Известный российский режиссер Эльдар Рязанов скончался в российской столице в ночь с 29 на 30 ноября на 89-м году жизни. Мастер советского и российского кино в последние годы долго и тяжело болел; 21 ноября он был госпитализирован в одну из московских клиник с сердечной недостаточностью. Эльдара Рязанова знали и любили многие кинозрители на пространстве всего бывшего СССР – он создал фильмы «Карнавальная ночь», «Берегись автомобиля», «Ирония судьбы, или с легким паром», «Служебный роман», «Гараж» и другие известные художественные картины. Именно Эльдар Рязанов был автором выпусков телепередачи «Кинопанорама», в которых состоялось редкое для СССР официальное выступление Владимира Высоцкого.
Актриса Лия Ахеджакова, которая работала с Эльдаром Рязановым в семи его фильмах, вспоминает в интервью Русской службе «Голоса Америки» о работе с одним из самых любимых советских и российских режиссеров.
Данила Гальперович: Вы были настоящей «рязановской» актрисой, вы играли в его «Иронии судьбы», «Гараже», «Старых клячах»; каким Рязанов был человеком, за пределами только режиссуры?
Лия Ахеджакова: Вы знаете, последние годы у нас уже творческих никаких соприкосновений не было, это превратилось в просто дружбу. Мы с ним стояли на одних позициях, в этом смысле он был абсолютно бесстрашный. У меня же много друзей, которые придерживаются моей позиции, то, что называют сейчас «пятая колонна», «нацпредатели» – короче, интеллигенция. И вот Эльдар Александрович был человеком, про которого я, когда какие-то письма мы подписывали ради справедливости и порядочности, могла сказать: «Позвоните Эльдару Александровичу, он подпишет». И ни разу он не сказал: «Что ты наводишь на меня, я не собираюсь подписывать». Такого не было. В этом смысле мы были с ним абсолютные единомышленники. Это еще с фильма «Гараж» началось, он как-то очень твердо стоял на своей позиции, давным-давно. И, может быть, даже и меня он на эту территорию вывел.
Д.Г.: Что это была за территория?
Л.А.: Его все фильмы были о порядочности, о гранях общечеловеческой порядочности. Когда человек должен чувствовать, где начинается подлость, на территорию подлости не заходить, оставаться на территории порядочности. И он никогда себе не изменял в этом. Никогда! Он никогда не страховался. У него не было самоцензуры. И все смыслы его фильмов — о порядочности, о справедливости и о норме человеческих отношений. Он формулировал это замечательно через своих персонажей. И каждая его картина рождала именно эти смыслы.
Д.Г.: Советская власть с Рязановым как-то непонятно обходилась. С одной стороны, совершенно очевидно, что он был среди режиссеров, которым разрешали много. С другой стороны, «Гараж», например, – это совершенно четкий общественный, социальный фильм с достаточно острыми вопросами по поводу того, как жили советские люди. И его при этом не трогали. Почему?
Л.А.: У меня есть аналог этому – то, что делают Миша Ефремов и Дмитрий Быков. Я как-то Мишу спросила: «Миша, вы с вашим «Господином хорошим» и в Киев, и в Одессу, и в Лондон, и в Москве. И я не вижу, чтобы кто-то над тобой издевался, чтобы тебя называли нацпредателем и еще хуже». Я же, что ни скажу, то ли на «Эхо Москвы», то ли какое-то интервью, например, по поводу Нади Савченко, так в Интернете сразу появляюсь на монтаже с плакатом «Прости нас, ИГИЛ». Юмор, который у Миши Ефремова и Димы Быкова, тот юмор, без которого Эльдар Александрович просто не мог, может быть, это более сильное оружие, чем серьезное выкладывание своего мировоззрения, своего протеста. У Рязанова была какая-то защита и светом души, и юмором, и теплотой. Зритель голосовал руками и ногами, и деньгами, шли на его фильмы – это каждый раз был взрыв. Все население устремлялось в кинотеатры. Мне кажется, тут защитником еще был просто Его Величество Зритель.
Д.Г.: У вас какое-то личное воспоминание того времени о Рязанове есть? Можете рассказать, каким вы его видели на съемках «Иронии судьбы», «Гаража»?
Л.А.: Работа, съемка – это был способ дружбы всех, кто приходил на съемочную площадку. Столько искрометного юмора, столько изумительных диалогов. Я чувствовала в этой атмосфере, как будто я попала в рай человеческих отношений. Эльдар Александрович был ужасно нетерпим, когда актеру мешали творить. Я помню, когда был монолог, по-моему, в «Гараже» у Светы Немоляевой, и вдруг он услышал, что кто-то разговаривает, – а у нее трудный монолог, и она это делала очень драматично и в то же время смешно, – он понесся к тому, кто разговаривал, так бежал, что повалил декорации. Он очень понимал своих актеров, он обожал Жору Буркова со всеми его шутками-прибаутками. Я помню, когда что-то случалось, что не могли снимать, технические проблемы по несколько часов, и вдруг начинается – эпиграмма, одна острее другой, наши актеры-поэты соревнуются, он рядом. Он очень любил импровизацию. Эльдару Александровичу очень важно было, чтобы вокруг были личности, чтобы ему было равновелико с ними.
