Оборонительные стратегии США обычно не выделяли регион Чёрного моря в отдельную сферу безопасности – так с сожалением об упущенном времени говорит группа экспертов, собравшаяся на площадке вашингтонского Центра анализа европейской политики (CEPA).
Черноморский регион гораздо чаще оставался в тени ближневосточных горячих точек, теряясь среди проблем и конфликтов на Балканах и в центральной Азии.
Причина сегодняшнего пристального внимания к будущему Чёрного моря прямо указана в названии «круглого стола» экспертов: «Милитаризация Россией Черноморского региона. Последствия для США и НАТО».
«Экзистенциальное» море России
Ситуация в черноморье изменилась не за один день. «В течение многих лет стратегическое мировоззрение России придавало большое значение милитаризации черноморского региона. Российская оккупация Крыма и полномасштабное вторжение в Украину лишь усугубили эту угрозу. Продолжающаяся деятельность России в регионе имеет серьезные последствия для Соединенных Штатов, НАТО и европейской безопасности. В ответ Запад должен разработать всеобъемлющую стратегию обеспечения долгосрочного будущего черноморского бассейна», – считают эксперты CEPA.
Стивен Хоррелл (Steven Horrell), старший научный сотрудник программы трансатлантической обороны и безопасности CEPA, бывший офицер военно-морской разведки США и сотрудник аппарата военно-морских операций по информационной войне (Chief of Naval Operations for Information Warfare) прослеживает историю российской милитаризации Чёрного моря в исторической перспективе: Россия традиционно имела беспроблемный выход в мировой океан через свой порт Архангельск на Белом море. Несмотря на то, что северный выход был усилен в советские годы военно-морскими базами в Северодвинске и вблизи Мурманска, Россия не считала этот коридор слишком удобным для реализации своих геополитических амбиций. Поэтому со средних веков она начала вести вооруженную борьбу за контроль над Балтийским и Чёрным морями. Сравнивая эти театры, Стивен Хоррелл приходит к выводу: несмотря на то, что Чёрное море является гораздо более «внутренним» (выход из него возможен лишь через хорошо контролируемые проливы Босфор и далее – Гибралтар) – оно почему–то интересовало Россию гораздо больше, чем Балтика. Контроль над Чёрным морем Россия считала для себя чем-то идеологически и сакрально важным еще в царские времена, полагает Хоррелл, поэтому она вела здесь постоянные воины, хотя и с переменным успехом.
«Черноморский регион всегда имел огромное значение для стратегического мировоззрения России, – утверждает Хоррелл. – Россия вела речь не только о «русских землях», но и о «русских людях», «носителях русского языка» – даже если они говорили по-русски из-за насильственной русификации советских времен. Она даже вела речь о традиционных территориях православной церкви, где она контролировала большинство». Эксперт подчеркивает, что всё это проявилось задолго до печально известной антиукраинской псевдоисторической статьи Путина, опубликованной в июле 2021 года, в которой он отказывал народу Украине в национальной идентификации.
Современная концепция «русского мира», в которую вылились давние умозаключения о «Москве как Третьем Риме» и другие фантасмагории на тему национальной и/или религиозной исключительности «народа-богоносца» – «тесно связана с черноморским регионом», заключает эксперт. «Чёрное море стало сценой для глобальной конкуренции России с Западом, для демонстрации стремления вернуть себе статус великой державы и устроить «многополярный мир», чтобы делить его наравне с США – на Западе и с Китаем – на Востоке».
Десант, которого не было
Как бывший сотрудник военно-морской разведки США, Стивен Хоррелл считает, что особенно активно милитаризация Чёрного моря началась с 2011 года, когда Россия приняла госпрограмму модернизации вооружений. Легкие и короткие нефтяные деньги позволили уделить основное внимание платформам ВМФ, средствам ПВО, а также корабельным ракетам. Черноморский флот получил дизельные подводные лодки, модернизированные современными системами управления огнем и ракетами большой дальности, которые были многократно применены против Украины. «Аннексировав Крым, Россия стала окончательно превращать Черное море в русское озеро», – завершает Хоррелл свой исторический экскурс. Интересно, что в этом Россия не сталкивалась с сопротивлением члена НАТО Турции, которая в военно-морском отношении почти полностью сосредоточена на Эгейском, а не черноморском побережье.
Однако при ближайшем рассмотрении военные приготовления России оказались больше декоративными, считает генерал-лейтенант в отставке Бен Ходжес (Ben Hodges), ведущий военный эксперт CEPA и командующий вооруженными силами США в Европе в 2014–2017 годах. «Реальные боевые действия выявили всю глубину коррупции внутри министерства обороны России. Ложные отчеты и дутые цифры, плохой контроль качества при разработке систем вооружений, боевое развертывание солдат с просроченными сухпайками и другие крупные и мелкие проявления коррупции, мы видим прямо на поле боя, – говорит Бен Ходжес. – Российские вооруженные силы совсем не впечатлили, но еще хуже показал себя черноморский флот России. Сегодня он прячется за Крымом, боясь даже подходить к украинскому побережью. А ведь у Украины практически нет ВМФ! Это оказывает большое влияние на сухопутные возможности России и её противовоздушную оборону».
«Но больше меня поразило, – продолжает генерал Ходжес, – что русские не провели ни одной (!) морской десантной операции, хотя в составе ВМФ у них служат тысячи морских пехотинцев. У них много десантных кораблей, но они не применили по назначению ни одного мз них. Какое упущение собственных возможностей! Я ожидал увидеть их десантные операции по всему украинскому побережью Черного моря, где они могли бы обойти украинцев и представляли бы огромную угрозу для Одессы, но они не стали даже пытаться, потому что не были достаточно обучены, оказались не готовы использовать собственные же технические возможности. В Бухаресте на встрече с румынским генеральным штабом мы обсуждали этот факт, и один из офицеров румынской разведки пошутил, что доктрина российской морской пехоты сегодня такова, что она должна использоваться только на суше».
«Конечно, это является полной противоположностью нашего концепции Корпуса морской пехоты, – резюмирует американский генерал. – Мы все время практикуем и тренируем форсированные десантные операции, где нам приходится буквально пробиваться к берегу. Мы потратили много времени на то, чтобы понять, как сражаются русские. И я не сомневаюсь, что Украина выиграет эту войну. Я всегда был уверен, что в Украине все будет хорошо, я знал, что их военные справятся».
Рассуждая о причинах военно-морского фиаско России на Чёрном море, генерал Ходжес говорит: «В российском флоте нет той многолетней дисциплинарной культуры, которая есть в ВМС США или Королевском флоте Великобритании». Генерал приводит азбуку борьбы моряка за живучесть: «ты спасаешь корабль, потом спасаешь своего товарища по кораблю, а себя ставишь на последнее место». По его мнению, «есть доказательства недисциплинированности» при реализации мер безопасности и боевых процедур на кораблях ВМФ России. «Дело не только в технической модернизации, а в культуре боеготовности и чёткости эксплуатации, – уточняет Ходжес. – И то же самое мы наблюдаем в сухопутных и военно-воздушных силах России. Это одна из причин того, что Украина добилась успеха на шестимесячной отметке».
Как сдержать Россию?
«Мы ничего не сделали после того, как русские взяли Грузию, Сирию, мы ничего не сделали после того, как они взяли Крым... Правительство должно разработать комплексную стратегию для региона Черного моря, которая сможет восстановить свободу судоходства и положит конец давлению русских на этот регион», – считает генерал Бен Ходжес.
С этим согласны многие американские законодатели. 12 июля сенатор-демократ от штата Нью-Гэмпшир Джин Шахин (Jeanne Shaheen) и сенатор-республиканец от штата Юта Митт Ромни (Mitt Romney) выступили с двухпартийной законодательной инициативой, получившей название: «Акт о безопасности Чёрного моря» (Black Sea Security Act of 2022).
Законопроект призван укрепить интеграцию между США и Черноморским регионом: в течение года после принятия закона должна быть принята комплексная стратегия по увеличению военной помощи и усилению координации с НАТО и ЕС, направленных на углубление экономических связей, укрепление демократии и экономической безопасности стран черноморского бассейна, к которым документ относит Украину, Грузию, Молдову, Румынию, Болгарию и Турцию (три последних являются членами НАТО).
Как бывший командующий вооруженными силами США в Европе генерал Ходжес считает: «Сегодня мы вместе с Королевским флотом Великобритании не используем наш военно-морской потенциал в Чёрном море даже на 50%. В оправдание часто приводят Монреальскую конвенцию, ограничивающее военное судоходство через Босфор. Но это не справедливо. Конвенция позволяет проводить военные корабли до определенного размера на срок до двадцати одного дня с разрешения Турции, которая обладает суверенитетом над проливами в соответствии с Монреальскими договоренностями. Второй приоритет – организация эффективной противовоздушной и противоракетной обороны в черноморском бассейне». В этой связи эксперты предлагают дальнейшее укрепление военных возможностей Румынии, «усиление её военного потенциала, даже за рамками альянса НАТО».
С этим соглашается Натия Сескурия (Natia Seskuria), научный сотрудник британского Королевского института объединенных служб (Royal United Services Institute, RUSI): «Международное участие в регионе Черного моря является ключевым и, вероятно, единственным способом, с помощью которого регион может снова стать стабильным. Акцент НАТО на Черном море весьма запоздал, регион уже стал театром военных столкновений и почти превратился в полигон для России – для её испытаний гибридных инструментов ведения войны. Отсутствие акцента на Черном море со стороны США и НАТО еще больше подтолкнуло Россию к преследованию всё более агрессивных целей, и тем не менее НАТО до сих пор не имеет последовательной стратегии для региона».
Натия Сескурия считает, что угрозу несёт не только война России против Украины, но и «присутствие российских войск в зонах замороженных конфликтов в черноморском регионе: в Грузии и Молдове. Не стоит забывать, что Россия давно оккупирует 20% территории Грузии».
Британский эксперт подчеркивает: «Я всегда относилась пессимистично к перспективам дипломатического решения этих вопросов просто потому, что, несмотря на все наши усилия Путин ясно дал понять, что дипломатический путь его не интересует, когда речь идет о возможном господстве в черноморском регионе. С точки зрения амбиций и целей России в отношении Черного моря, следует полагать, что это только начало: независимо от того, преуспеет ли Россия в Украине или потерпит поражение, её стратегические цели на Черном море не изменятся. Но исход этой войны безусловно предопределит, сможет ли Россия достичь этих целей».
Оглядываясь на исторический экскурс Стивена Хоррелла, Натия Сескурия говорит: «Кремль рассматривает черноморский регион как зону экзистенциальной конфронтации с Западом, и так оно и есть. Такие страны, как Грузию и Украину, другие прибрежные государства Черного моря (Болгарию) Россия относила к своей так называемой «сфере влияния», и мы видим, что эта стратегия имеет долгосрочные цели».
Для противостояния такой реваншистской политике особенно важны, по мнению экспертов, согласованные действия Турции, Румынии и Болгарии, что фактически облегчило бы НАТО успешную реализацию черноморской стратегии. Критически важно также устранение разногласий между США и Турцией. «Сильным ответом будет построение прочных двусторонних отношений Турции с Румынией и Болгарией, что будет очень важным не только в контексте НАТО, – говорит Натия Сескурия. – Я также уверена, что США должны возглавить формирование этой стратегии в рамках НАТО».
