МОСКВА — Решение Владимира Путина создать в России новую спецслужбу с названием «национальная гвардия» на базе внутренних войск МВД стало одной из наиболее комментируемых новостей последних двух суток. Эта спецслужба объединит под одним командованием практически все «силовые» подразделения из МВД, а к министерству внутренних дел России, в свою очередь, перейдут функции Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) и Федеральной миграционной службы, которые будут упразднены.
Многие комментаторы заговорили о «силовом кулаке», создаваемом Владимиром Путиным для личного пользования внутри страны, тем более, что возглавит национальную гвардию России Виктор Золотов – бывший шеф личной охраны Путина, а последние два года – командующий внутренними войсками МВД (они теперь тоже упразднены).
Полномочия Национальной гвардии, согласно уже внесенному в Государственную Думу России законопроекту об этой структуре, довольно велики: она имеет право применять огнестрельное оружие в случаях, оговоренных законом, задерживать людей и проверять их документы, проникать в помещения для предотвращения преступления и задержания преступников, участвовать в контртеррористических операциях.
Все эти полномочия уже были у внутренних войск МВД России и российской полиции в целом, однако у Национальной гвардии не будет своих оперативно-розыскных органов, что серьезным образом отличает ее от ФСБ или МВД. Впрочем, отсутствие собственных следователей «национальные гвардейцы» компенсируют количеством: российские медиа пишут о численности новой структуры в 400 тысяч человек.
Почему Кремлю понадобилось создание национальной гвардии в год, когда экономическая ситуация в России продолжает ухудшаться, а парламентские выборы становятся все ближе? Какую функцию этой структуры можно считать основной? На эти вопросы «Голосу Америки» ответили российские эксперты по спецслужбам и внутренней политике.
Андрей Солдатов: в планах – некий враг, превышающий существующую угрозу
Главный редактор сайта Agentura.ru, эксперт по российским спецслужбам Андрей Солдатов уверяет, что больших изменений в конфигурации российских силовиков вообще не произошло: «Если говорить о том, насколько изменится характер деятельности внутренних войск, учитывая, что теперь это будет ведомство, которое объединит в себя практически все силовые подразделения МВД, плюс ФГУП «Охрана», вневедомственную охрану, и так далее – то у меня, честно говоря, ощущение, что по большому счету мало что поменяется».
«Идея внутренних войск как главной структуры, которая, если что, ответит на протесты, на какие-то восстания, и главная задача которой это противостояние внутренней угрозе – она не нова, внутренние войска именно так и развивались. Именно в этом и состоит их идеология, так, мне кажется, повелось еще как минимум с 1993 года, это – самая лояльная структура Кремлю» – считает эксперт.
По мнению Андрея Солдатова, Виктору Золотову просто удалось укрепить свои позиции: «Речь идет об увеличении аппаратного веса Виктора Золотова, который находился в несколько подвешенном состоянии в течение определенного времени, и очень хотел получить себе свое личное ведомство. И, собственно, год уже ходил разговор о том, что была придумана схема, согласно которой внутренние войска выходят из состава МВД».
Увеличение «аппаратного веса» бывшего телохранителя Путина, в свою очередь, по словам эксперта, говорит о попытках президента России «менять опорную ногу»: «Путин явно начинает отдавать предпочтение одной группировке силовиков, а не другой: последние несколько месяцев роль выходцев из ФСО (Федеральной службы охраны), которая входит в Службу безопасности президента, которой руководил господин Золотов, в общем, растет, все больше назначенцев из этой структуры появляются в совершенно неожиданных местах. И то, что выходец из этих структур, из личной охраны президента, возглавляет национальную гвардию – это важно. Потому что это говорит о том, что традиционная опора на ФСБ, в данном случае, получает некий противовес».
Андрей Солдатов, говоря об аппаратных причинах создания национальной гвардии, упоминает и цели, которые Кремлем уже озвучены: «Песков уже говорит о том, что эта структура может использоваться для подавления внутренних протестов, с оговорками, конечно. Но до сих пор даже тех сил, которые дислоцированы в Москве, с лихвой хватало абсолютно на все. Все механизмы, вся система подавления и использования, фактически, армейских структур для подавления внутренних протестов уже была создана. То есть они, видимо, видят как-то в планах некоего врага, который по размерам значительно превышает существующую угрозу».
Николай Петров: решаются две задачи – подавление протестов и баланс внутри силовых структур
Профессор Высшей школы экономики Николай Петров соглашается с тем, что во многом перетасовка российских силовиков связана со стремлением Путина поддержать между ними баланс: «Сейчас, мне кажется, просто сошлись две крупные задачи, связанные с вызовами системе: извне – с точки зрения вероятности возникновения массовых протестов на фоне социально-экономического кризиса, и изнутри – с точки зрения экспансии ФСБ и отсутствия какой-то системы сдержек и противовесов внутри силового крыла».
«В этом смысле нацгвардия – это как раз способ если не восстановить, то, по крайней мере, создать какие-то противовесы, в первую очередь, тем двум структурам, которые очень сильно выросли за последние пару лет– а это ФСБ и, отчасти, армия. То есть, создана мощная новая структура, ее руководитель – это новый член Совета безопасности России, и теперь вместо того конфликта, который мы видели между МВД и ФСБ, где МВД была откровенно слабой стороной, мы увидим как бы «ФСБ-2» в лице нацгвардии» – описывает ситуацию эксперт.
Принадлежность Виктора Золотова к ближайшему окружению Владимира Путину Николай Петров считает реальной, но говорит, что это может быть лишь внешним впечатлением: «С одной стороны, действительно, Золотов очень близкий и доверенный человек, но, с другой стороны – сам факт того, что он последние два года находился на некотором удалении от президента, снижает его ресурс, связанный с близостью к президенту. Вспомним Виктора Иванова, который был тоже сверх-доверенным человеком, кадровиком Кремля. Но когда он ушел из администрации и стал главой ФСКН – сильного, но постороннего ведомства, то, естественно, его возможности использовать этот ресурс существенно сократились. И, как результат, мы видели уменьшение его аппаратного влияния, а сегодня – даже и прекращение существования ведомства».
