Один из самых богатых людей России, основной владелец АФК «Система» и долларовый миллиардер Владимир Евтушенков был 16 сентября вечером помещен под домашний арест. Российские следователи предъявили ему обвинение в «легализации имущества, приобретенного незаконным путем» и надели на бизнесмена контролирующий браслет. Многочисленные критики этого решения, в том числе руководитель «Роснано» Анатолий Чубайс, заявили, что этот шаг российских властей нанесет удар по экономике страны, и так находящейся в непростом положении. Сам Евтушенков не признает своей вины, команда его адвокатов готовит обжалование меры пресечения.
О самом крупном аресте в российском бизнесе со времен дела против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева Русская служба «Голоса Америки» побеседовала с известным российским экономистом, профессором экономики Института политических исследований в Париже Сергеем Гуриевым.
Данила Гальперович: Арест Владимира Евтушенкова — это демонстрация российской властью очередной смены правил игры для бизнеса?
Сергей Гуриев: Думаю, что это не вопрос об иллюстрации правил игры, а бизнес-конфликт, который дошел до такого финала. Потому что Владимир Петрович Евтушенков не выступал против внутренней или внешней политики сегодняшнего президента России. Но, очевидно, его конкуренты или враги решили, что нужно разрешить ситуацию таким вот образом. Однако это действительно означает, что мы переходим в какой-то новый, другой режим управления страной, но деталей мы пока не знаем.
Д.Г.: Как вы отнеслись к выдвигаемым против Евтушенкова обвинениям?
С.Г.: Я вообще, если честно, не понимаю, о каких обвинениях идет речь. То, что рассказывают сотрудники Следственного комитета России, вообще говоря, противозаконно. Тот домашний арест, который проведен, те обвинения, которые выдвинуты в адрес Евтушенкова – возможно, что они есть где-то в материалах следствия. Но пока интервью обвиняющей стороны означают, что они до конца не понимают, что такое закон. Потому что, например, если компания совершает какую-то сделку, то за действия компании отвечает, безусловно, менеджмент. Если на этой сделке стоит подпись гендиректора или кого-то еще, то и гендиректор, конечно, отвечает. Почему нужно привлекать к ответственности собственника, председателя совета директоров – вообще какое-то безумие.
Д.Г.: Если все это, как вы говорите, неграмотно и незаконно, то какой сигнал этими действиями подается? Кому?
С.Г.: Ну, я думаю, что это очень простой сигнал: мы дошли до ситуации, где трудно предсказывать будущее, и мы не до конца теперь понимаем, какая судьба ждет бизнесменов такого уровня. Поэтому эти бизнесмены, наверное, теперь думают – стоит ли им находиться в России или нет. На самом деле, это абсолютно невероятная вещь. И еще вчера ожидать, что такое произойдет, было невозможно. Но сейчас много происходит из того, что раньше мы считали невозможным.
Д.Г.: Кто, по-вашему, эти «конкуренты или враги» Владимира Евтушенкова?
С.Г.: Это мы узнаем, мне кажется, достаточно скоро. Пока спекулировать трудно. Очевидно, что это люди очень высокопоставленные. Потому что арест такого богатого, выдающегося предпринимателя – это вещь беспрецедентная. Таких событий мы не видели уже больше, чем 10 лет, со времени, когда был арестован Ходорковский.
Д.Г.: Председатель Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин прямо раскритиковал арест главы АФК «Система» и сказал, что обратиться к Владимиру Путину с просьбой отпустить Евтушенкова из-под ареста. Как вам кажется, насколько далеко сейчас российский бизнес готов пойти в защите своего коллеги?
С.Г.: Я думаю, что мы сейчас все это увидим. Тот факт, что Шохин возвысил голос – это важно. С другой стороны, больше никто, кроме Чубайса, ни о чем ясно не сказал. Поэтому я не совсем понимаю – будет реакция или нет. Я думаю, что люди, которые давно живут в России, понимают, что возвышать голос опасно, и, вполне возможно, примут решение просто «проголосовать ногами» скорее, чем ссориться с российской властью. Потому что мы знаем, какой будет ответ на любые просьбы освободить Евтушенкова. Ответ будет – «идите в суд, суд разберется». Мне кажется, здесь нет никаких причин ожидать чего-либо еще.
Д.Г.: Пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков, реагируя на критику Шохина и на сравнение с «делом ЮКОСа», которое уже использовал глава РСПП, заявил, что «любые попытки окрасить эту историю (арест Евтушенкова) в цвета политики не имеют права на существование». Тем самым, как подметили многие, он фактически сказал, что в «деле ЮКОСа» политическая окраска была.
С.Г.: Это вещь знаковая в том смысле, что Песков как бы намекнул, что в деле Ходорковского политическая составляющая была, с одной стороны. С другой стороны, не все то, что говорит Дмитрий Песков, потом оказывается правдой. Нужно судить по делам. И я думаю, что главное дело здесь – это то, что будет дальше происходить с Владимиром Петровичем Евтушенковым, будет ли он на свободе, будут ли выдвинуты какие-то обвинения. А вообще, у нас есть судебные решения по поводу дела Ходорковского из международных судов, которые говорят о том, что дело Ходорковского, мягко говоря, было несправедливым, то есть, это не большая новость.
Д.Г.: Все это добавляет что-либо в картину трудностей российской экономики? Ведь еще есть санкции Запада против России и падение цены на нефть.
С.Г.: Действительно, ситуация в экономике России тяжелая, но она была тяжелая еще до крымских событий, поэтому не нужно удивляться. Крымские события внесли свой вклад – отток капитала ускорился, рубль ослабел. Поэтому я не думаю, что кто-то настроен оптимистично по отношению к российской экономике. Российские власти принимают достаточно понятные решения, говоря с их помощью, что если компания попадает под санкции, то они потратят пенсионные деньги, используют деньги налогоплательщиков для того, чтобы поддержать такую компанию. Понятно, что деньги Фонда национального благосостояния уже все розданы. Они еще физически не распределены, но там нет лишних денег. Это означает, что очень скоро инвесторы начнут беспокоиться о макроэкономической стабильности, а она считалась одним из ключевых преимуществ России как места для инвестиций. Поэтому ситуация очень тяжелая. А все остальное – это всего лишь индикаторы того, что ни внутренние, ни внешние инвесторы больше не верят в экономический рост в России.
Д.Г.: Как вы думаете, какую роль играют санкции Запада?
С.Г.: Санкции уже сыграли важную роль. Они развивались медленнее, чем действия России в Крыму и на востоке Украины, и мне кажется, российские власти подумали, что Запад боится вводить санкции, и начали действовать более агрессивно. А потом просто выяснилось, что Запад действует медленно, потому что должен такое согласовывать. А после того, как санкции начали вводиться, вдруг стало понятно, что они достаточно болезненные. Они не очень болезненны прямо сейчас. Но для всех инвесторов понятно, что эти санкции приведут к тому, что в России кончатся деньги. У России не будет технологий для того, чтобы добывать нефть, следовательно, добыча нефти будет сокращаться через 2-3 года, доходы от экспорта нефти будут падать. У российских банков и компаний не будет доступа к западному рынку капитала. Кроме того, у любого чиновника или представителя госкомпаний могут оказаться проблемы с путешествиями за границу. В этом смысле западные инвесторы с огромной опаской начинают относиться к России, инвестиции падают. И это влияет на рубль и на курс акций уже сегодня.
Д.Г.: А Россия как-то меняет свое поведение из-за санкций?
С.Г.: В отличие от Крыма, в восточной Украине Россия вела себя более осмотрительно, не действовала мгновенно после референдума в Донецке и Луганске, начала переговоры с вновь избранным президентом Порошенко. В этом смысле, мне кажется, санкции, которых Россия не боялась в случае Крыма, они, в конце концов, привели к тому, что Россия начала действовать более скрытно и медленно в отношении восточной Украины.
Д.Г.: Возвращаясь к правилам игры и сигналам внутри страны: что все происходящее будет означать для российской социальной сферы?
С.Г.: Года через три нельзя будет найти в бюджете денег для того, чтобы исполнить обязательства, данные Владимиром Путиным в своих указах 7 мая 2012 года. Или можно будет эти обязательства выполнить, но только в номинальных рублях, а рубль при этом из-за инфляции потеряет существенную часть своей стоимости. Ситуация является действительно тяжелой. Поэтому я бы не хотел сейчас оказаться на месте людей, которые отвечают за российский бюджет. Вообще говоря, пока что весь социальный контракт сегодняшней власти и сегодняшнего общества базировался на том, что власть выполняет свои экономические обязательства и социальные обязательства.
Д.Г.: Есть ли из этой ситуации выход?
С.Г.: Настоящий выход заключается в том, чтобы снижать напряженность и проводить обещанные реформы в тех же самых указах 7 мая 2012 года – бороться с коррупцией, перестать арестовывать бизнесменов, привлекать инвестиции, выполнять обязательства, в том числе и с точки зрения пенсионной реформы. Но предсказать трудно – сегодняшняя власть никогда не была в такой ситуации.
Д.Г.: То, что вы уже упомянули — полный пересмотр пенсионной политики — скажется на социально незащищенных людях?
С.Г.: Пока это, скорее, такое оскорбление для среднего класса, заключающееся в том, что средний класс понимает – у него только что вынули из кармана 10 миллиардов долларов в одном году, и в следующем году тоже. Но это ведь отложенные деньги, сегодняшние пенсии все равно будут выплачены. И вполне возможно, что власть считает, что средний класс она потеряла раньше – в 2011-2012 году. С другой стороны, главные пенсионные проблемы, и власть это очень хорошо понимает, возникнут, когда власть не сможет выплачивать пенсии нынешним пенсионерам. Именно поэтому накопительную пенсию экспроприируют, чтобы продолжать выплачивать пенсии сейчас. А вот на это не будет денег уже, как я сказал, наверное, в 2017-2018 году. И мы тогда впервые увидим российскую власть, стоящую перед таким вызовом.
