Прошло четыре дня после запуска Россией с космодрома «Плесецк» ракеты A-235 «Нудоль», уничтожившей старый советский спутник «Космос-1408», построенный еще в советской Украине, в Днепропетровске и запущенный с того же космодрома в 1982 году. Аппарат принадлежал военным, и был частью советской разведывательной системы «Целина-Д», насчитывавшей 130 спутников, хотя и не работал более 30 лет.
Ракета «Нудоль», напротив, продукт уже путинской России. Её первый запуск состоялся вскоре после аннексии Крыма и начала вторжения в Украину: в августе 2014-го. Нынешний старт был девятым (считая и неудачные).
Россия не стала первой или даже второй в запуске ракеты наземного базирования, успешно сбившей орбитальный аппарат, а четвертой: 11 января 2007 года Китай уничтожил ракетой SC-19 сломавшийся метеорологический спутник FY-1C, запущенный восемью годами ранее. 21 февраля 2008 года военно-морской флот США сбил неисправный американский аппарат USA-193 с помощью ракеты RIM-161. (До этого, еще в 1985 году США успешно сбили свой спутник Solwind P78-1, существовавший на орбите c 1979 года, ракетой, запущенной с истребителя F-15.) 27 марта 2019 года Индия уничтожила специально запущенный спутник-мишень Microsat-R противоспутниковой ракетой Mission Shakti.
Причина, по которой о российском запуске говорят сегодня так много проста: ни один из предыдущих перехватов не приводил к эвакуации космонавтов, да еще и интернационального экипажа, в котором кроме американцев и немцев, были кстати и два россиянина. Переходные люки между отсеками МКС были задраены, а экипажи два часа просидели в прочных спускаемых аппаратах, готовых отстыковаться.
Представитель Госдепартамента Нед Прайс (Ned Price) заявил журналистам, что «опасное и безответственное поведение России ставит под угрозу стабильность космического пространство на долгое время и ясно демонстрирует, что [заявления] России о противодействии милитаризации космоса являются неискренними и лицемерными». По его словам, российский перехват произвел более 1500 единиц «отслеживаемого орбитального мусора».
«Эти осколки не остаются на одном месте. Возникнув в результате ударного воздействия на огромной скорости, они в условиях вакуума и невесомости меняют орбиту, разлетаясь выше и ниже на сотни километров и двигаются со скоростью 5 – 8 километров в секунду», – поясняет профессор физики и астрономии Университета Пердью, Иллинойс, Кэролин Фру (Carolin Frueh). – На высоте около 500 километров объекту может потребоваться до 25 лет, чтобы упасть на Землю. С расстояния 800 километров это может занять более ста лет. А с высоты 1200 километров падение с орбиты на землю может затянуться и на 2000 лет».
Орбита уничтоженного «Космос-1408» находилась на высоте не более 500 километров, то есть менее чем на 100 км выше орбиты МКС (400-420 км). Кроме того «Россия выбрала слишком массивный спутник. – объясняет Джонатан МакДауэл (Jonathan McDowell), специалист Центра астрофизики Гарварда и Смитсониан (Harvard–Smithsonian Center for Astrophysics). – Его вес 1750-2200 килограмм, что дает больше осколков. На самом деле нет причин, по которым они должны были использовать такую крупную цель, вполне можно было выбрать поменьше и сгенерировать меньше мусора. По моей оценке количество отслеживаемого мусора на низкой околоземной орбиты увеличилось за одну ночь примерно на 10% или даже больше».
С этим в сущности согласны и аналитики в России. Бывший начальник 4-го Центрального научно-исследовательского института (ЦНИИ) Минобороны России генерал-майор в отставке Владимир Дворкин заявил «Интерфаксу»: «Прямого нарушения никаких международных соглашений нет. И предупреждать мы никого не должны… Ничего в этом испытании особенного нет, кроме неосторожности. Не надо было устраивать такое облако обломков».
По мнению Кэролин Фру, существует опасность каскадного эффекта – каждое столкновение мусора с новым объектом на орбите приводит ко все большему числу обломков. И так в геометрической прогрессии. В 1978 году ученый НАСА Дональд Кесслер (Donald Kessler) предупреждал о сценарии конца света (так называемый «синдром Кесслера»), при котором каскад сталкивающихся обломков может сделать невозможными космические путешествия и использование спутников. Впрочем, Кэролин Фру пока не считает этот сценарий слишком вероятным.
«Проблема мусора особенно важна в эпоху бурной коммерциализации космоса, - продолжает мысль Джонатан МакДауэл. – Коммерческая эффективность запусков, осуществляемых частными компаниями, напрямую зависит от степени угрозы. Проблема в том, что вы не просто уничтожаете вражеские спутники. Вы в конечном итоге повреждаете и свои – тем самым орбитальным мусором, который создали». Так что, иронично замечает МакДауэл, акция военно-космических сил России «вряд ли приведет к росту продаж «Роскосмоса» на рынке коммерческих запусков».
Эксперты приводят сравнения. В отличие от «Космос-1408», уничтоженного своими хозяевами в непосредственной близи от МКС, американский разведывательный спутник USA-193, запущенный в декабре 2006 года и вышедший из строя через месяц, сбили в 2008 году потому, что было замечено, что он сходит с орбиты со скоростью 500 метров в день и представляет потенциальную угрозу, так как на нём оставалось 450 килограмм токсичного гидразинового топлива (кстати, этот яд – стандартное топливо для российской ракеты-носителя «Протон»). Таким образом цель его уничтожения над Тихим океаном была совершенно не праздной, да и орбита находилась ниже МКС: около 250 километров. В результате удара образовалось всего 174 обломка (то есть в 8 – 9 раз меньше, чем в случае с российским «Космос-1408»), достаточно больших по размеру для обнаружения. Все они были занесены в каталог военными США, и последний фрагмент упал на землю 28 октября 2009 года – спустя полтора года.
Цель ниже орбиты МКС была выбрана и индийской ракетой: 300 километров, а китайский комплекс выбрал цель выше, зато намного дальше МКС: 865 километров, да и спутник был в три раза меньше российского. Таким образом, российское противоспутниковое испытание можно считать наименее «экологичным».
Есть ли в истории с российским запуском что-то кроме темы космического мусора, представляет ли комплекс A-235 «Нудоль» реальную военную угрозу? Уничтожение спутников – очень дорогое удовольствие, отмечают эксперты. Эксперименты с различными технологиями проходят с конца 1950-х годов с переменным успехом и периодически затухают вовсе. Проблема в низкой эффективности. Сначала были трудности с точностью наведения. Так в 1959 году хорошим результатом считался пролет американской ракеты Bold Orion на расстоянии 6.4 км от спутника-цели Explorer-6. Но с этого расстояния космический объект можно уничтожить лишь с помощью ядерного взрыва со всеми его последствиями: обычный боеприпас бесполезен. Сегодня уже можно добиться прямого попадания ракеты в спутник, и не требуется вообще никакого заряда: хватает кинетической энергии удара. Но все равно ракетой (будь то наземного или авиационного базирования) можно уничтожить лишь низколетящий аппарат на высоте несколько сот километров.
При этом, например, спутники системы GPS находятся на орбитах высотой около 20 тыс. км, геостационарная орбита (где спутник оказывается как бы висящим над одной точкой земной поверхности из-за вращения Земли) находится на удалении 35.786 от поверхности Земли: там расположены многие военные и телекоммуникационные аппараты. Достать их с помощью небольшой и относительно простой твердотопливной ракеты невозможно, говорят эксперты. А подготовка к запуску большой жидкостной ракеты занимает много времени, за которое она может быть уничтожена противником еще до старта – не говоря уж о ее стоимости.
Считается, что чтобы добиться сбоя в системе GPS надо одновременно вывести из строя минимум шесть спутников. И это даст агрессору лишь полтора часа, пока резервные мощности не компенсируют «дыру». Запустить же новые спутники взамен сбитых будет сравнительно просто из-за их небольшого размера. Таким образом, борьба с чужими орбитальными объектами не рентабельна и не эффективна. Это тем более относится к более экзотическим экспериментам: спутникам-истребителям, которые подходят к цели, сами находясь на орбите, космическим лазерам или механическим ловушкам.
Что же касается космического мусора, то он «делает свое черное дело без всякой дискриминации», рассказывает Кэролин Фру. Для избежания столкновений с новыми осколками, возникшими на этой неделе, придется нести дополнительные затраты всем: и США, и Китаю, и самой России. МКС и спутникам, находящимся в 500-километровой зоне, придется маневрировать – это дополнительное топливо и соответственно сокращенный срок службы аппарата, напоминает эксперт. Мелкий мусор повреждает солнечные батареи, создавая проблемы с электропитанием. Станциям радарного слежения придется отслеживать на полторы тысячи больше объектов – а эта работа стоит денег: в США ее выполняет несколько ведомств: и стратегическое командование, и НАСА, и частные компании.
Но что самое главное – в отличие от земной поверхности, в космосе собрать мусор почти невозможно: «Есть простая технология, которую вы применяете к своему спутнику, чтобы быстрее спустить его с орбиты в конце срока службы и направить в плотные слои атмосферы над безопасным ройном океана, где он почти целиком сгорит, – объясняет Кэролин Фру. – Это еще до того, как он станет космическим мусором. Япония первая продемонстрировала в этом году технологию активного сбора мусора в рамках миссии Elsa-D: но даже эта технология работает только с крупным нефрагментированным мусором: например, японский аппарат способен убрать с орбиты старый спутник, с которым утрачена связь, направить его к земле в нужном месте. Сегодня нет технологии сбора фрагментированного мусора в космосе и удаления его с орбиты», – заключает Кэролин Фру. Эксперты ожидают, что мусор созданный в результате нового российского испытания, будет представлять опасность минимум в течении десятилетия.
В этом отношении запуски, проводимые в свое время СССР, были более “гуманными”. «Даже во время последнего зачетного пуска ракеты ее двигатели не включались, – вспоминает заслуженный летчик-испытатель, герой России Александр Гарнаев. – Придя в назначенную точку, я выполнил отцепку ракеты с внешний подвески. Перевернул самолет, чтобы посмотреть на нее. Помню, меня удивило, что на этой высоте, около 25 километров, даже без двигателя она почти не снижалась, а некоторое время летела совсем рядом с самолетом, гремевшем на полном форсаже... «Горячего» пуска в тот момент никто и не планировал по очень веской причине – это дало бы повод для обоснованной реакции стратегических сил США, а от прямой угрозы 3-й мировой войны СССР даже в тот момент старался-таки держаться подальше, чем нынче… Зачёт же был получен по результатам моделирования бортовых телеметрических данных ракеты с момента прохождения команды «Пуск» точно на директрисе стрельбы, без включения ракетного двигателя».
Александр Гарнаев был одним из двух пилотов, которые в 1991 году испытали и довели до завершения последнюю советскую противоспутниковую систему: ракета 30П6 «Контакт» прикреплялась к самолету МиГ-31Д (модифицированная версия серийного перехватчика). Самолет разгонялся до трех скоростей звука, достигал максимального потолка и делал «баллистическую горку», набирая кратковременно более 25 километров для выпуска ракеты. «Самой большой сложностью было выйти на нужную точку в нужный момент времени с точностью в считанные десятки метров, вспоминает Александр Гарнаев. – Набор высоты и разгон осуществлялся по очень сложному профилю, и весь полет занимал до часа. Советская система спутниковой навигации ГЛОНАСС существовала тогда в самом зачаточном состоянии. Все время что-то не срабатывало, мы были практически первыми, кто ее использовал».
Но успешным результатом условного поражения явилась не куча космического мусора, а «два финальных полёта – один с условным пуском и математическим моделированием траектории ракеты от точки отцепки и включения её боевых цепей, второй – с отцепкой ракеты в расчётной точке пуска без включения маршевых двигателей (по баллистической траектории) с последующей обработкой сигналов бортовой телеметрии».
Этим событиям на полигоне Сары-Шаган на берегу озера Балхаш уже исполнилось 30 лет. Успешный «пуск» был совершен 26 июля 1991 года – за месяц до ГКЧП и за пять до распада СССР.
«Мне не хотелось бы комментировать нынешний противоспутниковый запуск, – сказал Русской службе «Голоса Америки» Александр Гарнаев. – По недавно принятому в России закону – анализ, даже сделанный на базе открытых источников, может быть квалифицирован как разглашение гостайны. Только в 2011 году лично Михаил Горбачёв в интервью Владимиру Познеру рассказал о деталях проекта, который выполнялся тогда по его указанию».
«Наша программа была тем самым ассиметричным и в разы более дешевым ответом на «Звёздные войны» президента США Рональда Рейгана (Стратегическая оборонная инициатива, СОИ - Strategic Defense Initiative, SDI), которые предусматривали выведение на околоземную орбиту ударных комплексов целеуказания и космического вооружения. – вспоминает Александр Гарнаев. – После телевыступления Горбачёва, фирма МиГ разместила в свободном интернет-доступе краткую аннотацию. Но первые фото сверхсекретного МиГ-31Д с ракетой на внешней подвеске появились в зарубежных изданиях («International Defense Review», «Aviation Week & Space Technology») почти сразу после испытаний. Зная, какой режим секретности был на объекте, я думаю – это была намеренная контролируемая утечка. Данные об успешном условном запуске, переданные единственный раз по открытым каналам связи, позволяли сделать противнику вывод, что наша миссия выполнена».
«Думаю, что это стало фактором закрытия программы СОИ», – заключает Гарнаев. Так или иначе, в 1993 году она действительно была свернута. Да и распад СССР привел мир к совсем другим реальностям и на время убрал накал противостояния – в том числе и в космосе.
В 21-м веке, уже не СССР, а путинская Россия вновь использует МиГ-31 (до сих пор один из самых скоростных самолетов в мире) как носитель для новых ракет. Так, 9 мая 2018 года на военном параде в Москве этот пришедший из советских времен 40-тонный самолет нес на внешней подвеске уже гиперзвуковую ракету Х-47М2 «Кинжал»...
«Думаю, что успешный запуск российской антиспутниковой ракеты – это не столько прямая военная угроза и даже не столько новый виток гонки вооружений, сколько попытка добиться нового раунда переговоров по ограничению вооружений на новом уровне и на новых условиях, – считает эксперт Джонатан МакДауэл. – Сфера космических вооружений особенно чувствительна к политическим капризам, потому что общество воспринимает ее как слишком экзотическую».
