Соглашение об обмене разведывательной информации в отношении «Исламского государства» стало одним из более обсуждаемых итогов встречи госсекретаря США Джона Керри и министра иностранных дел России Сергея Лаврова. Насколько реализуемо такое сотрудничество, кто и в чем выигрывает от обмена информацией и как это отразится на будущем отношений между двумя странами, и в целом на американской политике в Сирии и в Украине? На эти и другие вопросы ответили «Голосу Америки» эксперты в области безопасности, спецслужб и терроризма.
Фриц Эрмарт: «Путин скорее всего, увеличит уровень эскалации в Украине»
В комментарии корреспонденту «Голоса Америки» бывший глава Национального совета по разведке и специальный советник президента США Рональда Рейгана Фриц Эрмарт (Fritz Ermarth) заявил, что разведданные по ИГИЛ из Москвы не будут представлять «особой ценности».
«Их источники и информация, скорее всего, не такого качества, как те, которыми располагают Соединенные Штаты в регионе. С другой стороны, становится понятно, что Москва хочет дать Вашингтону повод или предлог для того, чтобы с большей терпимостью относиться к российскому поведению и уважать российские интересы в ряде вопросов, особенно в Украине. Соглашение по обмену разведданными – лишь жест в этом вопросе. Здесь непонятны не столько намерения Москвы, сколько уровень серьезности восприятия Вашингтоном этого жеста. А это, в свою очередь, станет ясным уже в ближайшем будущем, когда Путин, скорее всего, вновь увеличит уровень эскалации конфликта в Украине», – отметил Эрмарт.
Марк Галеотти: «Россия будет передавать Западу отфильтрованную в своих интересах разведывательную информацию»
Профессор Нью-Йоркского университета и автор блога «В тени Москвы» Марк Галеотти (@MarkGaleotti, In Moscow’s Shadows) рассказал в интервью «Голосу Америки» о слабых и сильных сторонах соглашения, о том, как нужно относиться к заявлениям Рамзана Кадырова, и почему Москве выгодна кампания против «Исламского государства».
Фатима Тлисова: Профессор, насколько реализуемо объявленное сотрудничество США и России в борьбе с «ИГ», какие у него сильные и слабы стороны?
Марк Галеотти: С одной стороны, даже в условиях текущего кризиса, все еще сохраняется необходимость практического и институционального сотрудничества. Мы должны уметь отделять конфликт высокого уровня от необходимости продолжать общение в современном глобальном контексте о том, что мы делаем, как разные игроки. С другой стороны, этот договор – очевидная тенденция продемонстрировать возможность нормализации отношений. Проблема в том, как мы видели в прошлом, когда у нас происходил обмен разведывательными данными, что Россия проявляет тенденцию к использованию этого сотрудничества для собственной выгоды. К примеру, в случае с Чечней Москва всегда пыталась представить это не как борьбу за национальное самоопределение, а как исключительно джихадистское движение. И вся информация, которую они передавали Западу, была разработана для подтверждения именно такого посыла. Таким образом, да – обмен разведдаными будет происходить, но нам нужно четко понимать, что Россия будет передавать Западу отфильтрованную в соответствие с ее интересами разведывательную информацию.
Ф.Т.: Раз уж вы упомянули Чечню и опыт прошлого, помнится, после теракта в Бостоне американские политики были недовольны уровнем сотрудничества, качеством и содержанием информации, предоставляемой российскими спецслужбами. Вы думаете, сейчас будет так же или все-таки уровень другой?
М.Г.: Да, ряд политиков выступил тогда с серьезной критикой, но я также общался с представителями американского разведывательного сообщества, которые, в принципе, считают, что русские сделали хорошую работу в смысле передачи данных. Всегда очень трудно обмениваться разведывательной информацией, в особенности, со страной, которая, по существу, тебе не друг, и не партнер. Однако ключ в том, что любой обмен разведданных лучше, чем отсутствие обмена вообще. Это однозначно не станет «серебряной пулей», которая неожиданно позволит США и Западу гораздо эффективнее проникнуть и понять «Исламское государство», но все же будет способствовать этому процессу.
Ф.Т.: Как вы думаете, насколько это сотрудничество продиктовано тем фактом, что многие военные командиры «Исламского государства» – выходцы из России и стран бывшего СССР?
М.Г.: Я думаю, нам не стоит преувеличивать количество или пропорции боевиков из России, "ИГ" - это все же преимущественно ближневосточное предприятие. Тем не менее, совершенно очевидно, что Москва в особенности озабочена эти аспектом, потому что на этот момент «Исламское государство» действует как губка – оно вытягивает боевиков из Северного Кавказа. Но в Москве понимают, что это кратковременный феномен. В конечном счете, «Исламское государство» или выиграет и проиграет. В обоих случаях это означает возвращение боевиков в Россию, в большей степени - на Северный Кавказ, с новым опытом, с новыми навыками и, высока вероятность – с новыми союзниками. Именно поэтому, с точки зрения Москвы, чем больше вреда можно нанести этим людям пока они еще в Ираке или Сирии, тем лучше – России не нужно будет потом воевать с ними в Дагестане или Ингушетии.
Ф.Т.: Если следить за заявлениями чеченского лидера Рамзана Кадырова, то он обвиняет Запад, и в особенности США в появлении «ИГ», более того – прогнозирует, что Запад намерен использовать это образование для дестабилизации России и Центральной Азии.
М.Г.: Мне кажется, что нужно относиться ко всему, что говорит Кадыров, с большой осторожностью, так как он в сегодняшней России, похоже, озвучивает самые экстремальные идеи. Тем не менее, в реальности нет никаких доказательств того, чтобы США относились к «Исламскому государству» иначе, чем к чрезвычайной опасности. Действительно, в Центральной Азии происходит рост джихадизма, многие движения, такие как Исламское движение Узбекистана, перегруппируются, появляются новые. Но это совершенно точно – не часть какого-либо западного заговора.
Ф.Т.: Если сравнить, что США могут получить от России и наоборот – что Россия может получить от США – кто все-таки выигрывает больше от этого соглашения?
М.Г.: В краткосрочной перспективе выигрывают США, в особенности, потому что сейчас у них большие проблемы с получением хорошей разведывательной информации об «ИГ», несмотря на то, что у них есть все эти шпионские сателлиты, у них совсем мало людей, которые работают на месте, поэтому им важен любой источник. Таким образом, если даже информация, которую будет давать Россия, будет ограниченной и отфильтрованной – все равно она очень полезна для американцев. Однако в долгосрочной перспективе, выигрывает все же Россия. Во-первых, с точки зрения России, чем больше выходцев из Кавказа будет убито или нейтрализовано – тем лучше. Во-вторых, им выгодно то, что «Исламское государство» воюет с правительствами и в Сирии, и в Ираке. И теперь у США появился дополнительный резон думать о том, что думает Москва, как это отражается на интересах Москвы, в особенности – в Сирии. Таким образом, каждая угроза делает Россию нужной США, каждая угроза США играет на руку России.
Ф.Т.: Значит, вы думаете, это все отразится на том, как США относятся к режиму Башара Асада в Сирии и к поведению России в Украине?
М.Г.: Абсолютно нет в отношении Украины и санкций. Однако, я думаю, это соглашение слегка модифицирует операции США в Сирии – США там практически ведут политику на двух фронтах – против «Исламского государства» и против режима Асада. Россия пытается убедить США оставить Асада в покое ради борьбы с «ИГ». И нужно признать, голос России зазвучит намного громче в американских ушах, если США начнут пользоваться растущим объемом российских разведданых, а тем более – зависеть от этой информации.
