Самая большая угроза сложившемуся после окончания «холодной войны» либеральному миропорядку исходит не извне, а из центров самого этого миропорядка. Это – один из выводов, к которому пришли участники состоявшегося в Нью-Йорке симпозиума «Риск и стратегия для меняющегося мира». Двухдневный симпозиум был совместно организован Советом по иностранным отношениям США и Королевским колледжем в Лондоне.
Среди главных внутренних угроз профессор Королевского колледжа в Лондоне Анатоль Ливен назвал снижающийся уровень доверия традиционным политическим партиям на Западе и рост популярности право- и левоэкстремистских партий в Европе. Известный экономист Нуриэль Рубини причислил к значительным рискам либерального миропорядка – увеличивающийся с каждым годом разрыв между богатыми и бедными, в том числе и в странах Запада.
Акцент на внутреннем характере угроз сделал и Мика Зенко, эксперт Центра превентивных действий при Совете по международным отношениям США. Он рассказал о своей недавней беседе с сотрудником американской разведки, который, отвечая на вопрос о том, что является величайшей угрозой для внешней политики США, не задумываясь, ответил: «Наша неспособность работать сообща».
При этом, как пояснил Зенко, его собеседник имел в виду не только и не столько непрекращающиеся распри между Белым домом и Конгрессом, и между демократами и республиканцами, сколько о структуре внешнеполитического аппарата и его способности адекватно реагировать на действительные угрозы и вызовы, с которыми сталкиваются США.
Развивая эту мысль, Зенко призвал изменить американский взгляд на мир: «Нам кажется, что мир в огне, потому что нашими источниками информации зачастую являются поджигатели».
Зенко отметил, что высокопоставленные представители Пентагона и американской разведки докладывают, что «мир сегодня опасен, как никогда, что число угроз и их источников с каждым годом растет, и их потенциальные последствия становятся все более серьезными».
«Число угроз множится, но они представляются эфемерными, – отметил Зенко. – Несколько недель назад главной угрозой представлялся Китай, год назад это была Северная Африка, еще раньше – Корейский полуостров, Иран, кибертерроризм, а сегодня – это события в Украине». По мнению эксперта, внешнеполитический аппарат США потерял способность формировать политику стратегически, действовать упреждающе.
«Это (мир множащихся угроз – М. Г.) – один из возможных взглядов на мир, на основе которого можно выстраивать внешнюю политику, – прокомментировал Зенко. – Но есть и другой взгляд, основывающийся на позитиве и использовании открывающихся возможностей».
Зенко отметил, что военный и разведывательный бюджеты США вместе взятые в текущем году составят около 650 млрд долларов, что составляет примерно 60% всех дискреционных расходов страны. Он напомнил, что по последним данным 5,1 млн американцев имеют доступ к секретной информации – это более полутора процентов населения США и больше, чем все население Норвегии. «Но давайте подумаем о том, как используются эти ресурсы во взаимодействии с миром, в котором мы живем», – призвал эксперт.
От событий в Украине и реакции на них Запада выиграет Китай
Профессор Бард-колледжа и главный редактор журнала The American Interest Уолтер Расселл Мид отметил, что после окончания «холодной войны» Запад недооценивал некоторые риски, оказавшиеся для него серьезными угрозами. К таковым он причислил финансовые риски, обернувшиеся кризисом около пяти лет назад, и риск, исходящий от негосударственных акторов, таких, как, например, «Аль-Кайда». «В связи с событиями в Украине, мы, возможно, убедимся в том, что недооценивали и риск конфликта или конфронтации между великими державами после окончания “холодной войны”», – сказал профессор Мид.
Президент Совета по внешним отношениям Ричард Хаас согласился с тем, что сегодня риски нестабильности и конфронтации выше, чем в любой момент после окончания «холодной войны». При этом он объяснил повышение риска не только перспективой конфронтации Запада и России, но и возможностью обострения отношений между Китаем и Японией.
Анатоль Ливен назвал «поразительным» то, сколько внимания в экспертном сообществе, в том числе и на симпозиуме в Нью-Йорке, уделяется сейчас событиям в Украине, учитывая, что «Китай является стремительно усиливающейся державой, в то время, как Россия пытается, в лучшем случае, вернуть лишь толику того влияния, которым она обладала прежде».
«Россия не может сегодня и не сможет в обозримом будущем на равных конкурировать на мировой арене с Соединенными Штатами, в то время, как Китай демонстрирует такой потенциал, – считает профессор Ливен. – С экономической точки зрения Китай уже сегодня представляет для США наиболее серьезного конкурента с конца 19-го столетия».
По мнению Ливена, такой подход – недостаточное внимание потенциалу Китая – окажется проблематичным с точки зрения формирования долгосрочной внешнеполитической стратегии Запада (т.е. США, заметил эксперт, «потому что у Европы нет собственной стратегии»). Он назвал это примером тех трудностей, с которыми сталкивается внешнеполитический истеблишмент при попытках «определить главный фактор и затем выстроить приоритеты и привести в соответствие с этим другие заявленные цели».
Ливен выразил уверенность, что более всего выиграет от событий в Украине и реакции на них Запада именно Китай. «Если бы я был китайским лидером, то я бы выпил уже столько шампанского, что не смог бы стоять на ногах», – пошутил британский эксперт.
«Возможно, было неизбежным то, что мы выберем в отношении России ту политику, которую мы выбрали, но меня беспокоит то, были ли просчитаны все последствия», – добавил профессор Ливен.
«Способны ли мы видеть самих себя со стороны, так, как нас видят другие?»
Анатоль Ливен на завершающей сессии симпозиума в Нью-Йорке обратил внимание на то, что его участники говорили преимущественно о реакции США на различные события в мире.
«Однако, – сказал он, – в остальном мире ситуация представляется совершенно иначе... Во многих столицах те, кто принимают решения, считают, что это они реагируют на действия всесильных США. Несомненно, это относится и к России. С точки зрения Москвы – и, я думаю, в значительной степени и с объективной точки зрения – Россия всего лишь реагирует. Ее реакция ни в коей мере не является правильной, но все же, это – реакция на наши действия. С точки зрения России мы все ближе и ближе продвигаемся к ее границам, и они лишь пытаются реагировать».
Вопрос о том, «способны ли мы видеть самих себя со стороны, так, как нас видят другие», несколько раз поднимался во время симпозиума в Нью-Йорке.
Сэм Грин, бывший заместитель директора Московского Центра Карнеги и профессор политических наук Российской экономической школы, ныне возглавляющий Институт изучения России при Королевском колледже в Лондоне, заметил, что «после краха Советского Союза, США решили, что Россия будет пытаться стать похожей на нас», и с удивлением обнаружили, что Россия повела себя по-другому.
При этом Грин предупредил об опасности впадения в другую крайность: «Если раньше было соблазнительно думать, что Россия станет похожей на нас, как только ее лидеры откажутся от ностальгии по Сталину и неприязни к НАТО, то сейчас соблазнительно думать, что Россия не приемлет нас на каком-то генетическом уровне и представляет собой иную цивилизацию, которую мы никогда не сможем понять. Я думаю, что второе также неверно, как и первое.
Если бы мы с самого начала уделяли больше внимания тому, что происходит в постсоветской политике – как на уровне элит, так и на уровне улицы – мы не были бы столь удивлены протестами в России в конце 2012 года или в Украине осенью прошлого года, и мы смогли бы лучше понять, что движет Путиным, который не слишком отличается от других авторитарных лидеров».
«Не надо ставить диагноз Путину»
В интервью Русской службе «Голоса Америки» профессор Грин сказал, что Владимир Путин, очевидно, искренне верит в то, что Майдан в Киеве был организован западными спецслужбами. Именно после того, как российский лидер изложил свою версию событий канцлеру Германии Ангеле Меркель, та заявила, что «Путин оторван от реальности и живет в другом мире». По мнению эксперта, если Запад хочет лучше понять Путина, то нужно признать то, что он действительно верит в то, что он говорит.
«Не надо пытаться ставить ему диагноз и называть сумасшедшим, – сказал профессор Грин. – Он верит в то, что говорит, и это соответствует его пониманию того, что происходит в мире. Если мы начнем с этого, по-крайней мере будет меньше сюрпризов, и, может быть, мы сумеем наладить какой-то диалог. Если мы будем воспринимать его слова за чистую монету и убедимся, что он действует согласно своим заявлениям, тогда, может быть, появится надежда, что и он поймет сущность наших слов».
По мнению Сэма Грина, в России нет традиции управления страной в интересах большинства населения, а последние шаги Путина в Украине свидетельствуют о том, что, власть, возможно, готова действовать и вопреки интересам значительной части элиты.
В интервью «Голосу Америки» профессор Грин объяснил, почему он считает действия России в Украине опасными, в том числе и для самой России: «В Крыму провозглашается принцип, согласно которому этничность или национальное происхождение важнее гражданства или суверенитета страны.
Существует международный принцип “ответственности по защите” (предусматривающий обязанность государств защищать население от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и т.д. – М. Г.), который Россия никогда не принимала – и, наверное, с ее точки зрения, не зря. Я уверен, что тот прецедент, который создан Россией в Крыму, создаст проблемы для русскоязычных диаспор за пределами Российской Федерации».
«Представьте, что правительство в Астане начнет рассматривать русских, проживающих на севере Казахстана, как потенциальный источник угрозы со стороны Москвы, – пояснил свою мысль профессор Грин. – Я не знаю, как эти действия (в Крыму – М. Г.) могут не создать проблем для диаспор, если только не будут предприняты какие-то шаги, демонстрирующие, что ситуация в Крыму представляет собой исключительный случай и не станет постоянным принципом в российской внешней политике».
В то же время Грин отметил, что нет смысла говорить о необходимости понять «точку зрения России», потому что у России нет единой точки зрения, также, как нет ее у США или у большинства других стран. «Есть точка зрения российского правительства, которое, в свою очередь, представляет различные точки зрения политической элиты, – продолжил эксперт. – Россия страдает от исторических ран, которые еще не зарубцевались, и некоторые из которых своими корнями уходят в досоветский период. В России существуют разные видения ее места в мире, также как и разные видения той роли, которую могут играть на глобальной арене отдельные россияне. За последние 22-23 года отдельные россияне достигли огромных успехов в собственной интеграции в глобальное пространство. Все это делает вопросы о роли России в мире и “русской точке зрения” гораздо более сложными и неоднозначными».
Анатоль Ливен с такой оценкой не согласился, констатировав, что неприязнь и обида на Запад сегодня достаточно широко распространены в России. Он назвал российское руководство «реалистами, ведущими игру по правилам реальной политики (Realpolitik – М. Г.), которые думают, что имеют дело с такими же реалистами, как и они».
«Однако мы (Запад, или США – М. Г.) ведем политику и прагматично-реалистичную, и идеологическую, – продолжил британский эксперт. – В Москве считают, что они делают Западу резонные прагматично-реалистичные предложения, которые мы частично принимаем, а затем отвергаем, что, в свою очередь, в Кремле считают или предательством, или идиотизмом. Там считают, что такое поведение Запада объясняется иррациональной ненавистью к России, что, в свою очередь, вызывает обиды и неприятие, и, таким образом, этот цикл самовоспроизводится».
Последствия санкций и изоляции России
Участники симпозиума прокомментировали возможные последствия санкций и изоляции России, которые взяли на вооружение страны «большой семерки», чей саммит завершился на этой неделе в Гааге.
Экономист Нуриэль Рубини обратил внимание на риски, связанные с введением санкций против России. «Необходимо взвесить ущерб, который может быть нанесен западным странам, вводящим санкции, – сказал он. – Если этот ущерб окажется значительным, то их политическая поддержка уменьшится.
Необходимо также оценить возможность контрсанкций. Обычно мы вводим санкции против меньших государств или стран-изгоев, которые не способны дать ощутимый ответ. Россия может принять ощутимые контрмеры. Даже если потенциал нашего давления на Россию сильнее, чем могут быть ее ответные шаги, мы должны тщательно взвесить возможные риски. Еще одним важным фактором является степень координации санкций. Если США введут их совместно с Евросоюзом, санкции окажутся более эффективными».
По мнению Рубини, еще более значимыми, чем официально введенные санкции, могут оказаться действия «финансовых бдителей», контролирующих триллионы долларов и направляющих эти глобальные финансовые потоки на основании своих оценок финансовых рисков.
«Я считаю, что финансовые рынки способны дисциплинировать страны-изгои даже более эффективно, чем санкции, принимаемые на уровне правительств, – заявил Рубини. – Даже утроза санкций привела к спаду российского фондового рынка и оттоку капитала. Может быть, политических советников президента Путина это не волнует, но есть и другие люди – в Центральном банке, в российском Министерстве финансов и других финансовых институтах, олигархи, которые несут убытки. Посмотрим, приведет ли это к изменению политической динамики».
Комментируя исключение России из «Большой Восьмерки», Сэм Грин заявил, что «не уверен, что мы поступаем правильно, подталкивая Россию к самоизоляции».
«Доступ и стоимость капитала имеют огромное значение для российского режима и политической элиты, – пояснил он свои опасения. – Также, как российские олигархи, заработавшие деньги в России, с удовольствием пользуются западными благами в Лондоне, российское правительство извлекало выгоду из членства в этом западном элитном политическом клубе.
Если исключение России из “восьмерки” свидетельствует о пересмотре Западом фундамента своих отношений с Россией, это будет иметь серьезные последствия. Одним из этих последствий будет самоизоляция России. Когда Россия чувствует, что Запад ее наказывает, она начинает наказывать саму себя и своих граждан, а сегодня российские граждане стали заложниками ситуации, также, как и украинские. Такое развитие событий может быть очень опасным».
Говоря о ситуации в более широком контексте, Анатоль Ливен отметил, что наиболее успешный способ распространения демократии – делать это на собственном примере.
«Если же распространение демократии возводится во внешнеполитическую цель, это становится опасной игрой, – добавил эксперт. – Если вы угрожаете существующим режимам, стимулируя внутреннюю оппозицию, вы способствуете нестабильности международного порядка».
Среди главных внутренних угроз профессор Королевского колледжа в Лондоне Анатоль Ливен назвал снижающийся уровень доверия традиционным политическим партиям на Западе и рост популярности право- и левоэкстремистских партий в Европе. Известный экономист Нуриэль Рубини причислил к значительным рискам либерального миропорядка – увеличивающийся с каждым годом разрыв между богатыми и бедными, в том числе и в странах Запада.
Акцент на внутреннем характере угроз сделал и Мика Зенко, эксперт Центра превентивных действий при Совете по международным отношениям США. Он рассказал о своей недавней беседе с сотрудником американской разведки, который, отвечая на вопрос о том, что является величайшей угрозой для внешней политики США, не задумываясь, ответил: «Наша неспособность работать сообща».
При этом, как пояснил Зенко, его собеседник имел в виду не только и не столько непрекращающиеся распри между Белым домом и Конгрессом, и между демократами и республиканцами, сколько о структуре внешнеполитического аппарата и его способности адекватно реагировать на действительные угрозы и вызовы, с которыми сталкиваются США.
Развивая эту мысль, Зенко призвал изменить американский взгляд на мир: «Нам кажется, что мир в огне, потому что нашими источниками информации зачастую являются поджигатели».
Зенко отметил, что высокопоставленные представители Пентагона и американской разведки докладывают, что «мир сегодня опасен, как никогда, что число угроз и их источников с каждым годом растет, и их потенциальные последствия становятся все более серьезными».
«Число угроз множится, но они представляются эфемерными, – отметил Зенко. – Несколько недель назад главной угрозой представлялся Китай, год назад это была Северная Африка, еще раньше – Корейский полуостров, Иран, кибертерроризм, а сегодня – это события в Украине». По мнению эксперта, внешнеполитический аппарат США потерял способность формировать политику стратегически, действовать упреждающе.
«Это (мир множащихся угроз – М. Г.) – один из возможных взглядов на мир, на основе которого можно выстраивать внешнюю политику, – прокомментировал Зенко. – Но есть и другой взгляд, основывающийся на позитиве и использовании открывающихся возможностей».
Зенко отметил, что военный и разведывательный бюджеты США вместе взятые в текущем году составят около 650 млрд долларов, что составляет примерно 60% всех дискреционных расходов страны. Он напомнил, что по последним данным 5,1 млн американцев имеют доступ к секретной информации – это более полутора процентов населения США и больше, чем все население Норвегии. «Но давайте подумаем о том, как используются эти ресурсы во взаимодействии с миром, в котором мы живем», – призвал эксперт.
От событий в Украине и реакции на них Запада выиграет Китай
Профессор Бард-колледжа и главный редактор журнала The American Interest Уолтер Расселл Мид отметил, что после окончания «холодной войны» Запад недооценивал некоторые риски, оказавшиеся для него серьезными угрозами. К таковым он причислил финансовые риски, обернувшиеся кризисом около пяти лет назад, и риск, исходящий от негосударственных акторов, таких, как, например, «Аль-Кайда». «В связи с событиями в Украине, мы, возможно, убедимся в том, что недооценивали и риск конфликта или конфронтации между великими державами после окончания “холодной войны”», – сказал профессор Мид.
Президент Совета по внешним отношениям Ричард Хаас согласился с тем, что сегодня риски нестабильности и конфронтации выше, чем в любой момент после окончания «холодной войны». При этом он объяснил повышение риска не только перспективой конфронтации Запада и России, но и возможностью обострения отношений между Китаем и Японией.
Анатоль Ливен назвал «поразительным» то, сколько внимания в экспертном сообществе, в том числе и на симпозиуме в Нью-Йорке, уделяется сейчас событиям в Украине, учитывая, что «Китай является стремительно усиливающейся державой, в то время, как Россия пытается, в лучшем случае, вернуть лишь толику того влияния, которым она обладала прежде».
«Россия не может сегодня и не сможет в обозримом будущем на равных конкурировать на мировой арене с Соединенными Штатами, в то время, как Китай демонстрирует такой потенциал, – считает профессор Ливен. – С экономической точки зрения Китай уже сегодня представляет для США наиболее серьезного конкурента с конца 19-го столетия».
По мнению Ливена, такой подход – недостаточное внимание потенциалу Китая – окажется проблематичным с точки зрения формирования долгосрочной внешнеполитической стратегии Запада (т.е. США, заметил эксперт, «потому что у Европы нет собственной стратегии»). Он назвал это примером тех трудностей, с которыми сталкивается внешнеполитический истеблишмент при попытках «определить главный фактор и затем выстроить приоритеты и привести в соответствие с этим другие заявленные цели».
Ливен выразил уверенность, что более всего выиграет от событий в Украине и реакции на них Запада именно Китай. «Если бы я был китайским лидером, то я бы выпил уже столько шампанского, что не смог бы стоять на ногах», – пошутил британский эксперт.
«Возможно, было неизбежным то, что мы выберем в отношении России ту политику, которую мы выбрали, но меня беспокоит то, были ли просчитаны все последствия», – добавил профессор Ливен.
«Способны ли мы видеть самих себя со стороны, так, как нас видят другие?»
Анатоль Ливен на завершающей сессии симпозиума в Нью-Йорке обратил внимание на то, что его участники говорили преимущественно о реакции США на различные события в мире.
«Однако, – сказал он, – в остальном мире ситуация представляется совершенно иначе... Во многих столицах те, кто принимают решения, считают, что это они реагируют на действия всесильных США. Несомненно, это относится и к России. С точки зрения Москвы – и, я думаю, в значительной степени и с объективной точки зрения – Россия всего лишь реагирует. Ее реакция ни в коей мере не является правильной, но все же, это – реакция на наши действия. С точки зрения России мы все ближе и ближе продвигаемся к ее границам, и они лишь пытаются реагировать».
Вопрос о том, «способны ли мы видеть самих себя со стороны, так, как нас видят другие», несколько раз поднимался во время симпозиума в Нью-Йорке.
Сэм Грин, бывший заместитель директора Московского Центра Карнеги и профессор политических наук Российской экономической школы, ныне возглавляющий Институт изучения России при Королевском колледже в Лондоне, заметил, что «после краха Советского Союза, США решили, что Россия будет пытаться стать похожей на нас», и с удивлением обнаружили, что Россия повела себя по-другому.
При этом Грин предупредил об опасности впадения в другую крайность: «Если раньше было соблазнительно думать, что Россия станет похожей на нас, как только ее лидеры откажутся от ностальгии по Сталину и неприязни к НАТО, то сейчас соблазнительно думать, что Россия не приемлет нас на каком-то генетическом уровне и представляет собой иную цивилизацию, которую мы никогда не сможем понять. Я думаю, что второе также неверно, как и первое.
Если бы мы с самого начала уделяли больше внимания тому, что происходит в постсоветской политике – как на уровне элит, так и на уровне улицы – мы не были бы столь удивлены протестами в России в конце 2012 года или в Украине осенью прошлого года, и мы смогли бы лучше понять, что движет Путиным, который не слишком отличается от других авторитарных лидеров».
«Не надо ставить диагноз Путину»
В интервью Русской службе «Голоса Америки» профессор Грин сказал, что Владимир Путин, очевидно, искренне верит в то, что Майдан в Киеве был организован западными спецслужбами. Именно после того, как российский лидер изложил свою версию событий канцлеру Германии Ангеле Меркель, та заявила, что «Путин оторван от реальности и живет в другом мире». По мнению эксперта, если Запад хочет лучше понять Путина, то нужно признать то, что он действительно верит в то, что он говорит.
«Не надо пытаться ставить ему диагноз и называть сумасшедшим, – сказал профессор Грин. – Он верит в то, что говорит, и это соответствует его пониманию того, что происходит в мире. Если мы начнем с этого, по-крайней мере будет меньше сюрпризов, и, может быть, мы сумеем наладить какой-то диалог. Если мы будем воспринимать его слова за чистую монету и убедимся, что он действует согласно своим заявлениям, тогда, может быть, появится надежда, что и он поймет сущность наших слов».
По мнению Сэма Грина, в России нет традиции управления страной в интересах большинства населения, а последние шаги Путина в Украине свидетельствуют о том, что, власть, возможно, готова действовать и вопреки интересам значительной части элиты.
В интервью «Голосу Америки» профессор Грин объяснил, почему он считает действия России в Украине опасными, в том числе и для самой России: «В Крыму провозглашается принцип, согласно которому этничность или национальное происхождение важнее гражданства или суверенитета страны.
Существует международный принцип “ответственности по защите” (предусматривающий обязанность государств защищать население от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и т.д. – М. Г.), который Россия никогда не принимала – и, наверное, с ее точки зрения, не зря. Я уверен, что тот прецедент, который создан Россией в Крыму, создаст проблемы для русскоязычных диаспор за пределами Российской Федерации».
«Представьте, что правительство в Астане начнет рассматривать русских, проживающих на севере Казахстана, как потенциальный источник угрозы со стороны Москвы, – пояснил свою мысль профессор Грин. – Я не знаю, как эти действия (в Крыму – М. Г.) могут не создать проблем для диаспор, если только не будут предприняты какие-то шаги, демонстрирующие, что ситуация в Крыму представляет собой исключительный случай и не станет постоянным принципом в российской внешней политике».
В то же время Грин отметил, что нет смысла говорить о необходимости понять «точку зрения России», потому что у России нет единой точки зрения, также, как нет ее у США или у большинства других стран. «Есть точка зрения российского правительства, которое, в свою очередь, представляет различные точки зрения политической элиты, – продолжил эксперт. – Россия страдает от исторических ран, которые еще не зарубцевались, и некоторые из которых своими корнями уходят в досоветский период. В России существуют разные видения ее места в мире, также как и разные видения той роли, которую могут играть на глобальной арене отдельные россияне. За последние 22-23 года отдельные россияне достигли огромных успехов в собственной интеграции в глобальное пространство. Все это делает вопросы о роли России в мире и “русской точке зрения” гораздо более сложными и неоднозначными».
Анатоль Ливен с такой оценкой не согласился, констатировав, что неприязнь и обида на Запад сегодня достаточно широко распространены в России. Он назвал российское руководство «реалистами, ведущими игру по правилам реальной политики (Realpolitik – М. Г.), которые думают, что имеют дело с такими же реалистами, как и они».
«Однако мы (Запад, или США – М. Г.) ведем политику и прагматично-реалистичную, и идеологическую, – продолжил британский эксперт. – В Москве считают, что они делают Западу резонные прагматично-реалистичные предложения, которые мы частично принимаем, а затем отвергаем, что, в свою очередь, в Кремле считают или предательством, или идиотизмом. Там считают, что такое поведение Запада объясняется иррациональной ненавистью к России, что, в свою очередь, вызывает обиды и неприятие, и, таким образом, этот цикл самовоспроизводится».
Последствия санкций и изоляции России
Участники симпозиума прокомментировали возможные последствия санкций и изоляции России, которые взяли на вооружение страны «большой семерки», чей саммит завершился на этой неделе в Гааге.
Экономист Нуриэль Рубини обратил внимание на риски, связанные с введением санкций против России. «Необходимо взвесить ущерб, который может быть нанесен западным странам, вводящим санкции, – сказал он. – Если этот ущерб окажется значительным, то их политическая поддержка уменьшится.
Необходимо также оценить возможность контрсанкций. Обычно мы вводим санкции против меньших государств или стран-изгоев, которые не способны дать ощутимый ответ. Россия может принять ощутимые контрмеры. Даже если потенциал нашего давления на Россию сильнее, чем могут быть ее ответные шаги, мы должны тщательно взвесить возможные риски. Еще одним важным фактором является степень координации санкций. Если США введут их совместно с Евросоюзом, санкции окажутся более эффективными».
По мнению Рубини, еще более значимыми, чем официально введенные санкции, могут оказаться действия «финансовых бдителей», контролирующих триллионы долларов и направляющих эти глобальные финансовые потоки на основании своих оценок финансовых рисков.
«Я считаю, что финансовые рынки способны дисциплинировать страны-изгои даже более эффективно, чем санкции, принимаемые на уровне правительств, – заявил Рубини. – Даже утроза санкций привела к спаду российского фондового рынка и оттоку капитала. Может быть, политических советников президента Путина это не волнует, но есть и другие люди – в Центральном банке, в российском Министерстве финансов и других финансовых институтах, олигархи, которые несут убытки. Посмотрим, приведет ли это к изменению политической динамики».
Комментируя исключение России из «Большой Восьмерки», Сэм Грин заявил, что «не уверен, что мы поступаем правильно, подталкивая Россию к самоизоляции».
«Доступ и стоимость капитала имеют огромное значение для российского режима и политической элиты, – пояснил он свои опасения. – Также, как российские олигархи, заработавшие деньги в России, с удовольствием пользуются западными благами в Лондоне, российское правительство извлекало выгоду из членства в этом западном элитном политическом клубе.
Если исключение России из “восьмерки” свидетельствует о пересмотре Западом фундамента своих отношений с Россией, это будет иметь серьезные последствия. Одним из этих последствий будет самоизоляция России. Когда Россия чувствует, что Запад ее наказывает, она начинает наказывать саму себя и своих граждан, а сегодня российские граждане стали заложниками ситуации, также, как и украинские. Такое развитие событий может быть очень опасным».
Говоря о ситуации в более широком контексте, Анатоль Ливен отметил, что наиболее успешный способ распространения демократии – делать это на собственном примере.
«Если же распространение демократии возводится во внешнеполитическую цель, это становится опасной игрой, – добавил эксперт. – Если вы угрожаете существующим режимам, стимулируя внутреннюю оппозицию, вы способствуете нестабильности международного порядка».
