Возможно, скоро жизнь некоторых российских мужчин станет труднее – они не смогут покупать дешевую «Виагру». Как уже сообщали российские СМИ, американская фармацевтическая компания Pfizer подала в суд на израильскую компанию Teva и обвиняет ее в нарушении патентного права Pfizer на препарат «Виагра» в России. Teva распространяет в России лекарство «Динамико», которое, как и «Виагра», используется мужчинами для любовных утех. Teva, в свою очередь, утверждает, что «Динамико» – дженерик «Виагры», и патент на дженерик в РФ истек в июне 2011 года. Если Pfizer это судебное дело выиграет, у нуждающихся в препарате российских мужчин не будет выбора, и они вынуждены будут покупать чудесные таблетки по цене 275 рублей каждая, а не 150 или 166 рублей.
Это должно навести российских потребителей на вопрос – разве Pfizer ни капли не беспокоится об их интересах и их здоровье? А если бы это была не «Виагра», а лекарство от сердечной недостаточности? От рака, туберкулеза, СПИДа – таких заболеваний, от которых можно умереть? Некоторые импортные лекарства в России действительно такие дорогие, что россияне просто не в состоянии их купить. Да и потом – почему бы Pfizer и Teva не схлестнуться в свободной конкуренции, без всяких там судов, и не позволить рынку самому отрегулировать стоимость одной таблетки?
Эти вопросы – правда, не про «Виагру», а про лекарства крупных фармацевтических компаний вообще – корреспондент «Голоса Америки» задала специалистами на научной конференции по вопросам болезней легких во французском Лилле. Они рассказали ей, что прежде, чем импортное лекарство попадает на прилавки магазинов в той или иной стране, оно проходит длинный путь.
Патент как легализованная монополия
Доктор Ханс Райдер, консультант Международного союза по борьбе с туберкулезом и болезнями легких, считает, что главная мотивация фармацевтических компаний при разработке, производстве и дистрибуции лекарств – не забота о здоровье человечества, а получение прибыли. И в первую очередь, когда они лекарство импортируют в страну, они хотят его запатентовать.
«Потому что таким образом они получают легализованную, защищенную государством монополию на это лекарство, – рассказал швейцарский эксперт “Голосу Америки”. – Зачем? Им нужны прибыли. Тогда они могут назначать какую угодно цену – у них нет конкуренции. Знаете, когда разработали лекарства от туберкулеза, которыми сейчас пользуется весь мир? 40 лет назад. Почему так давно? Потому что туберкулез в экономически развитых странах, в Европе, в США, в Японии, больше не проблема – на всей территории США осталось всего 12 тысяч больных туберкулезом. Эта болезнь превалирует в бедных странах, и им нечем будет платить за новые медикаменты. Если такое лекарство и будет разработано, то это произойдет не на Западе, а в Китае или Индии».
«Помните эту историю про то, как на Западе были разработаны антиретровирусные препараты, которые принимают при ВИЧ-инфекции, очень хорошего качества, но Южная Африка, где была эпидемия, их не могла закупать, потому что они были слишком дорогие? – продолжил эксперт. – Тогда в Южной Африке сделали такие же, без патента. Они, по сути, нарушили закон, но спасли огромное количество жизней. Фармацевтическая компания не подала на них в суд только потому, что побоялась общественного осуждения».
Для примера, только за третий квартал нынешнего года, профицит американской фармацевтической компании Eli Lilly&Company, которая продает свои лекарства по всему миру, в том числе и в России, составил 1,24 миллиарда долларов.
Сегодня, отмечает доктор Райдер, западные фармацевтические компании охотно вкладывают средства в разработку лекарств от болезней, вызванных образом жизни западного человека, а также таких, которые могли бы повернуть вспять естественные биологические процессы в человеческом организме – в лекарства от ожирения, старения и самых разнообразных вредных привычек. Ведь именно таблетки для похудения, по его мнению, и будут хорошо продаваться на Западе.
Ценные разработки
Однако справедливости ради, нужно сказать, что импортные лекарственные препараты стоят так дорого еще и потому, что в их разработку вложены огромные средства. По словам доктора Даниэла Эверитта, представителя научно-исследовательской компании TB Alliance, которая занимается разработкой новых препаратов, фармацевтическая корпорация может потратить до миллиарда долларов на создание нового лекарства от какого-нибудь серьезного недуга, такого, как диабет или болезнь сердца.
«Исследования начинаются в лаборатории и проходят в несколько этапов, – рассказал американский ученый. – Сначала многократно испытывают новую формулу на животных – чаще всего, на мышах. Когда ученые убеждаются, что препарат не опасен для жизни, они начинают давать его людям – волонтерам, которые согласились участвовать в опытах. Тут может произойти все, что угодно – лекарство может никак не подействовать на человека, не абсорбироваться организмом или вызывать сильную рвоту, то есть организм его может не принять. Тогда все исследования приходится начинать с нуля. Таких попыток может быть и 10, и 20, и 50».
По словам эксперта, в среднем разработка нового лекарства от болезни сердца или диабета занимает около 8 лет. Прежде, чем оно окажется в широкой продаже, его попробуют на себе до 20 тысяч волонтеров.
Долгий путь таблетки
Поэтому неслучайно именно новые лекарства фармацевтических компаний оказываются особенно дорогими – производители пытаются как можно быстрее вернуть себе затраты на их разработку. И «навешивают» на их себестоимость оптовую надбавку. Причем размер надбавки может варьироваться – в зависимости от того, в какую страну лекарство продается.
«Оптовая надбавка зависит от того, какую цену в стране импорта покупатель может платить за это лекарство», – рассказала «Голосу Америки» Сесиль Масе, фармацевт по профессии, представитель Международного союза по борьбе с туберкулезом и болезнями легких.
После этого, в момент ввоза лекарства в страну, правительство обкладывает этот импорт налогами. После этого лекарства попадают в столицу, но его нужно распространять далее, в другие города и провинции. И каждый посредник на каждом «перевалочном пункте» облагает товар своей надбавкой. Так что цена лекарства в столице и на периферии может сильно отличаться. Иногда государство контролирует первичную оптовую надбавку, и в тех странах, где этот контроль существует, лекарства дешевле. Правительства некоторых стран даже могут договориться с фармацевтической компанией об определенных скидках.
В России такого государственного контроля за оптовой надбавкой нет – как нет его и в США. А вот в Канаде и в Израиле он есть. Поэтому достаточно часто американцы пересекают северную границу своей страны, покупают лекарства в Канаде за треть американской цены и возвращаются домой – лечиться.
В России только около 10% лекарств, продающихся в аптеках, производятся в стране – остальные импортируются. Из-за надбавок на разных стадиях дистрибуции стоимость лекарств где-нибудь в глубинке может превышать их цены на таможне при ввозе в страну на 1500% или даже 1700%.
Дженерики
Одна надежда потребителя со скромными доходами – на дженерики брендовых лекарств. Когда время действия патента крупной фармацевтической компании на то или иное лекарство в стране истекает, она продает формулу препарат другой компании, которая его и производит – но уже без затрат на разработку. Поэтому дженерики, чаще всего, дешевле. Но не всегда.
«Дженерики иногда оказываются даже дороже брендовых лекарств, – рассказала «Голосу Америки” Карен Биссел из Международного союза по борьбе с туберкулезом. – Потому что компании пользуются репутацией дженериков, и специально завышаются цены».
Нашим читателям можно посоветовать только следующее: узнать название дженериков и очень тщательно сравнивать цены одного и того же препарата, продаваемого разными компаниями. И не бояться заказывать лекарства за границей – иногда даже со стоимостью пересылки цена препарата, выписанного из-за границы, все равно оказывается ниже, чем в розничной продаже.
