер: И последний вопрос: по поводу переизбрания. Путин был справедливо избран? Вы довольны тем, как были проведены выборы?
Джон Хантсман: Не уверен, что это можно называть выборами. Я несколько раз баллотировался на выборные должности и могу оценить, были ли выборы настоящими – когда есть полноценное обсуждение, когда СМИ работают в полную силу и освещают наиболее важные проблемы.
На президентских выборах в России я не наблюдал такого диалога о первоочередных проблемах. Я не увидел ничего похожего на дебаты, не увидел традиционного обмена мнениями, которое обычно ожидаешь увидеть во время настоящих выборов. Как человек с опытом участия в выборах, я бы не назвал это выборами в традиционном смысле слова.
Джейми Детмер: Большое спасибо, господин посол.
Перевод – Александры Милентей.
