Международная аудиторская компания PricewaterhouseCoopers и бизнес-школа INSEAD опубликовали результаты пятого «Всемирного обзора экономических преступлений».
Понятие «экономическое преступление» чрезвычайно широко. В него попадают такие виды противозаконной деятельности, как налоговые преступления, мошенничества, отмывание денег, контрабанда, подкуп, злоупотребление должностными полномочиями, подделка документов и пр. Значительное число подобных преступлений совершают сами бизнесмены или сотрудники коммерческих структур.
В рамках мирового рейтинга экономической преступности PricewaterhouseCoopers изучалось мнение руководителей более 3 тысяч компаний из 54-х стран мира, в том числе 89 респондентов из России. Как показало исследование, 71% российских респондентов стал жертвой экономических преступлений в течение 12 месяцев перед датой опроса. В 2007 году, когда «Обзор» был опубликован в последний раз, этот показатель составлял 59%.
В 2009 году Россия заняла первое место в мире по уровню экономической преступности. Исследование показало, что ситуация в России хуже, чем в Кении (второе место в рейтинге, жертвами преступлений там стали 67% респондентов) и ЮАР (соответственно, 3 место и 62%). В среднем в мире на экономическую преступность пожаловались 30% респондентов, в странах Центральной и Восточной Европы – 34%.
Эдвард Верона, президент и генеральный директор Американо-российского делового совета, подчеркивает: «Исследование PricewaterhouseCoopers концентрируется на исследовании экономических преступлений на уровне отдельных фирм. Оно показывает необходимость осуществления эффективного кооперативного управления и контроля. Важно, чтобы менеджеры и все сотрудники компании в целом выполняли требования корпоративной этики и закона. Компании должны поддерживать высокие стандарты управления, а их сотрудники должны иметь безопасную возможность сообщать о замеченных ими нарушениях».
Нил Шовер, профессор социологии Университета Теннеси, cоавтор книги «Борьба с беловоротничковой преступностью», отмечает, что экономические преступления – подлинно глобальная проблема, с которой сталкиваются все страны мира. По его мнению, главная проблема заключается в том, что с «экономическими преступлениями пытаются бороться те же самые люди и структуры, которые создали условия для того, чтобы такие преступления совершались». Шовер считает, что «для борьбы с экономическими преступлениями надо разработать и внедрить новые методы контроля над противозаконной деятельностью».
Профессор Ласальского университета (Пенсильвания, США) Владимир Квинт, недавно опубликовавший книгу «Глобальный возникающий рынок: стратегическое управление и экономика», в которой одна из глав посвящена проблеме экономической преступности, отмечает, что исследование PricewaterhouseCoopers может не показывать реальные масштабы этой проблемы в России. Он обращает внимание на то, что многие общепринятые бизнес-практики в России приобрели более «агрессивную и уродливую» форму: «Примером является рейдерство. На Западе – это агрессивная, часто скрытая, но в большинстве случаев абсолютно законная скупка компаний для получения контроля над ними с последующим управлением этими компаниями. Там рейдеры – люди, которые принимают участие в недружественном поглощении предприятий. В России – рейдеры изначально преступные элементы. Они незаконными методами пытаются овладеть компанией, а потом мгновенно ее ликвидировать, потому что их главной целью является немедленная распродажа захваченных активов».
Одной из составляющих экономической преступности является коррупция. Ранее организация Transparency International опубликовала «Индекс восприятия коррупции» – в нем Россия заняла 146-е место, оказавшись на уровне Зимбабве. В последнее время об этой проблеме все чаще стали говорить лидеры России. Так, в частности, президент Дмитрий Медведев в послании к Федеральном Собранию назвал коррупцию (одно из наиболее распространенных экономических преступлений) «одним из главных барьеров на пути нашего развития».
Профессор Андраник Мигранян, директор российского Института демократии и сотрудничества, базирующегося в Нью-Йорке, отмечает, что «коррупция присуща всем переходным экономикам. Это связано с тем, что государство серьезно вовлечено в экономический процесс. И Путин, и Медведев говорили, что государственное вмешательство – это не панацея. Чем больше возможностей для чиновников, тем выше вероятность того, что будут использованы какие-то коррупционные механизмы. Собственно и решение было принято – уменьшить роль чиновника, в большей степени делать прозрачными процесс принятия решений в экономической сфере, чаще использовать не разрешительные, а уведомительные принципы в работе бизнеса».
Андраник Мигранян не считает, что ситуация в России уникальна: по его мнению, подобный период переживали все без исключения государства: «Везде становление рыночных отношений сопровождалось колоссальной коррупцией. В историческом плане я настроен оптимистично. Все прошли этот путь – Россия тоже со временем очистится…».
Владимир Квинт согласен с тем, что Россия имеет шанс решить эту проблему: «Свет в конце туннеля заключается в том, что президент и премьер-министр постоянно говорят об этой проблеме. Но дело заключается не только в ужесточении законодательства – дело в последовательной реализации тех законов, которые уже существуют. Как выразился президент Линкольн, «закон без его последовательной реализации – просто добрый совет». России требуется последовательное, неутомимое выполнение законов».
