МОСКВА —
Представители сепаратистов в Донбассе заявили о решимости перейти в наступление. Накануне участники прошедшего в Киеве «круглого стола» высказали намерение провести аналогичную дискуссию в Донецке. По мнению экс-президента Украины Виктора Кравчука, необходимо в ближайшее время сформировать программу новой политики по отношению к восточным регионам.
Прокомментировать ситуация Русская служба «Голоса Америки» политолога, в прошлом член Совета по правам человека при президенте РФ Дмитрия Орешкина.
Виктор Васильев: Реальны ли переговоры в таких условиях, когда сепаратисты взяли курс на явную конфронтацию?
Дмитрий Орешкин: Как мне кажется, логика тут простая. Реальных военных ресурсов у сепаратистов нет. Они могут действовать партизанскими методами, но в прямом боестолкновении заведомо проиграют. Потому что с одной стороны, армия, а с другой – только более-менее мобилизованные, профессиональные террористические группы. Как только последние переходят от засадной войны и перестают действовать из-за спин мирного населения, так их довольно быстро и легко уничтожают с помощью вертолетов, бронетехники и так далее. Так что прямой войны нет, поскольку нет технических средств для ее ведения. А Россия не хочет или не может активно вмешиваться в ситуацию.
В.В.: Способен ли Киев навести порядок «железной рукой»?
Д.О.: У Киева тоже не самые сильные позиции. Сейчас вообще, наверно, не может быть классической войны. Во всяком случае, пока Россия не введет туда свои войска с танками, орудиями и так далее. Война в Украине – другого качества, ассиметричная. Собственно, ничего нового сепаратисты не сказали. Они и до этого постоянно нападали на блокпосты, брали органы власти под контроль, захватывали телевышки и прочее… Так что это, скорее, момент информационной войны. А раз так, то понятно, что это способ формирования переговорных, или торговых позиций с тем, чтобы потом выговорить выгодные для себя условия в диалоге с тем же самым Киевом. Хотя понятно, что когда Кравчук, Кучма или кто-то еще говорит про диалог, то подразумевается, что в некотором смысле сепаратисты легитимизируются.
В.В.: Следовательно, переговоры возможны?
Д.О.: Диалог может идти на разном уровне – с помощью стрельбы или с помощью переговоров. Так что, я думаю, и стрельба, и в еще большей степени разговоры о том, что дальше мы усилим давление и будем штурмовать блокпосты – это элемент подготовительной стратегии к переговорам. Что остается делать сепаратистам? – Только надувать щеки. Весь состав их вооруженных сил – несколько сот человек, которые таскаются с места на места для организации боевого шоу в одном, достаточно узком территориальном прямоугольнике, куда входят Славянск и Краматорск. Этот передвижной вооруженный театр ездит там с места на место, и все! На большее их не хватает. Думаю, что в Киеве люди рациональные. Они понимают, что время работает на них. Поддаваться им на давление со стороны «Лугандонии» (Луганской и Донецкой «народных республик» – В.В.) нет никакого смысла.
В.В.: Каковы возможные варианты развития событий?
Д.О: Понятно, что Россия на этом этапе решила впрямую не вмешиваться в конфликт. Соответственно, она может только поддерживать сепаратистов оружием, боеприпасами и наемниками. Все это хорошо, а как экономика? Воевать – это замечательно, но как жить в условиях перманентной войны? В Славянске еда кончается. Можно говорить, что в этом виноваты киевские захватчики, можно утверждать, что виноваты донецкие захватчики. Однако кормить людей как-то надо? Так или иначе, придется договариваться в каком-то формате. А какими будут эти договоренности, зависит от того, кто кого сильнее испугается. Вот они сейчас друг друга и пугают.
В.В.: Сколь долго может длиться такая ситуация?
Д.О.: Не знаю. В ближайшие дни точно все останется как есть. А потом что-то должно измениться. Тут важна проблема с президентскими выборами – как они пройдут. Я так понимаю, что первоначальная идея сорвать выборы уже нереализуема. Выборы 25 мая все равно состоятся. Другой вопрос, примет Донецк в них участие или не примет или примет не полностью. Но, в конце концов, это тоже вторично. Потому что в свое время были выборы в РФ, когда в них не участвовала Чечня. Ну и чего – выборы прошли, президент был избран. Та же самая ситуация и здесь.
По большому счету, ставка с помощью силовой акции образовать так называемую «Новороссию» не удалась. Идея-то была поднять половину страны и остановить избирательный процесс на Украине. Удалось поднять только две области, да и то не полностью. В этом смысле путинская стратегия, конечно, потерпела серьезное поражение. Кремль, естественно, этого никогда не признает и будет говорить о своих мнимых победах, сводя все к «Лугандонской» республике. А реально во всех остальных областях, условно отнесенных к Новороссии – Харьковской и Одесской областях – никаких признаков перехвата власти не наблюдается. А раз так, значит выборы президента пройдут. Даже если там проголосует народа меньше, чем обычно и хуже для Киева, все равно победит киевский кандидат. По большому счету, происки кремлевских деятелей закончились тем, что они загнали себя в угол.
Прокомментировать ситуация Русская служба «Голоса Америки» политолога, в прошлом член Совета по правам человека при президенте РФ Дмитрия Орешкина.
Виктор Васильев: Реальны ли переговоры в таких условиях, когда сепаратисты взяли курс на явную конфронтацию?
Дмитрий Орешкин: Как мне кажется, логика тут простая. Реальных военных ресурсов у сепаратистов нет. Они могут действовать партизанскими методами, но в прямом боестолкновении заведомо проиграют. Потому что с одной стороны, армия, а с другой – только более-менее мобилизованные, профессиональные террористические группы. Как только последние переходят от засадной войны и перестают действовать из-за спин мирного населения, так их довольно быстро и легко уничтожают с помощью вертолетов, бронетехники и так далее. Так что прямой войны нет, поскольку нет технических средств для ее ведения. А Россия не хочет или не может активно вмешиваться в ситуацию.
В.В.: Способен ли Киев навести порядок «железной рукой»?
Д.О.: У Киева тоже не самые сильные позиции. Сейчас вообще, наверно, не может быть классической войны. Во всяком случае, пока Россия не введет туда свои войска с танками, орудиями и так далее. Война в Украине – другого качества, ассиметричная. Собственно, ничего нового сепаратисты не сказали. Они и до этого постоянно нападали на блокпосты, брали органы власти под контроль, захватывали телевышки и прочее… Так что это, скорее, момент информационной войны. А раз так, то понятно, что это способ формирования переговорных, или торговых позиций с тем, чтобы потом выговорить выгодные для себя условия в диалоге с тем же самым Киевом. Хотя понятно, что когда Кравчук, Кучма или кто-то еще говорит про диалог, то подразумевается, что в некотором смысле сепаратисты легитимизируются.
В.В.: Следовательно, переговоры возможны?
Д.О.: Диалог может идти на разном уровне – с помощью стрельбы или с помощью переговоров. Так что, я думаю, и стрельба, и в еще большей степени разговоры о том, что дальше мы усилим давление и будем штурмовать блокпосты – это элемент подготовительной стратегии к переговорам. Что остается делать сепаратистам? – Только надувать щеки. Весь состав их вооруженных сил – несколько сот человек, которые таскаются с места на места для организации боевого шоу в одном, достаточно узком территориальном прямоугольнике, куда входят Славянск и Краматорск. Этот передвижной вооруженный театр ездит там с места на место, и все! На большее их не хватает. Думаю, что в Киеве люди рациональные. Они понимают, что время работает на них. Поддаваться им на давление со стороны «Лугандонии» (Луганской и Донецкой «народных республик» – В.В.) нет никакого смысла.
В.В.: Каковы возможные варианты развития событий?
Д.О: Понятно, что Россия на этом этапе решила впрямую не вмешиваться в конфликт. Соответственно, она может только поддерживать сепаратистов оружием, боеприпасами и наемниками. Все это хорошо, а как экономика? Воевать – это замечательно, но как жить в условиях перманентной войны? В Славянске еда кончается. Можно говорить, что в этом виноваты киевские захватчики, можно утверждать, что виноваты донецкие захватчики. Однако кормить людей как-то надо? Так или иначе, придется договариваться в каком-то формате. А какими будут эти договоренности, зависит от того, кто кого сильнее испугается. Вот они сейчас друг друга и пугают.
В.В.: Сколь долго может длиться такая ситуация?
Д.О.: Не знаю. В ближайшие дни точно все останется как есть. А потом что-то должно измениться. Тут важна проблема с президентскими выборами – как они пройдут. Я так понимаю, что первоначальная идея сорвать выборы уже нереализуема. Выборы 25 мая все равно состоятся. Другой вопрос, примет Донецк в них участие или не примет или примет не полностью. Но, в конце концов, это тоже вторично. Потому что в свое время были выборы в РФ, когда в них не участвовала Чечня. Ну и чего – выборы прошли, президент был избран. Та же самая ситуация и здесь.
По большому счету, ставка с помощью силовой акции образовать так называемую «Новороссию» не удалась. Идея-то была поднять половину страны и остановить избирательный процесс на Украине. Удалось поднять только две области, да и то не полностью. В этом смысле путинская стратегия, конечно, потерпела серьезное поражение. Кремль, естественно, этого никогда не признает и будет говорить о своих мнимых победах, сводя все к «Лугандонской» республике. А реально во всех остальных областях, условно отнесенных к Новороссии – Харьковской и Одесской областях – никаких признаков перехвата власти не наблюдается. А раз так, значит выборы президента пройдут. Даже если там проголосует народа меньше, чем обычно и хуже для Киева, все равно победит киевский кандидат. По большому счету, происки кремлевских деятелей закончились тем, что они загнали себя в угол.
