МОСКВА — Российские официальные лица отрицают прямую вовлеченность российских военных в боевые действия в Сирии, но делают это довольно вяло: такой тон был задан президентом России Владимиром Путиным в его ответах на вопросы журналистов во Владивостоке еще 4 сентября, когда он сказал, что о возможном военном участии России в борьбе с ИГИЛ «пока говорить преждевременно». Российский лидер при этом дал понять, что такое участие не исключено: «Мы рассматриваем разные возможности... мы будем вести консультации и с нашими сирийскими друзьями, и со странами региона».
Вслед за президентом России, тактику «отрицания с намеком» взяли на вооружение остальные российские чиновники. Официальный представитель МИД России Мария Захарова в эфире российского государственного телевидения заявила во вторник: «Мы никогда в жизни не скрывали, что мы оказываем Дамаску военно-техническую помощь в борьбе с терроризмом».
В тот же день спецпредставитель президента России по Ближнему Востоку и странам Африки Михаил Богданов фактически подтвердил, что российские военные специалисты в Сирии есть: «Наши контракты с Сирией реализуются, поставляется различного рода техника, эта техника нуждается в обслуживании, наши партнеры – представители сирийских вооруженных сил – нуждаются в помощи и подсказке, обучении использованию этой техники, что предполагает отправку вместе с партиями военного снаряжения и наших военных специалистов, которые обучают на месте наших сирийских партнеров».
Фактически, Москва не развеивает уже имеющиеся слухи об увеличении присутствия российских военных в Сирии, а ее действия дают почву для новых: Россия увеличила число самолетов, отправляемых в Дамаск, как это заявлено, с гуманитарной помощью, а к берегам Сирии за последнюю неделю уже направились три больших десантных корабля ВМФ России.
Почему Россия решила продемонстрировать готовность помочь режиму Башара Асада военной силой? На этот вопрос Русской службы «Голоса Америки» ответили военный эксперт и специалист по региону Ближнего Востока.
Павел Фельгенгауэр: Россия хочет спасти Асада с помощью коалиции против ИГИЛ
Независимый военный эксперт Павел Фельгенгауэр в интервью «Голосу Америки» заявил, что присутствие некоторого числа российских военных в Сирии не является секретом: «То, что в Сирии есть российские военные, никто особенно и не скрывал. Там находятся от 500 до 1000 человек, выполняющих самые разные функции, в том числе и боевые части – не менее роты морской пехоты, которая охраняет базу в Тартусе. Это, конечно, не сравнимо с пиковыми значениями присутствия советских войск в Сирии в 1985 году, когда там было до 10000 тысяч военных из СССР, в том числе тех, кто воевал в Ливане».
Военный эксперт допускает, что небольшие группы российских военных могут принимать участие в боях в Сирии, но, по его мнению, это не является системой: «Там действительно есть военные специалисты из России, потому что Россия поставляет туда вооружения, работу которых надо обеспечивать. Еще там могут находиться «добровольцы», которые, как и в Донбассе, «поехали туда в отпуск». В официальном статусе российских военнослужащих они не находятся. Там могут быть группы контрактников в пять-десять человек. Но даже если там появятся российские военные части, в наступательных операциях они, скорее всего, принимать участия не будут».
Павел Фельгенгауэр уверен, что слухи об увеличении российского воинского контингента в Сирии играют на руку Кремлю: «Эти «опровержения с намеком» – шантаж Запада: либо Запад принимает план Путина по созданию широкой коалиции против ИГИЛ с привлечением Башара Асада, Ирана, «Хезболлы», арабских монархий, кого угодно, либо Россия будет там действовать в одностороннем порядке, разворачивая свои силы в Сирии и воюя с ИГИЛ, а заодно и с повстанцами из антиасадовской коалиции. Западу этот шантаж очень не нравится, потому что, очевидно, что этим шагом Россия будет способствовать выживанию режима Асада, о чем все говорят в открытую».
По словам военного аналитика, таким образом российское руководство пытается использовать ситуацию на Ближнем Востоке к своей выгоде: «Этот ход дал возможность тем на Западе, кто заявляет, что с Россией ссориться не надо, говорить о желательности совместного с Москвой решения проблемы ИГИЛ, а сама Москва этим предложением о широкой коалиции сделала многоцелевой ход: во-первых, это позволит режиму Асада выжить хотя бы на какой-то части сирийской территории, во вторых, если коалиция будет образована, то Россия с Западом снова союзники, а значит, санкции нужно отменять, а программа-максимум у всего этого – заключение чего-то вроде «Ялты-2», с отдачей Москве Украины в качестве доминиона».
Александр Шумилин: Россию и Иран волнует создание «Асадлэнда»
Руководитель Центра ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин видит в появившейся информации о российских военных в Сирии отражение реалий военной кампании: «Главная причина – это изменения на поле боя: Асад терпит поражение, и территория под его контролем съеживается, нарастает наступательная динамика со стороны его оппонентов, получивших определенную помощь и поддержку. Джихадисты из ИГИЛ тоже активничают, и сокращение территории под контролем Асада сомнению не подлежит. Этим озадачены главные союзники Асада – Иран и Россия».
Одним из главных игроков при этом, по словам ученого, остается Иран: «Иран уже, фактически, предложил план раздела Сирии таким образом, чтобы сохранить режим Асада, но сдвинуть его географически из Дамаска на север, на территорию, которую уже сейчас называют «Асадлэндом». Иран, очевидно, биться за Асада не собирается, но хочет, чтобы была буферная территория для группировки «Хезболла», которая бы примыкала к Ливану и обеспечивала там место для ее пребывания».
Россия, констатирует Александр Шумилин, также не может оставаться в стороне от участия в решении о будущем Башара Асада: «Москва тоже сейчас принимает решение о спасении Асада, о том, чтобы его спасти физически, и спасти какую-то долю его влияния на ситуацию в Сирии. Здесь уже говорят о возможности «выборов с участием реальной оппозиции», но при этом, для того, чтобы этот процесс был запущен, Россия хочет, чтобы Асад там присутствовал в качестве участника».
«Плюс, именно на севере есть все объекты, интересующие Россию – порты Латакия и Тартус, аэродром обеспечения. Так что защита этой территории действительно может быть осуществлена Россией, другое дело, что сведения о появлении там регулярных российских частей требуют доказательств» – считает Александр Шумилин.
