МОСКВА — Прошедшая неделя была отмечена инцидентом, который в случае другого развития событий мог закончиться трагически: 10 августа Турция арестовала гражданина России Рената Бакиева, признавшегося в том, что он готовил теракт против самолета ВВС США в районе временной базы «Инджирлик», расположенной на турецкой территории, с использованием беспилотника со взрывчаткой.
В России сначала отреагировали на этот арест традиционно: посольство России в Турции заявило в четверг, что «проводит необходимую работу по уточнению данной информации и прояснению обстоятельств дела». По прошествии суток посольство все еще ничего не знало об этом человеке, что следует из его сообщения в Facebook 11 августа: «Российское посольство незамедлительно направило турецким властям все необходимые запросы. Ответа пока не поступало. Будем следить за соблюдением процессуальных прав росгражданина и оказывать ему консульскую помощь».
Однако позже оказалось, что российскому МИДу нужно было направлять запросы не турецким властям, а в генеральную прокуратуру своей же страны, которая, как выяснило агентство «Интерфакс», хорошо знала Рената Бакиева и даже просила Турцию его арестовать. Уже в пятницу вечером «Интерфакс» опубликовал ответ генпрокуратуры России на свой запрос об этом человеке, в котором говорится: «В декабре 2015 года, в связи с информацией о нахождении Рената Бакиева на территории Турции, Генеральной прокуратурой РФ в компетентные органы этого государства направлялся запрос о его выдаче для привлечения к уголовной ответственности по ч.2 ст. 208 УК РФ (участие в незаконном вооруженном формировании)». В прокуратуре также сообщили «Интерфаксу», что Анкара тогда на запрос Москвы о выдаче Бакиева не ответила.
Ренат Бакиев, как сообщают турецкие медиа, является выходцем из Татарстана, где достаточно сильны исламистские настроения, нарастающие с тех пор, как регионы в составе России серьезно потеряли в правах по сравнению с федеральным центром.
Арестованный боец «Исламского государства», по сведениям турецкого агентства «Анадолу», неплохо образован: сообщается, что он хорошо владеет русским, английским, турецким и арабскими языками. Переписку с членами группировки Бакиев вел в мессенджере Telegram, где обсуждал покупку беспилотника. «Интерфакс» также сообщает со ссылкой на свои источники, что 23-летний Бакиев в 2014 году летал через Турцию в Египет «для обучения в одном из теологических учебных заведений», и в том же году вступил в «ИГ».
Как относится Россия к тому, что ее граждане едут воевать под знамена «Исламского государства»? Каковы их мотивы, и сколько их там? На эти вопросы Русская служба «Голоса Америки» попросила ответить экспертов по Ближнему Востоку и мусульманским регионам России.
Григорий Шведов: в ИГ воюют тысячи выходцев из России
Главный редактор информационно-аналитического интернет-портала «Кавказский узел» Григорий Шведов говорит в интервью «Голосу Америки», что количество выходцев из России в рядах ИГ велико: «Я думаю, что если мы говорим, например, о выходцах с российского Кавказа, воюющих в рядах ИГ, то здесь речь идет о тысячах, но неизвестно, сколько из них уже убито в боях и при обстрелах — известно только, что погибло их в последние два года довольно много».
Григорий Шведов считает, что неправильно всех родившихся в России и оказавшихся в рядах террористической армии считать «российским экспортом»: В ИГ очень часто люди, даже родившиеся на одной территории, могут приезжать из разных мест: например, там могут очутиться выходцы из Дагестана, приехавшие прямо из этой российской республики, а также – дагестанцы, уже давно не живущие в ней, и даже не живущие в других регионах России, а приехавшие из Турции, Азербайджана или европейских стран».
По мнению эксперта, российские власти и власти мусульманских республик в составе России в течение нескольких лет вполне поощряли отъезд радикальных исламистов из России в район действий «Исламского государства»: «Поощряли это в основном региональные власти, а федеральные толком не изучали этот вопрос или смотрели на это сквозь пальцы. Но в последние два года и те, и другие довольно серьезно взялись за то, чтобы не дать возможности желающим выехать из России в направлении ИГ, и мы знаем, что многих людей задержали и судили за само намерение это сделать. Самый резонансный и широко известный случай — это арест и суд над студенткой Варварой Карауловой, которая хотела присоединиться к «Исламскому государству», но не успела доехать до территории, которая им контролируется».
По словам Григория Шведова, ему приходилось сталкиваться с выходцами из Татарстана и Башкортостана, которые говорили, что из этих республик уехало немало людей, желающих вступить в ряды ИГ, но эти данные нуждаются в проверке. Серьезное наличие же в целом выходцев из стран бывшего СССР в рядах террористов, как рассказывает главный редактор «Кавказского узла», сомнению не подлежит: «Что нам известно очень хорошо – это невероятно большое количество людей, поехавших в ИГ из бывших советских республик Средней Азии, которые уже в рядах террористов объединяются с выходцами с Кавказа, живут одними сообществами-джамаатами. Про таджиков, узбеков и киргизов в ИГ известно довольно много».
Анализируя причины, по которым люди из России едут в «Исламское государство», эксперт говорит, что пытался исследовать их, в частности, в недавнем интервью, опубликованном на «Кавказском узле» под названием «Сафари по-сирийски. Рассказ бывшего боевика, сбежавшего из ИГИЛ».
Григорий Шведов в этом материале поговорил с дагестанцем, который добился успеха в Москве, но бросил работу, дом, семью и отправился в Сирию, где вступил в ряды боевиков этой террористической организации, а потом бежал оттуда: «Этот человек был вполне успешным, но все равно уехал в ИГ. Безысходность, отсутствие альтернативы, отсутствие социальных лифтов — все эти характеристики составляющих региональной жизни республик Северного Кавказа, конечно, оказывают влияние на людей, но далеко не только они. Есть еще некий запрос на справедливость, который не реализуется, причем это не справедливость для себя, а в целом, для общества. Есть, конечно, и определенным образом истолкованный ислам, который был донесен через интернет-ресурсы, и стремление к сепаратизму».
Эксперт делает вывод, что в рядах ИГ много и тех, кто хотел бы оспорить российский контроль на Северном Кавказе: «Безусловно, кто-то едет в ИГИЛ, потому что возможности борьбы внутри России сократились, сложнее сейчас организовать подполье, но война против России возможна в Сирии — тем более, что из кавказских республик есть прямые рейсы в Турцию, являющуюся во многом транспортным узлом для тех, кто едет на Ближний Восток. Мой собеседник в «Сафари по-сирийски» как раз и рассказывал мне о том, как он и его знакомые сначала пытались присоединиться к тому, что они понимали как джихад, на Северном Кавказе, но им это не удалось, никому, кроме одного – тот взорвал себя в Волгограде. Оказалось, что гораздо проще было уехать в Турцию и установить контакты с исламистами там».
Александр Шумилин: Во многом причина побега людей в ИГ — это диктатура
Директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады Александр Шумилин считает, что причина отъезда людей из России и российских мусульманских республик в «Исламское государство» кроется в нынешних порядках в стране: «Это люди, которые из «мира несправедливости» стремятся в «мир справедливости», в понимании этих людей, конечно. Но часто они бегут от диктаторски-авторитарных режимов, которые воплощают несправедливость. Например, они бегут из Чечни, где, по мнению подавляющего числа экспертов и значительного числа бежавших жителей республики, наличествует режим, близкий к деспотии. В целом режим в России также многими воспринимается как режим авторитарный и мультиплицирующий несправедливость, хотя он и отличается по внешним признакам от кадыровского».
«Совершенно отчетливо это проявляется в Сирии, где именно диктаторский режим Асада отторгает от себя людей, которые начинают с ним бороться, и дальше расслаиваются на группы, различные по радикализму. Кто-то удерживается в зоне умеренной оппозиции, не связанной с ИГ и не встающей под знамена ислама. Другие под исламские знамена встают, и уже там делятся на умеренных и радикалов. А поскольку в исламистской зоне границы достаточно прозрачны и резиново гибки, то умеренные могут переходить в радикальные отряды и возвращаться» – рассказывает эксперт.
Александр Шумилин напоминает, что в «Исламское государство» едут и не из-за бегства от диктаторов: «Есть выходцы из стран Европы, где совсем иные политические режимы и системы. Но там местные мусульмане – в Европе, в США и Канаде – бегут от несправедливости в их понимании, от несправедливости в виде ущемления прав мусульман, как им кажется, и там гораздо сильнее процесс внешней радикализации, процесс внушения, искусственного воздействия. Любое ущемление их прав, надуманное или реальное, связанное с определенным отчуждением исламского сообщества в этих странах от коренного населения, становится инструментом для исламистской пропаганды».
Специалист по Ближнему Востоку уверен, что «в сфере действия жестких авторитарных режимов для привлечения людей в исламистское террористическое движение почва гораздо благодатнее –там не нужны особенные усилия исламистской пропаганды, сам такой режим может настроить человека на поиск подобного выхода, конечно же, выходом не являющегося».
