На охоту выезжаем затемно – на рассвете олени передвигаются с мест ночевки на пастбище. Два часа езды на машине на запад Мэриленда, и мы оказываемся на маленьком заболоченном участке земли между засеянными полями. После нескольких минут хода от дороги вглубь леса, в кромешной тьме, налетая на колючие кусты и проваливаясь по щиколотку в лужи с ледяной водой, мы оказываемся перед высоким деревянным помостом, выстроенным специально для охоты на оленей. Места для троих и «Винчестера» там маловато, но худо-бедно мы устраиваемся, и начинаем пытаться высмотреть в темноте с высоты помоста оленей.
Гоняться за оленями в темноте по лесу после дождя – удовольствие сомнительное, да и в любом случае, наша охота ограничена территорией частного участка, принадлежащего Андрею – по воскресеньям можно охотиться только на частной земле. Если олени забредут на этот клочок земли, считай, повезло.
Незадолго после того, как мы забрались на помост, в паре сотен метров от нас в темноте замаячили два белых оленьих хвоста – но щелчок затвора винтовки их вспугивает, и хвосты исчезают в кустах. До появления следующей потенциальной мишени приходится ждать еще полчаса, за это время уже рассвело – но олениха аккуратно обходит наш участок ровно по соседской территории. Следующий олень оказывается слишком далеко. На январском холоде, через час начинают стучать зубы. Над головой пролетает вереница диких гусей, неподалеку по стволу прыгает белка – но олени больше не появляются. Неподалеку от нас в лесу раздаются выстрелы – может, другим охотникам повезло больше? После трехчасового ожидания, нам приходится завершить последний день охотничьего сезона в Мэриленде яичницей в придорожной забегаловке. Лично я вполне довольна тем, что увиденные нами олени спокойно догуляют, как минимум, до следующей осени. Владислав с Андреем явно не разделяют моего мнения.
«В этой местности раньше были хищники – волки, койоты, медведи, – говорит Владислав. – Волков поистребляли давно, натуральных хищников у оленей нет, они плодятся в диких количествах, и поскольку они являются переносчиками разных насекомых – контроль над разными болезнями, вроде болезни Лайма, нужно осуществлять путем контроля популяции оленей. А поскольку люди уничтожили натуральных хищников – ответственность за контроль над популяцией должны брать люди».
С убитым оленем обычно приходится повозиться – помимо разделки туши, нужно еще докладывать местным властям о каждом охотничьем трофее.
Самим охотникам система кажется очень удобной. Лицензию на охоту можно заказать на весь год по интернету за 130 долларов в год – жителю штата она обойдется в несколько раз меньше. Лицензия сопровождается талончиками, которые можно оторвать и заполнить на месте. На своей земле, хозяину не нужна лицензия, но от него требуют пройти специальный курс по безопасности.
«Когда покупаешь лицензию на огнестрельное оружие – она позволяет тебе принести домой 12 оленей в год, – говорит Владислав. – Охота на медведей требует специальной лицензии на каждого предполагаемого медведя, которая, естественно, не гарантирует того, что он к тебе придет. Есть еще животные, для охоты на которых не нужно специального разрешения, и нет ограничения на их количество – кролики, белки…»
Владислав предпочитает охотиться с винтовкой, Андрей – с луком.
«Охотничий сезон начинается приблизительно с сентября и идет до конца января, – объясняет Андрей. – Сезон для тех, кто охотится с луком, начинается в сентябре, потом начинается сезон мушкетов, и самым последним начинается сезон стандартного огнестрельного оружия. Поскольку все работают, люди хотят охотиться в выходные, но так как люди в выходные выезжают на отдых в парки, в воскресенье можно охотиться только на частной земле. В Мэриленде есть три воскресенья, когда можно охотиться - в начале декабря и в январе».
Андрей потребляет мясо редко – по собственному определению, он «на 90 процентов вегетарианец». Какой тогда смысл в охоте на оленей? «Это как рыбалка, – говорит он. – Интересен сам процесс охоты, разделывания мяса, приготовления. Как поход. Одно дело, когда ты покупаешь это в супермаркете, а на охоте появляется больше уважения к мясу, понимание того, что не нужно его потреблять в тех количествах, в которых мы его потребляем в современном мире. А то, что на охоте убивают животных – ту же корову кто-то убил, чтобы ее мясо появилось в супермаркете».
Рассказы о том, что олени опять объели все грядки, семейство енотов повадилось штурмовать ночами мусорные бачки, и стадо диких гусей сделало негодным для игр футбольное поле в местной школе, столь же типичны для бесед жителей американских пригородов, как обсуждение плохой погоды. Иногда случаются и сенсации, которые быстро расходятся по социальным сетям – к примеру, аллигатор на пороге дома во Флориде или бурый медведь, забредший в студенческий городок Американского университета в Вашингтоне.
Шоссе и дикие животные – это отдельная большая тема. К примеру, ежегодно в столкновениях машин с выскочившими на дорогу оленями гибнут около полутора миллионов оленей и до 200 автомобилистов.
На многих американских шоссе об этой опасности предупреждают специальные знаки. В некоторых штатах приняты специальные законы о том, что делать со сбитым животным. В принципе, подбирать падаль не считается почетным делом, однако в городке Марлинтон в Западной Вирджинии каждую осень устраивают фестиваль с лучшими рецептами приготовления сбитых на дороге диких животных. Там можно попробовать медвежье жаркое, шашлык из дикобраза, начос из кабана, жареный рис с беличьим мясом и зайчатину под соусом терияки. В меню наличествуют также оленина, сурчатина и опоссумятина.
В Монтане закон, позволяющий подбирать сбитых оленей, утвердили только в прошлом году. В Иллинойсе сбитого оленя может подобрать только житель штата. На Аляске сбитые большие животные, вроде лосей и карибу, считаются собственностью штата, поэтому дичь будет передана в благотворительные организации. В Мэриленде оленя можно подобрать и приготовить, получив для этого специальное разрешение в администрации охраны окружающей среды (согласно информации Департамента природных ресурсов, ежегодно на дорогах штата сбивают свыше 30 000 оленей).
В некоторых штатах подбирать сбитое животное до сих пор незаконно.
В прошлом веке некоторые виды животных –бобры, волки, медведи – были практически истреблены в некоторых штатах. Однако за последние годы, несмотря на протесты защитников окружающей среды, местные власти во многих регионах начинают рассматривать расплодившихся диких животных в качестве вредителей. Особенно достается диким кабанам, которых в США сейчас около пяти миллионов, и оленям – их поголовье оценивается в 30 миллионов. Их обвиняют в порче посевов, переносе клещей-разносчиков болезни Лайма, в авариях на дорогах. Самым дешевым способом искусственного сокращения популяции считается охота, хотя вопрос о его эффективности и гуманности вызывает ожесточенные дебаты.
В прошлом году в городе Дюрэм в Северной Каролине местные власти разрешили охоту на оленей из лука в пределах городской черты, то же решение приняли в Рок Айленде в Иллинойсе, при условии, что охота происходит на зеленых участках, вроде парков, кладбищ или на частной земле. В калифорнийском Сан-Хосе разрешили охоту на диких свиней, тоже на территории города. В декабре в Нью-Джерси, невзирая на демонстрации протеста защитников прав животных, в очередной раз с помощью лотереи были выданы лицензии охоты на медведей. В 70-х их количество в штате оценивалось в 50 особей, сейчас – около трех тысяч.
Однако даже там, где власти ослабляют ограничения на охоту, их представители признают: они не уверены, что это сработает.
Что касается борцов за права животных, они убеждены, что речь идет о демонизации животных, которых человек продолжает вытеснять из естественной среды обитания, и запугивании населения историями про бешенство и клещей-разносчиков болезней, которых заражают никак не олени. Сюзан Расселл из Лиги Защиты Животных Нью-Джерси утверждает, что ряд научных исследований показал, что охота не помогает решить проблему – отстрел хищника освобождает территорию для других хищников, а при отстреле оленей увеличивается количество самок, которые рожают двойню. По мнению Расселл, гораздо более эффективными и гуманными способами сокращения поголовья диких животных в опасной близости от жилых районов является прекращение их прикармливания охотниками (эта практика запрещена в некоторых штатах), а также специальные мусорные ведра, которые они не смогут открыть.
Вызывающим беспокойство явлением Расселл считает связи компаний-производителей оружия, охотничьих ассоциаций и местных органов защиты окружающей среды, выдающих лицензии на охоту. По ее мнению, подчеркивая положительную роль охотников в обеспечении возможности сосуществования людей и диких животных, они игнорируют информацию о несчастных случаях, произошедших во время охоты, и о страданиях раненых животных.
Гоняться за оленями в темноте по лесу после дождя – удовольствие сомнительное, да и в любом случае, наша охота ограничена территорией частного участка, принадлежащего Андрею – по воскресеньям можно охотиться только на частной земле. Если олени забредут на этот клочок земли, считай, повезло.
Незадолго после того, как мы забрались на помост, в паре сотен метров от нас в темноте замаячили два белых оленьих хвоста – но щелчок затвора винтовки их вспугивает, и хвосты исчезают в кустах. До появления следующей потенциальной мишени приходится ждать еще полчаса, за это время уже рассвело – но олениха аккуратно обходит наш участок ровно по соседской территории. Следующий олень оказывается слишком далеко. На январском холоде, через час начинают стучать зубы. Над головой пролетает вереница диких гусей, неподалеку по стволу прыгает белка – но олени больше не появляются. Неподалеку от нас в лесу раздаются выстрелы – может, другим охотникам повезло больше? После трехчасового ожидания, нам приходится завершить последний день охотничьего сезона в Мэриленде яичницей в придорожной забегаловке. Лично я вполне довольна тем, что увиденные нами олени спокойно догуляют, как минимум, до следующей осени. Владислав с Андреем явно не разделяют моего мнения.
«В этой местности раньше были хищники – волки, койоты, медведи, – говорит Владислав. – Волков поистребляли давно, натуральных хищников у оленей нет, они плодятся в диких количествах, и поскольку они являются переносчиками разных насекомых – контроль над разными болезнями, вроде болезни Лайма, нужно осуществлять путем контроля популяции оленей. А поскольку люди уничтожили натуральных хищников – ответственность за контроль над популяцией должны брать люди».
С убитым оленем обычно приходится повозиться – помимо разделки туши, нужно еще докладывать местным властям о каждом охотничьем трофее.
Самим охотникам система кажется очень удобной. Лицензию на охоту можно заказать на весь год по интернету за 130 долларов в год – жителю штата она обойдется в несколько раз меньше. Лицензия сопровождается талончиками, которые можно оторвать и заполнить на месте. На своей земле, хозяину не нужна лицензия, но от него требуют пройти специальный курс по безопасности.
«Когда покупаешь лицензию на огнестрельное оружие – она позволяет тебе принести домой 12 оленей в год, – говорит Владислав. – Охота на медведей требует специальной лицензии на каждого предполагаемого медведя, которая, естественно, не гарантирует того, что он к тебе придет. Есть еще животные, для охоты на которых не нужно специального разрешения, и нет ограничения на их количество – кролики, белки…»
Владислав предпочитает охотиться с винтовкой, Андрей – с луком.
«Охотничий сезон начинается приблизительно с сентября и идет до конца января, – объясняет Андрей. – Сезон для тех, кто охотится с луком, начинается в сентябре, потом начинается сезон мушкетов, и самым последним начинается сезон стандартного огнестрельного оружия. Поскольку все работают, люди хотят охотиться в выходные, но так как люди в выходные выезжают на отдых в парки, в воскресенье можно охотиться только на частной земле. В Мэриленде есть три воскресенья, когда можно охотиться - в начале декабря и в январе».
Андрей потребляет мясо редко – по собственному определению, он «на 90 процентов вегетарианец». Какой тогда смысл в охоте на оленей? «Это как рыбалка, – говорит он. – Интересен сам процесс охоты, разделывания мяса, приготовления. Как поход. Одно дело, когда ты покупаешь это в супермаркете, а на охоте появляется больше уважения к мясу, понимание того, что не нужно его потреблять в тех количествах, в которых мы его потребляем в современном мире. А то, что на охоте убивают животных – ту же корову кто-то убил, чтобы ее мясо появилось в супермаркете».
Рассказы о том, что олени опять объели все грядки, семейство енотов повадилось штурмовать ночами мусорные бачки, и стадо диких гусей сделало негодным для игр футбольное поле в местной школе, столь же типичны для бесед жителей американских пригородов, как обсуждение плохой погоды. Иногда случаются и сенсации, которые быстро расходятся по социальным сетям – к примеру, аллигатор на пороге дома во Флориде или бурый медведь, забредший в студенческий городок Американского университета в Вашингтоне.
Шоссе и дикие животные – это отдельная большая тема. К примеру, ежегодно в столкновениях машин с выскочившими на дорогу оленями гибнут около полутора миллионов оленей и до 200 автомобилистов.
На многих американских шоссе об этой опасности предупреждают специальные знаки. В некоторых штатах приняты специальные законы о том, что делать со сбитым животным. В принципе, подбирать падаль не считается почетным делом, однако в городке Марлинтон в Западной Вирджинии каждую осень устраивают фестиваль с лучшими рецептами приготовления сбитых на дороге диких животных. Там можно попробовать медвежье жаркое, шашлык из дикобраза, начос из кабана, жареный рис с беличьим мясом и зайчатину под соусом терияки. В меню наличествуют также оленина, сурчатина и опоссумятина.
В Монтане закон, позволяющий подбирать сбитых оленей, утвердили только в прошлом году. В Иллинойсе сбитого оленя может подобрать только житель штата. На Аляске сбитые большие животные, вроде лосей и карибу, считаются собственностью штата, поэтому дичь будет передана в благотворительные организации. В Мэриленде оленя можно подобрать и приготовить, получив для этого специальное разрешение в администрации охраны окружающей среды (согласно информации Департамента природных ресурсов, ежегодно на дорогах штата сбивают свыше 30 000 оленей).
В некоторых штатах подбирать сбитое животное до сих пор незаконно.
В прошлом веке некоторые виды животных –бобры, волки, медведи – были практически истреблены в некоторых штатах. Однако за последние годы, несмотря на протесты защитников окружающей среды, местные власти во многих регионах начинают рассматривать расплодившихся диких животных в качестве вредителей. Особенно достается диким кабанам, которых в США сейчас около пяти миллионов, и оленям – их поголовье оценивается в 30 миллионов. Их обвиняют в порче посевов, переносе клещей-разносчиков болезни Лайма, в авариях на дорогах. Самым дешевым способом искусственного сокращения популяции считается охота, хотя вопрос о его эффективности и гуманности вызывает ожесточенные дебаты.
В прошлом году в городе Дюрэм в Северной Каролине местные власти разрешили охоту на оленей из лука в пределах городской черты, то же решение приняли в Рок Айленде в Иллинойсе, при условии, что охота происходит на зеленых участках, вроде парков, кладбищ или на частной земле. В калифорнийском Сан-Хосе разрешили охоту на диких свиней, тоже на территории города. В декабре в Нью-Джерси, невзирая на демонстрации протеста защитников прав животных, в очередной раз с помощью лотереи были выданы лицензии охоты на медведей. В 70-х их количество в штате оценивалось в 50 особей, сейчас – около трех тысяч.
Однако даже там, где власти ослабляют ограничения на охоту, их представители признают: они не уверены, что это сработает.
Что касается борцов за права животных, они убеждены, что речь идет о демонизации животных, которых человек продолжает вытеснять из естественной среды обитания, и запугивании населения историями про бешенство и клещей-разносчиков болезней, которых заражают никак не олени. Сюзан Расселл из Лиги Защиты Животных Нью-Джерси утверждает, что ряд научных исследований показал, что охота не помогает решить проблему – отстрел хищника освобождает территорию для других хищников, а при отстреле оленей увеличивается количество самок, которые рожают двойню. По мнению Расселл, гораздо более эффективными и гуманными способами сокращения поголовья диких животных в опасной близости от жилых районов является прекращение их прикармливания охотниками (эта практика запрещена в некоторых штатах), а также специальные мусорные ведра, которые они не смогут открыть.
Вызывающим беспокойство явлением Расселл считает связи компаний-производителей оружия, охотничьих ассоциаций и местных органов защиты окружающей среды, выдающих лицензии на охоту. По ее мнению, подчеркивая положительную роль охотников в обеспечении возможности сосуществования людей и диких животных, они игнорируют информацию о несчастных случаях, произошедших во время охоты, и о страданиях раненых животных.
