«Как российское кино дегуманизировало украинцев и заложило основу для нынешних военных преступлений». Так называется статья, написанная Ильей Гладштейном (Illia Gladshtein), украинским продюсером и дистрибьютором. Она опубликована на сайте Ukraine/World (статья написана на английском языке, фрагменты ее переведены здесь на русский).
Как отмечает Илья Гладштейн, на протяжении последних десятилетий российское кино служило орудием пропаганды для дегуманизации Украины и Запада и тем самым готовило граждан России к нынешней войне.
Гладштейн считает глубоко символичным, что президент Путин, выступая с речью 24 февраля 2022 года, в день российского вторжения в Украину, фактически перефразировал слова Данилы Багрова из фильма «Брат-2», сказав, что «настоящая сила в справедливости и правде».
Как замечает автор статьи, Путин и ранее любил использовать слова из фильма Алексея Балабанова, а теперь вообще сделал «Брат-2» символом этой войны: печально известный знак «V» позаимствован из той же цитаты – «Сила в (V) правде».
На первый взгляд, «Брат-2» вовсе не пропагандистский фильм, а криминальный боевик, отмечает автор статьи. Но с годами стало ясно, что фильм воспринимается очень многими людьми как квинтэссенция ультранационалистической идеологии. Он насыщен неприязнью и ненавистью в отношении украинцев, афроамериканцев, евреев и в целом американцев и обобщенного Запада. Крылатыми стали многие фразы из фильма, в том числе и адресованная «украинским гангстерам» угроза «Вы мне, гады, еще за Севастополь ответите!».
«Данила Багров, - подчеркивает Гладштейн, - стал героем своего поколения – архетипическим русским бунтарем, который вступает в схватку с Западом, коррумпированным, морально прогнившим и лицемерным. Даже если создатели «Брата-2» не позиционировали его как манифест российской геополитической доктрины, он стал и остается таковым сегодня».
Изучив знаковые произведения российского кино и телевидения начиная с 2000 года, Гладштейн пришел к выводу, что многие из них насыщены токсической ностальгией по Советскому Союзу и царской России, подвергают сомнению существование украинского народа, прославляют и тривиализируют войну, милитаризируют российское общество и воспевают «величие России». По его словам, российское кино стало орудием, которое позволяет путинским элитам оставаться во власти, промывать мозги своему народу, и в то же время оно завоевывает определенный статус благодаря участию в международных кинофестивалях.
Илья Гладштейн родился в Киеве в 1985 году. Начал карьеру как составитель программ короткометражных фильмов для кинофестиваля «Молодость» (Molodist IFF). В 2013 году вместе с Надей Парфан основал международный фестиваль кино и урбанистики “86”, который проходил в городе Славутич в 2014–2018 годах. Занимается продвижением и прокатом независимого кино. В 2017 году основал производственную компанию Phalanstery Films, а в 2019 году открыл в Киеве артхаусный кинотеатр KINO42.
Спродюсированный им документальный фильм «Поет Ивано-Франковсктеплокоммунэнерго» получил ряд наград и назван украинскими кинокритиками лучшим документальным фильмом в стране в 2020 году.
Илья Гладштейн ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки» по сервису Zoom из Киева.
Олег Сулькин: Илья, вы находитесь в Киеве, и я не могу вас не спросить о вашей теперешней ситуации. Как вы себя ощущаете?
Илья Гладштейн: Нормально. В принципе сейчас спокойно. Воздушная тревога пару раз в день звучит. Но ракеты и снаряды не падают уже какое-то время.
О.С.: Дай-то Бог... Я с интересом прочитал вашу статью. Что побудило вас ее написать?
И.Г.: Еще во время подготовки России к войне (стягивание войск, накал антиукраинской пропаганды в медиа) я пытался понять, что движет теми россиянами, которые собираются нас убивать и теми россиянами, кто это все поддерживают. Когда после бегства российских солдат из Бучи и других городов Киевщины открылись результаты их зверств и злодеяний, я решил в этом разобраться. Когда стал виден масштаб российских военных преступлений, стало понятно, что это не случайность, а часть стратегии. И я подумал: кто-то же этим русским солдатам «разрешил» так поступать с украинцами. И я вспомнил обо всех этих вроде бы незначительных эпизодах в недавнем российском кино и сериалах: там шутка про «добродушного, но недалекого хохла», там украинец предатель (часто), там украинец нацист (почти везде).
И я имею некоторый опыт в кино, “насмотренность”, аналитический аппарат, что позволило мне провести небольшое исследование. Я обнаружил повторение мотива расчеловечивания украинцев в таких разных российских фильмах и сериалах последних двух десятилетий, как «Брат-2» (2000), «Тайна волчьей пасти» (2004), «Адмирал» (фильм и сериал, 2008), сериалы «Ликвидация» (2007), «Белая гвардия» (2012) и «Моя прекрасная няня» (2004-2009), «Тарас Бульба» (2009) и многих других. Я намеренно исключил из аналитического поля такие откровенные пропагандистские поделки, снятые после 2014 года, как «Донбасс. Окраина» (2019 г.), «Ополченочка» (2019 г.) и «Солнцепек» (2021 г.), являющиеся прямой военной пропагандой. На мой взгляд, самая опасная пропаганда – ненавязчивая.
О.С.: Какие основания у вас видеть прямую связь между дегуманизацией украинцев в кино и военными преступлениями, совершаемыми сейчас российскими солдатами в Украине?
И.Г.: Во многих войнах пропагандисты использовали дегуманизацию врага для поощрения зверств. Относительно недавний пример – геноцид в Руанде в середине 90-х, когда радио «Тысячи холмов» подстрекало народ хуту расправляться со своими соседями тутси. Это «радио ненависти» твердило, что тутси “не люди, а тараканы”, и их можно убивать. Эти радиопропагандисты в числе других военных преступников были осуждены международным судом за подстрекательство к геноциду. Другой пример, более отдаленный по времени, – пропагандистская машина гитлеровского «Третьего рейха». Под руководством Геббельса она вдалбливала в головы простых немцев идею расового превосходства арийцев над другими народами, которые необходимо без колебаний уничтожать. Дегуманизация, скроенная по геббельсовским лекалам, используется российским государством и сейчас. Надеюсь, российских пропагандистов постигнет та же участь, что и их немецких коллег в 1946 году.
О.С.: В российский прокат повторно выпущена картина «Брат-2» режиссера Алексея Балабанова. В полемике о ней преобладают две полярные точки зрения. Первая – это увлекательный, новаторский боевик талантливого режиссера с обаятельным и искренним героем в центре. Вторая – это ксенофобская агитка и манифест нарождающегося российского фашизма. Вы также уделяете много внимания этой ленте. Почему интерес к ней не ослабевает с годами?
И.Г.: Без сомнения, «Брат-2» талантливый фильм, и Балабанов очень хороший режиссер. Хотел Балабанов снять военно-политический манифест России или не хотел? Это не важно. А важно то, что этот фильм инструментализируется в нынешней войне по полной программе, так как другой внятной идеологии у России, похоже, нет. Цитатами из «Брата-2» людей мотивируют воевать против Украины. Фильм усиливает ресентимент тех самых 83 процентов, которые, согласно официальным опросам, поддерживают войну против Украины.
О.С.: Российский кинокритик Екатерина Барабаш в начале апреля опубликовала на сайт Republic статью, в которой она прослеживает антиукраинские стереотипы в советском кино с начала 50-х годов. Она разбирает фильмы советского периода, которые, по ее мнению, заложили основы теперешней дегуманизации украинцев. Вульгарные стереотипы, которые прежде воспринимались дружеским подтруниванием над «братским народом», с годами переросли во враждебность и ненависть, пишет она. Барабаш подчеркивает важнейшую роль языка в определении, кто «свой», а кто «чужой». Скажем, в ряде фильмов те, кто говорят на чистом русском – хорошие люди, а на украинском или суржике говорят подлецы, предатели и коллаборанты. Вы задумывались над эволюцией этих стереотипов?
И.Г.: Дегуманизация украинцев через культуру транслировалась еще гораздо раньше 50-х. Я бы рассматривал ее в контексте колониального завоевания Украины Россией в разных ее ипостасях, начиная с царской России. Я считаю, что в этом контексте стоит пересмотреть и «великую русскую литературу» – на предмет колониальных, имперских, ксенофобских элементов.
А по поводу языка: когда Российская империя разрасталась в результате очередного завоевания соседних земель, их жителям всегда отказывали в субъектности, принуждая называться русскими. Местный язык оставался языком села, а города принудительно русифицировали. Потому хорошим для Москвы всегда был украинец, отказавшийся от своего языка, культуры и политической субъектности. А тот, который не отказался, был, конечно, плохим.
О.С.: В фильмах «Мы из будущего 2» (2010 г.) и «Матч» (2012 г.) украинцы показаны как закоренелые коллаборанты, пособники нацистов, встречающие германские войска хлебом-солью. Эта тема, очевидно, используется новейшим российским кино для того, чтобы обозначить прямую связь между коллаборационизмом во время второй мировой войны и нынешней Украиной, которой, по утверждению Путина, правят «нацики» и «бендеровцы». В том же «Матче» откровенно разыгрывается «еврейская карта». Тема Холокоста, которая ранее игнорировалась в российском кино, преподносится здесь в графических деталях, похоже, с одной лишь целью – заклеймить «полицаев» и тем самым бросить густую тень на украинский народ. Возможен ли объективный, без какой-либо политизации, подход к этой болезненной теме?
И.Г.: Коллаборационизм имел место не только в Украине, но и во многих странах, оккупированных Гитлером. В России масштабы сотрудничества с оккупантами были также велики. Эти случаи нельзя отрицать, нельзя говорить, что этого не было. Но сегодня повторение мантры «украинцы – нацисты» – всего лишь один из способов убедить российское население в правильности развязанной Путиным войны.
А насчет попыток разыгрывания «еврейской карты» сегодня – это просто нелепо в нынешней Украине, где президент – еврей и где бывший многолетний премьер-министр был евреем. Я сам еврей и живу в Украине всю свою жизнь. Бытовой антисемитизм встречался, но в последние годы его становилось все меньше и меньше. Проводились исследования, которые подтверждают эту тенденцию. К слову, во Франции антисемитизм гораздо заметней, чем в Украине.
О.С.: Вы себя в этом плане комфортно ощущаете в Украине?
И.Г.: Абсолютно. Были какие-то моменты в школе, и все. Проявлять антисемитизм публично просто опасно, я думаю, такой инцидент поставит крест на карьере этого человека.
О.С.: В статье вы пишете, что российское кино — это «эффективное и смертоносное оружие и должно быть изолировано и разоружено». Как вы себе это представляете на практике?
И.Г.: Нужно провести анализ всего корпуса кинематографа за последние двадцать лет, а еще лучше – включая и советский период. Нужно разработать методологическую базу для определения вредоносных концептов. Что это за концепты? Ну, например, дегуманизация украинцев и других народов: высмеивание, стереотипизация, уничижительные клички (хохлы, хачи); системное представление в невыгодном свете; имперское и национальное превосходство русских и величие России; символическое присвоение – истории, людей, территорий; концепция «братства» и «триединства русского народа».
Вы спрашиваете, что делать с произведениями, которые этим «заминированы»? Как минимум, нужно сделать эту информацию доступной. Например: включает человек фильм, а там перед началом надпись на весь экран, как на пачке с сигаретами: «Внимание! Эта картина содержит мотивы российского имперского величия и ксенофобии, дегуманизирует украинцев».
Дальше человек может открыть онлайн-каталог и прочитать об этом фильме – чем и как именно он «заражен». И потом сам для себя решает, стоит ли ему смотреть этот фильм. То же самое касается кураторов международных кинофестивалей, телевизионных закупщиков. Они смогут заранее ознакомиться с карточкой фильма в этой базе данных, прежде чем принять решение о его включении в программу.
О.С.: Известно, что украинские кинематографисты потребовали от Каннского кинофестиваля убрать из конкурсной программы российский фильм «Жена Чайковского» режиссера Кирилла Серебренникова. Но Канны не сделали этого. Возникла неловкая ситуация. Впереди другие престижные киносмотры. Как вы думаете, реально ли на время войны изолировать российское кино от мирового кинопроцесса?
И.Г.: Анализировать нужно и новые фильмы. Чтобы убедиться, что кино не содержит элементов дегуманизации и других вредоносных концептов; что и режиссер, и актеры, и продюсеры не запятнаны поддержкой путинского режима, а фильм не финансировался российским государством или путинскими олигархами. Если все чисто – такое кино можно показывать. Но не сейчас. Пока российские солдаты убивают, насилуют и грабят украинских граждан, российское кино – даже самое диссидентское – должно молчать. Пока идет война, оно должно быть поставлено на паузу. Ни-в-чем-не-виноватым российским режиссерам, а они, конечно, есть, нужно или дождаться конца войны, или же максимально отделить себя от преступного государства – например, уехав. Тем же, кто принимал участие в создании и распространении расчеловечивающих фильмов, следует публично признать это и покаяться. Российская киноиндустрия должна пройти процесс люстрации, морального очищения – прежде всего в интересах незапятнанных российских кинематографистов.
