Российский МИД день ото дня все больше отходит от прямого отрицания того, что в группировке, которая 7 февраля в сирийской провинции Дейр-эз-Зор атаковала позиции Сирийских демократических сил, было много граждан России, и что потери этой группировки были значительными.
Если 15 февраля официальный представитель МИД России Мария Захарова заявляла, что «материалы о гибели десятков и сотен российских граждан российских граждан – это классическая дезинформация», то 20 февраля российское внешнеполитическое ведомство сообщило, что «есть погибшие граждане России и стран СНГ», а также «раненые – их несколько десятков».
Что вынуждает российские власти постепенно признавать гибель своих граждан в боях на территории Сирии: опасения параллелей с афганской кампанией Советского Союза в преддверии выборов, или большая работа журналистов и исследователей, которые в последние годы успешно опровергают утверждения Кремля относительно неучастия России в различных военных кампаниях?
На эти и другие вопросы в интервью Русской службе «Голоса Америки» ответил Руслан Левиев, основатель Conflict Intelligence Team – команды исследователей, которая занимается установлением истины о действиях российских военных контракторов.
Данила Гальперович: По-вашему, российский МИД реагирует на человеческий аспект истории с российскими потерями в Сирии или на твердость доказательств?
Руслан Левиев: Человеческая сторона здесь, конечно же, никакой роли не сыграла, потому что и раньше уже бывало много раз, когда родственники погибших наемников общались с прессой, давали интервью, и в результате ничего не было. Скорее всего, повлияло то, что жертв много, и возникло понимание, что, так или иначе, давления со стороны СМИ не избежать, и будет уж совсем глупо все отрицать, когда у тебя одновременно по всей стране идет 20-30 похорон в разных ее частях, все говорят, что люди погибли в Сирии как наемники. Уже много вышло репортажей в СМИ, погибших много, и сам инцидент выдающийся: впервые от действий американской авиации со времен вьетнамской войны гибнут российские граждане, если, конечно, не считать россиян, которые воюют в рядах ИГИЛ.
Д.Г.: Какие вами были использованы методы для идентификации людей из ЧВК «Вагнера» и других, воюющих в Сирии, для того чтобы понять их принадлежность, численность и действия?
Р.Л.: Именно по потерям большинство информации мы получаем через социальные сети: либо появляются скорбные посты родственников, либо такие публикации делают бывшие сослуживцы этих наемников, различные атаманы казачьих обществ. Они пишут о том, кто из их общества поехал в Сирию, кто из них ранен, кто из них погиб, сколько этих людей было. По подобным сообщениям мы устанавливаем и конкретные имена погибших. На данный момент мы подтвердили и опубликовали десять имен погибших в результате боя 7 февраля. Еще ряд имен у нас имеется, но мы пока не можем их подтвердить: у нас нет подтверждения от родственников, что они действительно погибли именно в том бою. По общей численности количество наемников в Сирии писало издание «Фонтанка», ссылаясь на свои источники в группе «Вагнера», они называли цифру в 1,5-2 тысячи человек наемников, воющих в Сирии. То же самое они же писали и по их вооружению, ссылаясь на свои источники.
Д.Г.: Как вы считаете, в каком количестве люди, которые воевали на востоке Украины и принимали участие в захвате Россией Крыма, задействованы в Сирии?
Р.Л.: Мы полагаем, что примерно ко второй битве за Пальмиру группа «Вагнера» была серьезно увеличена в своем количестве, потому что потребовалась полноценная наземная операция. И этот набор произошел именно в основном за счет бывших «ополченцев», людей, которые воевали на Донбассе. Проверяя практически все имена погибших российских наемников в Сирии за последние 1,5-2 года, которые мы встречаем, мы по биографии видим, что они раньше воевали на Донбассе. Об этом нам говорят их родственники, их близкие, сослуживцы. Плюс, как мы знаем из рассказов различных казачьих атаманов, в бою 7 февраля была не только основная группа «Вагнера», но также поучаствовало и подразделение группы «Вагнера», которое называется «Весна». А она называется так по позывному их командира – «Весна», и это бывшая группа «Карпаты», которая была сформирована на Донбассе из этнических украинцев, набранных из жителей Донецкой и Луганской областей, как правило, украинских граждан. Изначально группа «Карпаты» создавалась для проведения диверсионных актов в тылу именно в Украине, на Донбассе, но, судя по всему, потом идея провалилась. И в итоге их переформировали и отправили в Сирию воевать в рядах «Вагнера».
Д.Г.: Есть ли какие-то исключительно военные признаки этой ЧВК? Можно ли говорить о том, что у этого подразделения есть какая-то определенная функция или какой-то стиль, по которому оно вычисляется легко? Или это «с бору по сосенке»: каждый раз на определенную задачу собираются люди, которых удалось достать?
Р.Л.: Прежде всего, это делится по регионам присутствия, то есть, например, Дейр-эз-Зор, Абу-Кемаль – там в основном присутствует как раз группа «Вагнера» и некоторая часть сирийских группировок. Там сейчас не идет каких-то прямо масштабных боев, а вот масштабные бои – такие, как Восточная Гута и провинция Идлиб – там, в основном, присутствует сирийская армия, «Силы Тигра» (это одно из крупных сирийских подразделений) и российские военные. Первый фактор – это, конечно, регионы присутствия. Исходя из этого, также и цели. Понятно, что российских военных не интересует захват каких-то там газовых установок, нефтяных объектов и тому подобных вещей - это не входит в цели российского военного ведомства. При этом мы знаем, что есть договор между одной из компаний Евгения Пригожина и сирийским правительством по зачистке различных нефтегазовых объектов от других сил и последующей их охране. Соответственно, когда мы видим, что идет атака на установку компании CONOCO, мы сразу понимаем, что это группа «Вагнера». Плюс, как мы сейчас видим, за последний почти год группа «Вагнера» лишилась поддержки со стороны российской авиации. Если авиация там не применяется, то это тоже группа «Вагнера».
Д.Г.: Вследствие чего она лишилась поддержки?
Р.Л.: Денис Коротков, журналист издания «Фонтанка», писал, что к концу 2016 года отношения между ведомством Сергея Шойгу, Евгением Пригожиным и группой «Вагнер» сильно испортились, потому что одно дело, когда группа «Вагнер» представляет из себя секретную группу, которую Минобороны готово терпеть, содержать их на своей базе, вооружать, обучать, доставлять в Сирию - и совершенно другое дело, когда раз за разом постоянно выходят новые репортажи о существовании ЧВК «Вагнера», о том, что они там базируются на базе ГРУ, что в Сирию они доставляются военными бортами, то есть по полной все раскрывается. Из-за этого отношения между ними испортились. Поэтому они лишились поддержки со стороны российской авиации и разведки, и доходит даже до того, что тела погибших наемников периодически приходится доставлять в Ростов-на-Дону бортами сирийских авиалиний - то есть не военными бортами, а именно гражданскими рейсами Сирийских авиалиний, которые летают в Ростов.
Д.Г.: Каковы подтверждения того, что между Пригожиным и сирийским правительством есть договоренность?
Р.Л.: Associated Press и «Фонтанка» опубликовали договор, заключенный между компанией «Европолис» (это одна из компаний Евгения Пригожина) и сирийским правительством. Согласно этому договору, компания «Европолис» должна зачищать различные нефтегазовые объекты в Сирии от присутствия других сил, брать их под охрану, и взамен компания «Европолис» получает 25% прибыли с каждого охраняемого объекта.
Д.Г.: Это частная охранная коммерческая деятельность происходит прямо в середине воюющего региона, в котором у России есть политический интерес, пиар-интерес и так далее. Может ли осуществляться такая деятельность Пригожиным и его людьми без разрешения если не Шойгу, то, может быть, кого-то еще более высокого?
Р.Л.: Мы как раз полагаем, что это такое позволительное действие. Евгений Пригожин через ЧВК «Вагнера», предоставляет услугу российскому правительству. Благодаря ЧВК «Вагнера», Россия может, по крайней мере, старается, скрывать российские потери в результате операции в Сирии и говорить, что она там успешна, в отличие от западной коалиции, и что умеет воевать с террористами. Взамен этой услуги, которую предоставляет Евгений Пригожин, ему позволяют заниматься этими нефтегазовыми объектами. Конечно, по каждому конкретному объекту не проходит согласование, просто ему глобально разрешили – мы полагаем, что российское правительство знает о его действиях.
Д.Г.: То есть, группа «Вагнера» занимается еще и боевой деятельностью в Сирии, в которой заинтересовано российское правительство?
Р.Л.: Безусловно, мы полагаем, что группа «Вагнера» как минимум на начало 2018 года и все предыдущее время была фактически основной тактической российской силой на земле в Сирии, сухопутной силой. Россия на земле воевала именно наемниками. Именно они несли все основные потери на земле в боях за Пальмиру, за Алеппо, за Дейр-эз-Зор, Абу-Кемаль. Возможно, что Минобороны России может дистанцироваться от группы «Вагнера» и попытаться в наземных боях использовать различные сирийские группы, например, как сейчас они в наступлении на Восточную Гуту используют «Силы Тигра».
Д.Г.: Означает ли это, что может произойти сворачивание деятельности ЧВК «Вагнера» в Сирии?
Р.Л.: Я думаю, что полностью сворачивать не будут. Если мы верны в своих предположениях, то просто их перепрофилируют в функции военной полиции, то есть они будут заниматься охраной занятых городов и населенных пунктов типа Дейр-эз-Зора, Абу-Кемаля, Пальмиры и других.
