Ушел из жизни Эдуард Шеварднадзе, который был одним из высших руководителей СССР и главой Грузии – и в советские, и в несоветские времена. Его наследие возможно оценивать по-разному, но, без сомнений, он был человеком, который внес значительный вклад в становление современного мира. В частности, Шеварднадзе активно выстраивал отношения Советского Союза и Грузии с Соединенными Штатами.
Ведущий Алекс Григорьев: Как можно оценить результаты этой работы Шеварднадзе?
Мэтью Брайза: Шеварднадзе играл огромную роль для нас всех, вне зависимости от того, были ли мы гражданами Советского Союза или Соединенных Штатов. Шеварднадзе был человеком, который познакомился с реальностью. Вместе с Горбачевым он пытался проложить новый путь в партнерстве с Западом.
Мы на Западе понимали, что эти люди – не американцы и не европейцы, что у них всегда будут свои интересы. Но мы чувствовали, что Шеварднадзе думает нормально и он хочет построить новый мир, основанный на сотрудничестве. По-моему, несмотря на то, что в Грузии для президента Шеварднадзе все закончилось не особо хорошо, он достиг очень многого. Можно сказать, что он был другом всего человечества.
А.Г.: Шеварднадзе возглавил МИД СССР, не имея никакого опыта в международных делах. Тем не менее, он стал одним из символов перестройки. Чем брал Шеварднадзе?
М.Б.: Шеварднадзе – с Кавказа. Там всегда требуется находить общий язык, иначе будут огромные проблемы. Я никогда не забуду, что мне сказал один дагестанский друг: если мы не будем сотрудничать, мы поубиваем всех. То есть у Шеварднадзе было глубинное понимание необходимости нахождения общего языка с другими странами.
Когда Шеварднадзе стал министром иностранных дел, я был студентом в университете. До этого я ничего не слышал о нем. Но потом я начал читать: что он писал и что говорил. Для меня стало огромным шоком, что человек, занимающий такой пост в таком ведомстве, открыто говорил правду о том, что Советский Союз должен найти новый путь вперед в сотрудничестве с Западом.
А.Г.: Известно, что во главе Грузии Шеварднадзе пытался балансировать: он пытался налаживать отношения и с Россией, и с США. Как известно, он был свергнут в результате «революции роз». Тем не менее, на ваш взгляд, что было большего в его деятельности – хорошего или плохого?
М.Б.: Он был герой, который не боялся принимать на себя ответственность. Мы не должны забывать, что он был на краю гибели в Сухуми, во время войны. По-моему, в 1995 году, когда он стал президентом Грузии, он мог вообще ничего не делать – просто уйти со службы и отдыхать. Но он хотел служить и не боялся этого. Однако для того, чтобы реформировать систему, существовавшую в Грузии, нужен был более храбрый или, если хотите, более рисковый человек.
Я считал его великим человеком. И подобным образом относились к нему мои знакомые в правительстве США. Мы знали, что он не довел до конца реформы, которые обещал провести, но мы также знали, что он пытался это сделать. Шеварднадзе устал и стал жертвой собственной системы.
Мы понимали, что для этого нужен другой, может быть, более молодой человек – пришел и что-то сделал. Но я подчеркну, что «революция роз» не была делом США. Когда я работал в администрации президента Буша, я даже написал меморандум о том, что мы будем делать после того, как Эдуарда Шеварднадзе не будет. Мы не хотели революции и не хотели прихода к власти какого-то человека, но мы знали, что будут выборы – мы хотели, чтобы Шеварднадзе остался и довел свою работу до конца. Но он не смог. К сожалению.
А.Г.: Шеварднадзе – представитель поколения лидеров, вышедших из советского Политбюро периода перестройки. Некоторые из них продолжают руководить постсоветскими государствами, причем, судя по всему, используя лекала того времени. На ваш взгляд, эпоха лидеров перестроечного периода заканчивается с их смертью?
М.Б.: Горбачев начал огромный процесс трансформации, причем можно сказать, что в какой-то степени, всего мира. И это продолжается. Можно сказать, что такие лидеры, как Рахимов, Каримов, Назарбаев, не вечно будут оставаться у власти. Но это, по большому счету, неважно. Потому что в других странах – в Азербайджане, Армении и в какой-то степени даже в Грузии – эти процессы продолжаются. Ни в одной из этих стран нет демократии западного типа. Это просто факт, это не хорошо и не плохо. Там другие культуры, не такие как на Западе. И они продолжают меняться. Такие президенты, как Алиев и Саргсян, продолжают реформы, и до этих изменений еще далеко.
А.Г.: Кем войдет в историю Эдуард Шеварднадзе?
М.Б.: В историю он войдет великим и очень противоречивым дипломатом.
