В ходе визита в Стокгольм на прошлой неделе премьер-министр РФ Владимир Путин заявил, что его беспокоит расширение НАТО на Восток. По словам Путина, «приближение альянса к границам РФ вызывает озабоченность». «Это не просто политический блок, а военно-политический блок», – подчеркнул он, поэтому «любая страна должна соответствующе на это реагировать».
Это не первое подобное заявление главы правительства в адрес Североатлантического альянса. Противостояние дальнейшему расширению НАТО на Восток стало одной из главных задач военной реформы в России, считают западные военные обозреватели.
В частности, профессор Университета Кент в Шотландии Роджер Макдермотт отмечает, что во время своего второго президентского срока Путин поставил задачу провести системную военную реформу. После войны с Грузией в августе 2008 года желание российских властей модернизировать военные силы приобрело новую силу, указал эксперт в ходе дискуссии в фонде «Джеймстаун».
«Назначение Анатолия Сердюкова во главе Министерства обороны РФ в феврале 2007 года стало началом реформы», – считает Макдермотт. Поэтому, продолжает он, часто военную реформу в России ассоциируют именно с Сердюковым. Однако, по словам эксперта, президент Дмитрий Медведев и Путин рассматривают ее как продукт собственной политики.
Результаты военного реформирования в России налицо, считает директор фонда «Джеймстаун» Глен Ховард. По его словам, грузино-российская война продемонстрировала мощь России как регионального игрока, особенно по сравнению с войнами в Чечне в 1990-х годах. «Было ясно, что это уже не Россия начала 1990-х», – сказал Ховард.
С таким мнением не согласен Джейкоб Кипп, профессор истории Канзасского университета и специалист по безопасности в Евразии. По его словам, в начале 2000-х годов было ясно, что девяностые были разрушительными годами для российской армии, и необходимо было провести тотальную военную реформу – еще более крупномасштабную, чем та, которую начал Путин. «Однако сегодня встал вопрос – сумели ли эти десять лет наверстать упущенное?» – задается вопросом Кипп.
Успех российской армии в августе 2008 года был «успехом военных действий массово-индустриальной армии», но никак не современных военных сил быстрого реагирования, считает Джейкоб Кипп. Он напомнил, что в ходе военных операций были совершены ошибки, непозволительные современным армиям. Например, было сбито больше российских самолетов в результате дружественного огня, а не противостояния грузинских военных.
Эксперты сходятся во мнении, что заявление о крупной военной реформе не случайно прозвучало спустя два месяца после столкновений с Грузией – в октябре 2008 года. Совместно с генералом армии Николаем Макаровым, который в июне 2008 года был назначен на пост главы Генерального штаба Военных сил РФ, Сердюков приступил к еще более масштабной реформе.
«Война указала на отдельные аспекты, которые нуждались в реформировании», – комментирует Макдермотт. Российское руководство четко поняло, что армия страны не способна адекватно реагировать на новые вызовы и исполнять несколько миссий одновременно. В частности, на пресс-конференции в июне 2009 года Макаров обозначил следующие задачи.
Во-первых, России необходимо сократить число сухопутных войск при одновременном повышении роли военно-воздушных сил и военно-морского флота. Макаров признался, что в этом плане России значительно отстает от сил НАТО и Европы. «Что мы имеем на сегодняшний день? Мы имеем бумажную армию. У нас бумажные были тигры»», – сказал генерал армии журналистам.
Во-вторых, России необходимо избавиться от устаревшей техники и обеспечить военные подразделения современным оборудованием. «Процесс старения военной техники и выход ее из строя в разы превышал технику, поступающую с заводов промышленности и ремонтных предприятий и организаций», – отметил Макаров.
Далее Макаров также указал на проблему социального обеспечения военнослужащих. По его словам, «абсолютное равнодушие воинских коллективов явилось одним из основных источников массы увольнений молодых офицеров» из вооруженных сил.
«Новый облик» армии
В цели Кремля входила модернизация и подготовка военных сил к настоящим и будущим вызовам безопасности, отмечает Роджер Макдермотт. С одной стороны, реформируя военные силы, Москва пыталась стать глобальным игроком наравне с НАТО, с другой – продолжать играть ведущую роль в регионе.
Военный тандем Сердюков – Макаров нашел широкую поддержку тандема политического – президента Дмитрия Медведева и премьер-министра Владимира Путина. Однако поскольку термин «реформа» в России имеет несколько негативную коннотацию, указывает Макдермотт, Путин предпочел назвать планы реформирования военных сил «созданием нового облика».
По словам профессора Макдермотта, сегодня некоторые согласятся с тем, что заявленные в 2008 году реформы были по своей сути радикальными и могли стать «величайшей трансформацией военных сил со времен Великой Отечественной войны».
В ходе реформы были ликвидированы шесть региональных военных округов, созданных еще во времена Советского Союза. Вместо них территория России была разделена на четыре оперативно-стратегических командования (ОСК) – «Запад», «Восток», «Юг» и «Центр».
Однако спустя более двух лет мало что изменилось, считают эксперты: Анатолий Сердюков и политическое руководство вновь возвращаются к старым вопросам неэффективности армии. Сержантский и офицерский состав по-прежнему остается раздутым и малопрофессиональным; только небольшая часть воинских частей получила новую технику.
«Критики политики российского премьера вопрошали, не пластическая ли это операция», – говорит Роджер Макдермотт.
Почему военная реформа провалилась?
Несмотря на старания Сердюкова и Макарова, реформа во многом оказалась провальной, заявил Макдермотт. По его словам, многие из поставленных целей не были достигнуты: за три года лишь небольшой процент военных частей был модернизован, контрактная служба в армии по-прежнему непопулярна и плохо оснащена, тогда как коррупция и дедовщина продолжают оставаться главными характеристиками службы в армии.
Дело не в том, что у Сердюкова и политического руководства не хватило желания провести реформу, считает Макдермотт: даже некоторые военные обозреватели порой недоумевают, почему, несмотря на высокую мотивацию политических и военных лидеров, реформа буксует?
Основной проблемой провалившейся реформы, по мнению эксперта, было не слабое политическое лидерство, а отсутствие четкого представления о том, каким образом ее осуществить. Реформа была больше реакцией на внешние факторы безопасности, нежели ответом на хорошо изученные проблемы внутри страны, полагает профессор Макдермотт.
«Планы провести военную реформу не были подкреплены никакими научными исследованиями, они не основывались ни на каких статистических данных», – пояснил эксперт. По его мнению, в современной России сохранилась советская традиция использовать ученых для того, чтобы обосновывать достижения военной реформы, а не участвовать в определении ее приоритетов.
Россия стремится войти в пятерку стран с самыми мощными военными силами, сказал Макдермотт. «Скорее всего, так и произойдет, поскольку в самой России нет возможности сопоставить действительное состояние военных сил с состоянием ВС в других государствах», – комментирует эксперт. Пока не изменится этот подход к обозначению главных задач, реформа в России будет обречена на провал, добавил он.
Однако наиболее серьезной проблемой обороны России эксперты считают чрезмерную опору на ядерные силы страны. С одной стороны, только шесть из 47 моторизованных дивизий соответствуют современным стандартам, с другой, Россия – это страна, обладающая ядерным орудием, отмечает Джейкоб Кипп.
По мнению Киппа, Россия находится между двумя крайностями: Западу гораздо проще сотрудничать с Россией, обладающей современной армией, чем со слабой Россией, которая может воспользоваться ядерным орудием.
Реформа 2008 года отражает историю военных сил России со времен русско-японской войны 1904-05 гг., считает Кипп. «С тех пор много раз объявлялись реформы, однако ни одна из них не сумела изменить всю систему в корне», – заключает он.
Между молотом и наковальней: очередной провал военной реформы в России?
- Эрика Марат
Отсутствие ясного представления о состоянии военных сил страны стало одной из главных причин неудачи, считают эксперты
