На прошлой неделе президент Путин выступал в широко известном жанре «але, Presidente». Пионером формата был покойный товарищ команданте Уго Чавес, а в России до Путина его никто не практиковал.
Сталин сам звонил, кому нужно. Остальные довольствовались ответами на вопросы иностранных корреспондентов. Даже пресс-конференции до Горбачева генсеки не любили.
Задача марафонских телеэфиров – демонстрация себя любимого в хорошей форме и поддержка популярности внутри страны. Путин посылал сигналы, номенклатура брала на карандаш, народ внимал.
Учитывая подконтрольный характер национального телевидения и общую политическую культуру, понятно, что программа во многом срежиссирована.
Вопросов правда было много – более трех миллионов. Но это значит, что некоторые из вопросов были подготовлены заранее. Кроме того, не все вопросы поступили через интернет или телефоны. Корреспонденты, принимавшие вопросы на местах, конечно, выбирали, какие из них пропустить. Этого не отрицал даже Песков.
Но здесь есть социологический момент открытых обратных связей между властью и народом. В СССР много писали и Генсеку, и в ЦК. Потому что другие каналы были весьма проблематичны. Но Генсеки и ЦК спускали в обком, из обкома в райком, и там все эти жалобы благополучно и хоронили.
Поэтому огромное количество вопросов и просьб к президенту – это повод для беспокойства. Да, какие-то вопросы были заданы просто из любопытства и для того, чтобы оповестить народ из августейших уст.
Например, вопросы про личную жизнь и возможную будущую женитьбу президента. Но если люди вынуждены обращаться непосредственно к президенту за решением проблем, это значит что ни местное ни федеральное правительство не справляются со своими обязанностями.
Невыплаченные зарплаты на рыбном комбинате – это не та проблема, которой должен заниматься президент ядерной державы. И не министр экономики. Обаме о задержках зарплаты доложат только если, не дай Бог, General Motors, Ford и Bank of America окажутся на грани банкротства. Как это случилось в 2008 г.
Дебаты в США смотрят миллионы американцев, чтобы понять, какую политику готовят кандидаты. Но это дебаты, а не, по сути дела, монолог.
Отвечая на вопросы о внешней политике, президент звучал не слишком воинственно и агрессивно. Вроде как шутка о том, что невозможно помочь утопающим прозвучала достаточно зловеще. Но тут же была и протянутая рука. Очевидно, Украине, а не Турции.
Путин даже поддержал предложение Порошенко увеличить количество наблюдателей на линии перемирия в Украине. Даже президента Обаму он похвалил за признание своих ошибок в Ливии и назвал порядочным человеком. И на том спасибо.
Разговоры о панамских документах были особенно интересны. Вроде, и документы настоящие, и друзья погорели, но все равно «происки врагов».
И «какие предъявы, гражданин начальник – мое имя не фигурировало, а только друганы, а вот Порошенко засветился. Сам…» Хоть и вроде все легально оформил и законы не нарушал. За него аж сам Ротшильд поручился.
В Америке любимый режим диалога политика с избирателями – Town Hall. Многие политики используют ее во время выборов. Народ из зала подходит к микрофону и задает вопросы. Билл Клинтон был мастером этого жанра.
Идея, стоящая за подобными программами очень старая и очень правильная. Практически любая форма демократического правления предусматривает присутствие публичного канала связи главы государства с избирателями. Это не улица с односторонним движением.
Раньше, короли давали аудиенции, а сегодня политики ходят на ток-шоу. Политики должны знать настроение масс, выявить возможные проблемыи предложить пути их решения.
За последние 8 лет уровень жизни в России упал, бюджеты на социальные нужды, образование и здравоохранение урезаны, и как говорит президент «Сбербанка» Герман Греф, проблема России – это менеджмент и инфраструктура. То есть дураки и дороги. Если ты послушал прямую линию с президентом, ты об этом мог бы и не догадаться.
От редакции:
Взгляды, выражаемые в этом видеоблоге, являются мнением автора и не обязательно отражают точку зрения редакции «Голоса Америки» или правительства США.
