МОСКВА —
МОСКВА – Ухудшение положения в России в области прав человека за истекший год отметила американская правозащитная организация Freedom House, которая опубликовала свой ежегодный доклад Freedom in the World 2013. На взгляд авторов исследования, Российская Федерации встала сегодня в один ряд с такими странами, как Казахстан, Украина и Таджикистан.
В докладе подчеркнуто, что ситуация в России явно ухудшилась после того как президентом вновь стал Владимир Путин, практически нейтрализовавший официальную политическую оппозицию и инициировавший целый ряд законов, направленных на подавление становящейся все более активной общественной оппозиции.
Стало хуже, но будет лучше?
Оценивая касающиеся России выводы специалистов Freedom House, российские правозащитники, которых опросила Русская служба «Голоса Америки», разошлись в нюансах, равно как и во мнении относительно перспектив страны вновь встать на демократические рельсы.
Так, председатель Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Михаил Федотов согласен с тем, что изменения, произошедшие в российском законодательстве, ухудшили обстановку в сфере обеспечения прав человека.
«Это абсолютно точно, и в данном случае я выражаю не свою позицию, а позицию совета, который по поводу целого ряда законов выступал критически. Радует, что некоторые из наших предложений были учтены законодателями», – добавил он.
Последнее внушает ему определенный оптимизм: «Есть надежда, что эти законы нам еще все-таки удастся привести в божеский вид. И если сейчас мы говорим об ухудшении ситуации, то, думаю, в самом ближайшем времени сможем говорить о ее улучшении», – предположил Федотов.
Об оптимизме и идеализме
Его оптимизм не вполне разделяет директор Института прав человека, член экспертного совета при Уполномоченном по правам человека Валентин Гефтер. Он думает, что в ближайшее время трудно ожидать перемен к лучшему.
«Не надо быть таким бездумным идеалистом. Но на более длинную дистанцию, полагаю, перспективы все-таки есть. Поезд не ушел. Есть гражданское общество, есть, верю, даже часть бюрократии, которая понимает тупиковость и вред от ряда принятых за последние года решений и разного рода мер», – констатировал Гефтер.
Как ему кажется, перспективы здесь во многом зависят от того, «насколько далеко может зайти власть в своем злоупотреблении правом, в ущемлении существующих политических и гражданских свобод».
По его словам, еще есть надежда, что удастся противостоять, а может быть, и переломить эту тенденцию.
«Если давление (властей) будет нарастать, так сказать, крещендо, то, боюсь, дело кончится если и не социальным взрывом, то какими-то громкими политическими неурядицами», – резюмировал он.
В то же время, рассуждая о правоприменительной российской практике, Михаил Федотов сказал, что она не ухудшилась.
«Она осталась такой же, как и была, – уточнил он. – Другое дело, что она нас далеко не удовлетворяет. Однако здесь никакого серьезного ужесточения я не наблюдаю. Есть отдельные факты, но они, к сожалению, есть всегда. В целом, конечно, правоприменительная практика нас тоже не устраивает. Но сказать, что она стала хуже, я не могу».
Злоупотребление правом
В свою очередь, Валентин Гефтер посетовал на недостаточную дифференцированность подхода в докладе Freedom House.
«Потому что есть какие-то вещи, в которых незаметно серьезных ухудшений. А есть и ощутимое ущемление прав отдельных категорий граждан, некоммерческих организаций и участников публичных акций. Их положение заметно ухудшилось потому, что были приняты те или иные нормативные акты и осуществлены конкретные действия (против них)», – заключил он.
Директор Института прав человека заявил, что в целом, он, безусловно, согласен с выводами Freedom House.
«Но просто хотелось бы большей конкретики и дифференцированности», – пояснил он.
Гефтер считает, что для современной России характерно «злоупотребление правом».
«Это очень часто воспринимается буквально, например, что чересчур часто используются правовые механизмы, – продолжил он. – Нет, имеется ввиду совсем другое, с моей точки зрения. Злоупотребляют писанными законами, какими-то нормами, какими-то полулегитимным, скажем так, с точки зрения общественного мнения, практиками. И делается это вовсе не для того чтобы восторжествовало верховенство права», – подытожил он.
В докладе подчеркнуто, что ситуация в России явно ухудшилась после того как президентом вновь стал Владимир Путин, практически нейтрализовавший официальную политическую оппозицию и инициировавший целый ряд законов, направленных на подавление становящейся все более активной общественной оппозиции.
Стало хуже, но будет лучше?
Оценивая касающиеся России выводы специалистов Freedom House, российские правозащитники, которых опросила Русская служба «Голоса Америки», разошлись в нюансах, равно как и во мнении относительно перспектив страны вновь встать на демократические рельсы.
«Если давление (властей) будет нарастать, так сказать, крещендо, то, боюсь, дело кончится если и не социальным взрывом, то какими-то громкими политическими неурядицами»Валентин Гефтер, директор Института прав человека.
Так, председатель Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Михаил Федотов согласен с тем, что изменения, произошедшие в российском законодательстве, ухудшили обстановку в сфере обеспечения прав человека.
«Это абсолютно точно, и в данном случае я выражаю не свою позицию, а позицию совета, который по поводу целого ряда законов выступал критически. Радует, что некоторые из наших предложений были учтены законодателями», – добавил он.
Последнее внушает ему определенный оптимизм: «Есть надежда, что эти законы нам еще все-таки удастся привести в божеский вид. И если сейчас мы говорим об ухудшении ситуации, то, думаю, в самом ближайшем времени сможем говорить о ее улучшении», – предположил Федотов.
Об оптимизме и идеализме
Его оптимизм не вполне разделяет директор Института прав человека, член экспертного совета при Уполномоченном по правам человека Валентин Гефтер. Он думает, что в ближайшее время трудно ожидать перемен к лучшему.
«Не надо быть таким бездумным идеалистом. Но на более длинную дистанцию, полагаю, перспективы все-таки есть. Поезд не ушел. Есть гражданское общество, есть, верю, даже часть бюрократии, которая понимает тупиковость и вред от ряда принятых за последние года решений и разного рода мер», – констатировал Гефтер.
Как ему кажется, перспективы здесь во многом зависят от того, «насколько далеко может зайти власть в своем злоупотреблении правом, в ущемлении существующих политических и гражданских свобод».
По его словам, еще есть надежда, что удастся противостоять, а может быть, и переломить эту тенденцию.
«Если давление (властей) будет нарастать, так сказать, крещендо, то, боюсь, дело кончится если и не социальным взрывом, то какими-то громкими политическими неурядицами», – резюмировал он.
В то же время, рассуждая о правоприменительной российской практике, Михаил Федотов сказал, что она не ухудшилась.
«Она осталась такой же, как и была, – уточнил он. – Другое дело, что она нас далеко не удовлетворяет. Однако здесь никакого серьезного ужесточения я не наблюдаю. Есть отдельные факты, но они, к сожалению, есть всегда. В целом, конечно, правоприменительная практика нас тоже не устраивает. Но сказать, что она стала хуже, я не могу».
Злоупотребление правом
В свою очередь, Валентин Гефтер посетовал на недостаточную дифференцированность подхода в докладе Freedom House.
«Потому что есть какие-то вещи, в которых незаметно серьезных ухудшений. А есть и ощутимое ущемление прав отдельных категорий граждан, некоммерческих организаций и участников публичных акций. Их положение заметно ухудшилось потому, что были приняты те или иные нормативные акты и осуществлены конкретные действия (против них)», – заключил он.
Директор Института прав человека заявил, что в целом, он, безусловно, согласен с выводами Freedom House.
«Но просто хотелось бы большей конкретики и дифференцированности», – пояснил он.
Гефтер считает, что для современной России характерно «злоупотребление правом».
«Это очень часто воспринимается буквально, например, что чересчур часто используются правовые механизмы, – продолжил он. – Нет, имеется ввиду совсем другое, с моей точки зрения. Злоупотребляют писанными законами, какими-то нормами, какими-то полулегитимным, скажем так, с точки зрения общественного мнения, практиками. И делается это вовсе не для того чтобы восторжествовало верховенство права», – подытожил он.
