Тридцатипятилетняя Катерина, сдерживая слезы, рассказывает, что завтра собирается ехать в тюрьму, чтобы отвезти теплую одежду своему отцу, историку Юрию Дмитриеву.
Деятельность Дмитриева, который посвятил десятки лет разоблачению сталинских репрессий, вызывала растущее недовольство у российских властей. В результате он оказался в тюрьме в Петрозаводске по обвинениям, которые, по словам его родных и коллег, были сфабрикованы с целью заставить его замолчать и запугать других людей, препятствующих реабилитации покойного советского лидера Иосифа Сталина.
Стройная темноволосая женщина признается, что не менее упряма, чем ее 63-летний отец. В обоих случаях упрямство смягчает живое чувство юмора. Она со смехом вспоминает их многочисленные споры: «У нас одинаковый характер. Он прекрасный отец. И он не просто отец. Он мой друг. И мне его не хватает. Он мой лучший друг».
Роль Юрия в жизни Катерины и ее двоих детей стала еще более значимой после смерти ее мужа, которого не стало шесть лет назад. Ей пришлось оставить работу, чтобы сосредоточиться на борьбе за оправдание отца, которого она навещает в тюрьме дважды в месяц. По словам женщины, он не теряет присутствия духа, но страдает от отсутствия доступа к серьезной литературе. «Нам не разрешают приносить ему книги, – рассказывает она. – Тюремная администрация говорит, что мы можем пожертвовать книги в библиотеку, но тут же добавляет, что они им не нужны».
Сейчас твердость характера ей особенно необходима: по словам Катерины и коллег Дмитриева, они ведут борьбу с государственной кампанией по его дискредитации.
Уголовные обвинения
Дмитриев, возглавляющий карельское подразделение правозащитного фонда «Мемориал», который занимается документацией советских репрессий, провел в тюрьме уже два с половиной года с декабря 2016 года. Изначально историка арестовали по обвинению в изготовлении порнографических снимков его приемной дочери Наташи. Спустя год назначенная судом экспертная комиссия признала, что снимки не носили порнографического характера и были сняты для врачей с целью отслеживания развития ребенка.
Однако впоследствии Дмитриева обвинили в сексуальных домогательствах к Наташе.
Примечательно, что Дмитриев – уже второй карельский эксперт по истории ГУЛАГа, обвиненный в ненадлежащем обращении с детьми. По словам некоторых правозащитников, это неприятным образом напоминает о советской традиции выдвигать в отношении диссидентов «обычные» уголовные обвинения, что позволяло Кремлю настаивать на отсутствии политического преследования.
Глава районного музея карельского города Медвежегорска Сергей Колтырин, также являющийся членом «Мемориала», ранее в этом году был приговорен к девяти годам лишения свободы после закрытого судебного процесса, в ходе которого он был лишен независимой юридической помощи.
Документирование сталинских репрессий
Дмитриев десятки лет занимался поисками мест казней и массовых могил времен сталинского Большого террора и пытался идентифицировать как можно больше жертв. На момент ареста он заканчивал работу над книгой, написанию которой предшествовали девять лет исследований. В ней перечислены имена 64 000 человек, которые были депортированы из городов по всей России и скончались в карельских лесах, работая на стройках в ужасных условиях – во имя строительства капитализма.
В середине 1990-х годов Дмитриев руководил архивными исследованиями и раскопками, в результате которых было обнаружено массовое захоронение в лесном массиве Сандармох, недалеко от границы с Финляндией. На пике Большого террора, в 1930-х годах, там были казнены и захоронены 6 000 человек. Сандармох стал местом паломничества, в том числе для украинцев, которые приезжают туда почтить память 289 украинских писателей, драматургов и ученых, предположительно, похороненных там.
Благодаря Дмитриеву также было обнаружено еще одно массовое захоронение, в 20 минутах езды от Петрозаводска, в месте под названием Красный бор, которое вполне соответствовало бы своему говорящему названию, если бы не потрепанные деревянные таблички, обозначающие участки, где похоронены убитые.
Уничтожение истории
В прошлом месяце корреспондент «Голоса Америки» встретил в Красном бору неразговорчивого таксиста по имени Юрий. Он собирался приехать туда много лет с тех пор, как узнал от бабушки, что там застрелили его деда. «У него была мельница, этого оказалось достаточно», – пояснил Юрий, изучая надписи на табличках.
Юрий не сказал, почему так долго откладывал поездку, хотя живет всего в получасе езды от Красного бора. «Я отвозил людей на дачу неподалеку», – коротко сообщил он. Многие родственники жертв Большого террора испытывают смешанные чувства: от стыда и боли, пронесенных через поколения, до страха оскорбить нынешние власти и мысли, что лучше оставить прошлое в прошлом.
Другие же считают, что важно знать правду, ведь она может предотвратить повторение подобных ситуаций. Кроме того, это проявление уважения к умершим.
Дмитриев внес огромный вклад в разоблачение ужасов коммунистического прошлого России, что мешает Кремлю обелять советскую эпоху, отмечают коллеги историка.
Реабилитация Сталина
С тех пор, как двадцать лет назад к власти пришел Владимир Путин, Сталина постепенно реабилитируют, а организованные им чистки оправдывают. «Путин вернул музыку советского гимна, Сталину ставят памятники, а Большой террор оправдывают в учебниках как часть процесса, который привел к созданию нового класса управления, подходящего для целей модернизации», – отмечает журналист и оппозиционер Владимир Кара-Мурза. По его словам, среди российских чиновников становится модным вешать в кабинетах портреты Сталина.
Сторонники Дмитриева считают, что борьба за восстановление его репутации является частью битвы за историю. Его арест – часть тенденции к оправданию сталинского режима, убежден Кара-Мурза.
«Дмитриев в тюрьме из-за Сандармоха», – отмечает руководитель петербургского центра «Возвращенные имена» Анатолий Разумов. По его словам, все эксперты по истории ГУЛАГа единодушно поддерживают Дмитриева.
Борьба за правду
«Я знаю Юрия 19 с половиной лет, – рассказывает Разумов. – Я знаком как с его работой, так и с его личной жизнью. Мне не надо ничего обдумывать. Я знаю все причины его ареста. Очевидно, что это дело политическое. Потому что обвинения ложны. Им нужно было от него избавиться как от ключевой фигуры, связанной с Сандармохом. И они это сделали».
Дочь историка также не видит ни капли правды в обвинениях, выдвинутых против ее отца. «Разумеется, нет! Я не представляю, как это могло бы быть возможным», – возмущенно отвечает она. Никто не знает, что сейчас происходит с Наташей, которая находится на попечении бабушки, однако сторонники Дмитриева подозревают, что прокуратура оказывает на нее немалое давление.
Для Катерины борьба идет не за историю, а за отца. «Я воспринимала его работу, все его раскопки и исследования, просто как обычную работу, как у стоматолога или водопроводчика. Кто-то должен это делать», – говорит она.
Но, разумеется, это не обычная работа, и Катерина тоже это понимает: «Он восстанавливает имена, он помогает людям. Он нашел моего прадедушку с маминой стороны. Дедушке тогда было 60. И я видела слезы на его глазах. Я понимала, как это для него важно. Я видела много пожилых женщин, которые подходили к отцу, чтобы его поблагодарить. Они плакали и были очень благодарны, что он нашел их родных».
