Ксения Туркова: Уже появился анекдот: судя по частоте обновлений, коронавирус действительно придумал Билл Гейтс. Чего нам ждать от “Омикрона”?
Константин Северинов: Этот новый вариант вируса содержит большое количество мутаций, изменений, которые отличают его от исходного варианта. Начиная с середины этого года доминирующим вариантом вируса на всей планете стал вариант “Дельта”. Он характеризуется определенным набором мутаций. Можно, если хотите, сравнить это с текстом, с книжкой, в которой есть какие-то опечатки. Так вот, “Дельта” содержит некоторое количество изменений-опечаток относительно исходного варианта. И можно предположить, что следующий вариант мог бы быть некоей надстройкой: то есть сохранить все те изменения, которые были у “Дельты” и приобрести дополнительные. Это один сценарий. Но есть и другой — и, по всей видимости, именно он и реализуется. Новый вариант содержит определенное количество изменений относительно исходного вируса, но эти изменения не являются суммой того, что есть у “Дельты” и чего-то своего. То есть этот новый набор мутаций произошел как бы из ниоткуда. И тот факт, что этот вирус, судя по ограниченным биологическим данным, которые есть в ЮАР, способен вытеснять “Дельту”, заставляет нас задуматься о том, что, может быть, он более приспособленный, более эффективный, чем “Дельта”. И так же, как “Дельта” вытеснила все предыдущие варианты, может, и он вытеснит “Дельту”? При этом никаких оснований считать, что он будет вызывать более тяжелое течение болезни, пока нет.
К.Т. Что вы имеете в виду, когда говорите, что вирус “возник из ниоткуда”?
К.С. Это означает, что он не возник на основе тех вирусов, которые циркулируют сейчас по планете. Чтобы прийти из пункта А (пункта) исходного уханьского вируса в пункт Б (теперешний новый вариант) и набрать пятьдесят каких-то конкретных изменений, это должен быть последовательный процесс. Вы сначала приобретаете первую мутацию, потом вторую, третью, четвертую, сорок девятую — и в конечном счете вы становитесь вот таким прекрасным новым вариантом. И если бы такой последовательный процесс растягивался во времени и был связан с изменением циркулирующих вирусов, то эпидемиологии обнаружили бы промежуточные стадии, но таких промежуточных стадий никто не видел. Новый вариант просто вдруг возник уже “готовый”, со всеми своими многочисленными мутациями. И самый разумный способ объяснить это — предположить, что он возник в результате эволюции в одном человеке, который долгое время был инфицирован, то есть в случае так называемого долгого ковида.
Как правило, такая ситуация встречается у людей с супрессированной иммунной системой, то есть у которых иммунная система не настолько эффективна, чтобы полностью избавиться от вируса, но не настолько НЕ эффективна, чтобы человек просто умер.
То есть это такой промежуточный вариант, когда иммунная система чуть-чуть работает, но не настолько, чтобы человек выздоровел, а вирус при этом работает достаточно эффективно, чтобы человека заражать, и тянется это все довольно долго. И вирус в условиях долговременного противодействия иммунной системы начинает потихонечку набирать мутации. А потом вдруг конечный вариант выходит наружу и заражает других людей, и начинается какой-то процесс.
К.Т. Означает ли это, что люди с подобной иммунной системой могут стать источниками новых вирусов?
К.С. Да, безусловно, означает, но на самом деле любой зараженный человек может стать источником новых вирусов. Если вы представите себе процесс инфекции как попадания в вас капельки слюны или чего угодно от зараженного человека, вы получаете в свою систему небольшое количество вирусов, которые начинают заражать ваши клетки, и каждая зараженная клетка производит новые вирусные частицы — сотни тысяч вирусных частиц, — которые заражают ваши же собственные клетки. Мы все, если мы заражены, можем быть источником новых вариантов. Но люди с частично супрессированной иммунной системой за счет долгой инфекции могут более эффективно производить множественные мутации. По всей видимости, это и произошло.
К.Т. Можно ли уже существующие вакцины как-то доработать, адаптировать под новый вирус, если потребуется?
К.С. Могу сказать как профессиональный молекулярный биолог: можно на раз-два-три чисто технически. Другой вопрос — полученный продукт с точки зрения любого регулятора в США будет считаться отличным от исходной вакцины и потребует клинических испытаний, сбора доказательной базы, чтобы показать, что он безопасен. Но пока необходимости в этом нет, я не думаю, что есть основания считать, что будет существенное понижение действенности существующих вакцин. Мы узнаем ответ на этот вопрос в ближайшие две недели, это очень просто определить.
К.Т. Сейчас удачный момент для ревакцинации?
К.С. У жителей стран, которые удалены от ЮАР, сейчас есть фора, потому что, если вы ревакцинируетесь, эффект ревакцинации будет заметен лишь через две недели после того, как вам сделают укол. Помните, как мэр Нью-Йорка Билл де Блазио говорил, что нужно верить в лучшее, а готовиться к худшему? Так вот, если мы будем готовиться к худшему и считать, что все эти кошмарные прогнозы верны, то лучшее, что мы можем сделать для себя и своих близких, это ревакцинироваться и сделать это заранее, чтобы наш иммунитет успел повысить свою активность в отношении этого вируса.
К.Т. Всех, конечно, волнует, а не увидим ли мы сейчас День сурка? Стоит ли ждать новых локдаунов и всех остальных атрибутов пандемии?
К.С. День сурка ведь в феврале? Вот давайте доживем до этого. Конечно, может быть все что угодно. Сейчас, конечно, ужас, но не тройной, не ужас-ужас-ужас. Сейчас просто есть данные о том, что возник некий новый вариант вируса. Это само по себе не удивительно. Есть данные, что в каком-то ограниченном пространстве вокруг Йоханнесбурга он, возможно (но это неточно), смог вытеснить “Дельту”. Есть данные, что носители этого вируса, путешественники из ЮАР, привезли с собой этот вирус в целый ряд стран. Сможет ли этот вирус вытеснить “Дельту”, скажем так, на новых “рынках”? Вызывает ли он более тяжелое заболевание? Способен ли он уходить из-под действия существующих вакцин? На эти вопросы пока ответов нет.
Пока есть только “повод для беспокойства”, как заявили в ВОЗ. Помните, в июне появился вариант “Лямбда”? По поводу него тоже было много шума в СМИ, но сейчас про него никто больше не вспоминает.
К.Т. Тем не менее на фоне происходящего многие страны уже принимают такие меры, как запрет на въезд, вводят маски и так далее. Это все оправдано?
К.С. Да, конечно. Если вы поставите себя на место чиновника из сферы здравоохранения, то вы поймете, что цена ошибки здесь очень велика. В русском языке есть поговорка: лучше перебдеть, чем недобдеть. Мне кажется, что здесь лучше перебдеть, и случай “Дельты” доказывает, что это так. Так что относиться к этому надо серьезно.
