19 декабря на сессии Генеральной ассамблеи ООН была принята резолюция «Положение в области прав человека в Автономной Республике Крым и городе Севастополь», в которой особо подчеркивается, что Россия должна перестать ущемлять права крымских татар – коренного населения оккупированного Москвой украинского полуострова.
В частности, в резолюции, за которую проголосовали 70 государств при 26 против и 76 воздержавшихся, говорится, что Россия должна «незамедлительно отменить решение об объявлении Меджлиса крымскотатарского народа экстремистской организацией и запрещении его деятельности, а также обеспечить доступность образования на украинском и крымскотатарском языках».
Кроме того, Россия должна принять все необходимые меры, чтобы незамедлительно положить конец нарушениям и ущемлениям прав человека в отношении жителей Крыма, а также уважать законы, действующие в Украине, и отменить законы, введенные в Крыму Российской Федерацией и позволяющие осуществлять принудительное выселение и конфискацию частной собственности в Крыму в нарушение норм международного права.
Кроме того, как сообщают информационные агентства, в резолюции подчеркивается необходимость незамедлительного освобождения украинских граждан, которые были незаконно задержаны и осуждены, а также тех, кто был переведен или депортирован через международно признанные границы из Крыма в Российскую Федерацию.
Незадолго до голосования на Генассамблее ООН в Крыму прошли массовые судебные процессы против крымскотатарских активистов, вышедших на мирный протест и проводивших одиночные пикеты. Российские суды в Крыму сочли эти пикеты одной скоординированной акцией и приговорили их участников к различным штрафам, по меркам Крыма – достаточно крупным.
Лидеры органа общественного представительства крымских татар – Меджлиса крымскотатарского народа – преследуются российскими правоохранительными органами и не могут приехать в Крым, не подвергая себя опасности незамедлительного ареста.
Председатель Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров в эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки» рассказал о своей реакции на новую волну преследований его соотечественников, а также на процессы, происходящие в Крыму и вокруг него.
Данила Гальперович: В Крыму только что началась кампания репрессий против крымских татар – счет судам, в которых их приговаривают к штрафам, идет на десятки. Как вы считаете, что вызвало столь масштабные преследования?
Рефат Чубаров: 14 октября этого года сто крымских татар вышли на одиночные пикеты с протестом против репрессий, которые тогда и сейчас осуществляются в Крыму. В августе состоялся суд над первым заместителем председателя Меджлиса Ахтемом Чийгозом, его приговорили к 8 годам заключения. Потом Сервер Караметов вышел к зданию Верховного суда Крыма в защиту Ахтема Чийгоза, и этому пожилому человеку с болезнью Паркинсона тогда дали 10 суток ареста. В поддержку Сервера Караметова и с лозунгами «Крымские татары не террористы», «Наши дети не террористы» вышли 100 человек различного возраста. В законодательстве России, оккупировавшей Крым, такая возможность предусмотрена, и они вышли именно с одиночными пикетами в надежде на то, что их протест не будет со стороны оккупационной власти подвергаться репрессиям. Но ничего подобного! Как мне 18 декабря говорили адвокаты и общественные защитники, досье в судах на каждого человека из протестовавших составляло по 100 страниц. И в один день они практически всех, по кому материалы были готовы, а это, по нашим данным, 86 человек, вызвали в суд. Правда, за один день всех пропустить через суды не успели – 60 или около того, но это продолжается.
Д.Г.: А зачем российским властям понадобилось проводить такое количество судов в один день, как вы думаете?
Р.Ч.: Есть разные мнения, почему в один день. С моей точки зрения, здесь назначение в один день десятков судов над крымскими татарами связано с тем, что, собственно, сама Россия хочет, чтобы эта акция наказания была заметной. Она хотела это сделать заметной для того, чтобы в дополнение к той постоянной задаче, которую Россия пытается решить Крыму - подавлению воли крымских татар, подавлению их достоинства, еще и накануне голосования на Генеральной ассамблее ООН по резолюции о правах человека в Крыму продемонстрировать, что ей все равно, что она не будет реагировать. Этими процессами Россия показала свое пренебрежение к обсуждению в ООН.
Д.Г.: Этот жест – массовые судебные процессы – какое влияние оказывает на саму крымско-татарскую общину? Насколько тактика запугивания, применяемая российской властью, достигает цели?
Р.Ч.: Я уже от нескольких человек из нашей общины в той или иной форме услышал мнение о том, что оккупанты в ответ получат только выход, наверное, тысячи человек вместо прежних ста. Те, с кем я говорил, попросили меня как председателя Меджлиса в какой-то мере, скажем, скоординировать это таким образом, чтобы люди, которые проживают в разных местах, смогли свой ответ на этот вызов со стороны оккупантов объединить с другими. Мы над этим подумаем.
Д.Г.: Резолюция, принятая Генассамблеей ООН, – чем она важна для крымских татар?
Р.Ч.: Принятие подобных резолюций для нас является очень важным, поскольку эти резолюции постоянно уточняют параметры взаимоотношений свободного мира с Россией. И несмотря на их рекомендательный характер, они являются ориентирами для подавляющего большинства государств. На этих резолюциях во многом держатся санкции. Эти резолюции выстраивают ту платформу, на которую будут опираться судебные процессы против преступников, которые сегодня управляют Россией.
Д.Г.: Насколько власти Украины участвуют в борьбе, которую Меджлис ведет за сохранение крымскими татарами своей общности и своего достоинства?
Р.Ч.: Органы государственной власти Украины в первую очередь действуют по этой теме, делая заявления на международных площадках. Но и во внутриукраинской жизни есть решения, связанные с этой темой. В этом году при утверждении государственного бюджета Украины на 2018 год мы предусмотрели в рамках Министерства оккупированных территорий ресурсы для оказания помощи семьям политзаключенных, в частности, для правовой защиты – на адвокатов, для лечения их детей, если, не дай Бог, заболеют, – то есть впервые Украина предусмотрела такой фонд в своем государственном бюджете. Я думаю, что этих ресурсов не хватит на все нужды семей политзаключенных, но в самых безотлагательных ситуациях мы сможем им помочь. Что касается самого Крыма и статуса крымских татар – мы в составе небольшой рабочей группы закончили работу над текстом изменений и дополнений в Конституцию Украины. Возможно, до конца этой недели соберется рабочая группа из 25 членов Конституционной комиссии Украины. Это текст изменений и дополнений к разделу 10 Конституции Украины, который называется «Автономная Республика Крым». Это для Крыма и крымско-татарского народа, но и не только для него, очень ожидаемое действие – изменение статуса Автономной Республики Крым. Очень многие, даже в этих тяжелейших условиях, в которых они находятся в период оккупации, все-таки не меньше озабочены тем, как Крым дальше будет развиваться в составе украинского государства, когда он возвратится под юрисдикцию Украины. Мы попытались в этих изменениях дать все ответы на ожидания людей.
Д.Г.: Одной из главных озабоченностей мирового сообщества после аннексии Крыма Россией является милитаризация полуострова. Известно что-то новое по этой теме?
Р.Ч.: В дискуссиях на тех международных площадках, где я лично принимаю участие, в том числе закрытого характера, с участием специалистов стран членов НАТО, есть общее представление, что Крым сейчас оснащен всем современным оружием и, прежде всего, новейшими ракетными комплексами, которые есть в вооруженных силах России. Недавно я встречался с одним японским экспертом, который занимается профессиональным изучением вызовов со стороны России своим соседям. Мне показалась очень примечательной взаимосвязь угроз, которые с разных сторон России чувствуют ее соседи. И японский исследователь мне показывал работу, в которой основное внимание он обращает на то, что Россия создает ударную армию на Дальнем Востоке, которая, как декларируется, будет соответствовать вызовам, и здесь, видимо, речь идет и о США, а также похожее происходит на Западе – это Калининградская область, и на юге – это Крым. То есть, военным освоением захваченного Крыма Россия как бы выстаивает треугольник, в которой Крым, Калининград и Дальний Восток являются основными ее милитаризованными зонами. Крым уже активно Россией используется для своих военных целей: все действия российской группировки в Сирии обеспечивались Черноморским флотом, который базируется в Севастополе. И с точки зрения остроты военной напряженности мы возвращаемся к самым таким тяжелым годам «холодной войны».
Д.Г.: Сейчас заканчивается четвертый год аннексии Крыма, это уже долгий срок. Что вы знаете о настроениях в крымскотатарской общине? Стали ли люди больше уезжать из Крыма или, наоборот, они хотят остаться и дождаться какого-то решения всей этой ситуации?
Р.Ч.: Если говорить об основном чувстве крымских татар — я, говоря это, опираюсь на множество контактов, разговоров и встреч – это ожидание ухода российских войск и российской администрации. Люди живут этим ожиданием. Может быть, острота ожидания снизилась по сравнению с 2014 годом – тогда буквально каждый день люди надеялись, что это случится завтра или послезавтра, что что-то изменится в Кремле, что, может, кардинально упадут цены на нефть, и это как-то повлияет. Люди начинали свой день с поиска каких-то признаков того, что завтра, если не сегодня, Россия будет уходить из Крыма. Теперь, конечно, такой остроты нет, но все равно, главное чувство – люди живут ожиданием того, что Крым возвратится в Украину. Они там просто не могут свободно дышать. Как бы там ни было, за 23 года после распада СССР и до начала оккупации люди привыкли к другой жизни. Можно говорить о многих сложностях развития в Украине, но в Украине практически никогда не было недостатка в свободе слова, ограничений людей в свободном поведении, выражении своей позиции. И вдруг буквально за считанные месяцы все это было пресечено.
Д.Г.: Но есть те, кто все-таки уезжает?
Р.Ч.: Конечно, часть людей все равно уезжает. Уезжают те, кто не может жить в этих условиях, и кто там не востребован; я имею в виду молодежь. Я вижу очень много молодых людей, которые поступают в высшие учебные заведения, и не только Украины - они уезжают в Польшу, в Германию, некоторых мы направляем в Турцию, потому что люди хотят там учиться. Мы, конечно, настраиваем всех на то, что конечной целью всей этой учебы или научного роста все равно должно быть возвращение. Но жизнь полна причуд, и части тех, кто уехал, конечно, будет очень трудно возвратиться.
