В Музее движущихся образов (MoMI) в Астории, одном из районов Квинса, 15 марта открывается 12-й ежегодный кинофестиваль «Первый взгляд 2023» (First Look 2023). На нем демонстрируются новаторские и дебютные фильмы молодых режиссеров из разных стран. В программе также встречи с авторами фильмов, мастер-классы, панельные дискуссии, презентации текущих проектов.
В фестивальной программе первого дня – короткометражный фильм «Вдали» (Away) производства Венгрии, Португалии и Бельгии. Режиссер фильма Руслан Федотов (Ruslan Fedotov) познакомился в Будапеште с двумя подростками беженцами из Украины, которые своими рисунками на асфальте в городском парке вызвали шумную дискуссию.
Руслан Федотов примет участие в нью-йоркской премьере этой картины.
В день закрытия фестиваля 19 марта будет показан документальный фильм «Три женщины» (Three Women) украинского режиссера Максима Мельника (Maksym Melnyk) о жизни в далеком карпатском селе.
Руслан Федотов родился в Могилеве (Беларусь) в 1988 году. Начал свою карьеру как оператор. Окончил Академию искусств в Минске. Переехал в Москву, где окончил Московскую школу нового кино (МШНК) в 2015 году. Снятые им среднеметражные документальные фильмы получили премьеру на фестивале IDFA в Амстердаме. Его первый полнометражный документальный фильм «Куда мы едем?» (Where Are we Headed?) был впервые показан в 2021 году на IDFA и получил две награды, после чего демонстрировался на многих международных кинофестивалях. В качестве оператора участвовал в съемках многих документальных фильмов других режиссеров.
Режиссер Руслан Федотов по сервису Zoom ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Руслан, вы учились в Москве, в Школе нового кино. Интересная была учеба?
Руслан Федотов: Да, я учился там на оператора, но слушал лекции и на режиссерском отделении. Там преподавали действующие режиссеры – Дмитрий Мамулия, Бакур Бакурадзе и другие. Но когда я начал сам снимать документальное кино, то понял, что мне близка Школа Марины Разбежкиной. В МШНК я получал знания по части киноязыка, а в Школу Марины Разбежкиной ходил в гости. Мы очень дружили. Брал у нее задания и занимался ими параллельно. Мы до сих пор дружим.
О.С.: Где вы сейчас живете?
Р.Ф.: Сложно сказать. После Москвы я улетел учиться в Европу. Это такая необычная учебная программа, разбросанная по трем странам – Венгрии, Португалии и Бельгии. Первый семестр отучился в Португалии, я там снял студенческий фильм. Скоро будет его премьера. Переехал в Венгрию, и тут началась война. В нормальное время мне нужно было бы снять за семестр один документальный фильм, но ситуация резко изменилась. Я стал думать, что мне делать. Сложно объяснить. В Венгрию с начала войны хлынуло до миллиона украинских беженцев. Страна стала огромным перевалочным узлом. У меня много друзей-украинцев. Беларусь ведь тоже часть этой ужасной войны. Нельзя было просто сидеть и молчать. Вместе со своим другом мы возили для беженцев продукты, ездили на вокзал, помогали беженцам, - а это почти одни женщины с детьми, - перетаскивать их скарб, чемоданы и сумки.
О.С.: Как вы познакомились со своими героями?
Р.Ф.: Однажды я увидел молодую пару. Оказалось, брат и сестра. Они стояли, обнявшись. Я подошел, спросил, куда они едут. Выяснилось, что в Австрию, к родственникам, которых почти не знают. И в тот момент я осознал, что должен непременно снять фильм о примерно такой молодой паре. Так я нашел Алису и Андрея , и снял свой очередной семестровый фильм. А потом закинул его на фестиваль IDFA, где меня знают и где показывали мои предыдущие фильмы.
О.С.: Ваши герои рисуют на асфальте карту Украины и высыпают на нее ползущих заводных солдатиков. Прохожие останавливаются, завязывается острая дискуссия. Откуда возник этот визуальный образ войны?
Р.Ф.: Это придумали Алиса и Андрей. Они художники, приехали в Будапешт из Харькова. Им надо было записать минутное видео на какой-то конкурс. Вначале они хотели записать видео где-нибудь в студии, не на улице. Я же им предложил сделать стрит-арт и помог им в этом. И то, что они преподают в венгерской школе детям рисование, меня тоже заинтересовало. Вот эти два компонента – стрит-арт и дети рисуют в школе – стали основой для фильма.
О.С.: Вы показываете, как прохожие реагируют на ползущих солдатиков. Один венгр явно недоволен, он не скрывает своего негативного отношения к тому, что его страна помогает Украине. И он требует смыть карту Украины с асфальта. Другой прохожий начинает с ним спорить. Острая полемика разгорается на глазах у всех. Как вы все это снимали?
Это все реальная, жизненная ситуация. Когда я показывал фильм своим венгерским педагогам по учебной программе, они усмехались, поскольку хорошо знают этот человеческий тип пророссийских орбановских «ватников». В то же время было очевидно, что им стыдно за этого человека.
О.С.: В Венгрии показывали фильм? Если да, то как реагировала публика?
Р.Ф.: Да, показывали на фестивале Верзио. Один зритель спросил, имея в виду недовольного рисунком на асфальте прохожего, - где я нашел такого актера. Я был ошеломлен. Некоторые люди смотрят документальное кино и думают, что все придумано и спровоцировано авторами. Кстати сказать, этот недовольный прохожий вызвал полицию, и ребята полночи смывали рисунок карты с мостовой.
О.С.: Но вы это уже не включили в фильм. Почему?
Р.Ф.: Да, я посчитал, что для истории ребят это не было столь важно. В принципе я не хотел расширять политический контекст, хотя визуальный материал у меня собран. Я снимал толпы людей в День победы в центре Будапешта у памятника советским воинам-освободителям, снимал горячие споры людей с разными взглядами там, у памятника, и возле американского посольства. То, что я сделал простую, скромную, наивную историю о ребятах, это и есть моя рефлексия на происходящее.
О.С.: Все беженцы в фильме с телефонами, все на связи со своими родственниками и друзьями в Украине, смотрят новости, и вы видим их реакцию на репортажи из Харькова и других разрушенных украинских городов. Видим их лица, слышим их плач. Это очень интимные моменты. Вам пришлось уговаривать людей, чтобы они разрешили их снимать?
Р.Ф.: Я всегда спрашиваю разрешения. Не было ни одного момента, когда я что-либо спровоцировал. Андрей разрешил мне снимать его разговор с матерью. Когда фильм был готов, мы ей послали ссылку. Ей картина понравилась. Я сознательно отказался «жестить», рассказывать об ужасах войны. Это было бы совсем другое кино.
О.С.: Сколько у вас ушло времени на съемку?
Р.Ф.: На все про все два месяца. Около месяца на съемку и еще месяц на монтаж.
О.С.: Вы довольны результатом?
Р.Ф.: Я никогда не доволен результатом, если честно.
О.С.: В Америке вы не в первый раз?
Р.Ф.: Я прожил в Нью-Йорке примерно полгода, осматривался, учил язык. Проехал на велосипеде из Нью-Йорка в Детройт. А потом, также на велосипеде, проехал из Нового Орлеана в Лос-Анджелес, что заняло два месяца. В этот свой приезд я побывал в Остине, на фестивале South by Southwest (SXSW), в программу которого был включен документальный фильм Queendom о жизни представителя российского сообщества ЛГБТQ+, который снимал как оператор. До Нью-Йорка я участвовал в презентации фильма «Вдали» на кинофестивале True/False в городе Коламбия, штат Миссури.
Форум